Дороти Кэннелл - Ой, мамочки

• Название: Ой, мамочки
• Автор: Дороти Кэннелл
• Издательство: Эксмо, Фантом Пресс
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 1998
• ISBN: 5-86471-186-1

На сей раз автор "Хрупкой женщины" приготовила для вас аппетитное суфле из загадки, материнства — и, разумеется, убийства…

Потяжелевшая на несколько фунтов (и продолжающая их набирать), счастливая будущая мамочка Элли Хаскелл сознает, что дни ее в качестве хрупкой женщины сочтены. Пришла пора расставлять платья и, удобно расположившись на диванчике, приготовиться целых девять месяцев наслаждаться ролью изнеженной женушки. Но едва Элли отпустили муки утреннего токсикоза, как вдруг ее красавец муж получил приглашение на встречу всемирного тайного общества шеф-поваров. И, не успев глазом моргнуть, Элли очутилась в Америке, в готическом замке, весьма напоминающем декорации к ужастику…

Опасность, кажется, таится в каждом темном закоулке этого дома, чуть ли не в каждой кастрюле. А когда к меню неожиданно добавляется убийство, сыщик-любитель Элли пускается по следу коварного злодея.

Здесь вы найдете все, что поклонники Дороти Кэннелл привыкли находить в ее книгах: яркие, порой гротескные персонажи, хорошую порцию абсурда, искрометные диалоги — и, конечно, юмор.

---

И вот, запыхавшись, я очутилась рядом с ним.

— Ты был великолепен. — Я зачарованно посмотрела ему в глаза.

Бен приложил палец к губам, однако в пределах слышимости находилась только пальма в горшке.

— Зря ты отказался. — Я вцепилась в его руку, и тотчас боль в спине, растяжение шейной мышцы и тот факт, что я даже не начала укладывать вещи, — все это отошло на дальний план. — Ты расстался со своей мечтой стать Кулинаром, так как понял, что Марджори это нужно больше, чем тебе.

Он отвел взгляд и поправил галстук.

— Ну, ей же не предстоит стать отцом.

— Ты поступил так великодушно!

— Да бросьте вы, мисс Элли! — тоненьким голоском отозвался любимый.

Мне захотелось увести его из этой комнаты наверх, в наш будуар с серебристыми обоями. Рассказать ему, что малыш зашевелился и что я отправила письмо Теоле Фейт. Хотелось развязать ему галстук, расстегнуть рубашку и вручить медаль моей любви. Но это будет смахивать на бегство. Впрочем, мне и в самом деле хотелось удрать отсюда как можно дальше. Я чувствовала себя пленницей тишины и грядущих событий.

* * *

— Что происходит?

Бен увлек меня за собой, поближе к остальной компании, сгрудившейся у окна. Взгромоздившись коленями на сиденье в оконной нише, Бинго комментировал происходящее; Пипс и Джеффриз с такой силой вцепились в гардины, будто изготовились взобраться по ним наверх.

— Не знаю! — ответила я, как вдруг ощутила наплыв тошнотворных воспоминаний. Эти световые блики и тени людей, которые я заметила еще в столовой…

Клочок острова, который мы видели сквозь приоткрытые гардины, кишмя кишел мужчинами и женщинами с фонарями в руках. Армада Грязного Ручья! Лица их под моросящим дождем тускло светились, напоминая лунные диски, а когда мы придвинулись к окну, люди начали скандировать. Некоторые из криков относило ветром, но остальные достигали цели, жаля наши уши.

— Гряз-ные хи-ппи! Мра-ко-бе-сы!

Эрнестина пыталась оттащить Бинго от окна, как вдруг раздался особенно громкий вопль:

— Колдуны!

Боже милостивый! И я еще остерегалась ехать в Салем, штат Массачусетс, этот рассадник борьбы с ведьмами!

Валисия Икс вцепилась в рукав Бена, и я не озлилась на нее за эту вольность. Мисс Задсон выглядела так, будто изготовилась упасть в объятия Пипса, — или все наоборот? Неважно. Тут Валисия высказала очень дельную мысль:

— Полагаю, нам следует проверить, все ли двери и окна заперты.

— Правильно! — воскликнули мы в унисон, разошлись на несколько дюймов, но затем снова сбились в кучку, пытаясь побороть стремление ринуться всем скопом к одной и той же двери, бросив прочие на милость врагу.

— Я займусь парадным входом! — Бен был уже на середине коридора. Но слишком поздно, слишком поздно! Раздался оглушительный треск дерева и топот десятков ног по кафелю. Бряцанье доспехов, звон мечей… Ну ладно, ладно, это ведь не армия Кромвеля вторглась в Менден-холл? Однако воображение порой создает даже звуковые эффекты.

Дверь в Красную комнату со стуком распахнулась. Чья-то рука отбросила Бена к столу. Тот опрокинулся, и в итоге Вен приземлился на скамеечку для ног. Толпа хлынула вперед; комната грозила треснуть по швам. Сперва у толпы было только одно лицо, но затем она начала распадаться, подобно кускам торта, и я увидела знакомых. Продавщица из магазина одежды, «прабабушка» и Барбара из парикмахерской, симпатичные близняшки, несколько человек из кегельбана: несказанно красивый юноша, мужчина в клетчатой рубашке. В толпе я заметила Лаверну и великаншу-людоедку — Джимми из бара. Но при виде предводителя толпы по спине моей пополз непрошеный холодок. Пастор Диетеологов! Преподобный Енох. В комнате словно сгустилась тьма.

— Как мило, что вы нас навестили! — проплыл над морем голов голос Валисии. Я понадеялась, что если я ее не вижу, не увидят и остальные. Священник, к примеру, запросто мог воспринять ее красоту как личные нападки на его религиозные убеждения.

— Молчи, женщина!

— Да-да, это он.

— Нет уж, минуточку! — А это Бен.

— Отдайте нам эту злодейку! — пискнул тоненький голосок.

На что более низкий отозвался:

— Заткнись!

— Грязный Ручей никогда нельзя было назвать безгрешным, — завел преподобный, — но, слава Господу нашему, никаких таких Кулинаров здесь отродясь не водилось. Но с вашим приходом Зло расправило крылья и выпустило свои когти. Среди нас есть молодая жена, которая сбилась с пути праведного, обратившись к пластическому хирургу. Молимся ли мы, чтобы ее настигла справедливая кара? — Многозначительная пауза. — На все воля Божья. Ведь не по замыслу Всевышнего муж ее поддался на козни распутницы в сберегательном банке Грязного Ручья. И Зло это последовало за вторжением Кулинаров в этот проклятый дом. Даже моя собственная жена попрала святость нашего супружеского ложа. На наших глазах в кегельбане происходила развратная пирушка, на которую заявилась женщина, член этого грязного сообщества, а когда к ней обратились, она ответила на чужом языке. Мы слышали о колдунье, которая занимается привораживанием…

Откуда-то сбоку донесся визг. Не иначе как Марджори Задсон.

— И каков же апогей всего этого безобразия? — Голос преподобного возвысился. — Убийство!

— Заткнись, мордатый! — Послышался шлепок, будто кто-то стукнул преподобие мешком по башке. Голос продолжал: — Кто тебя вообще звал в начальники? Я ведь вышибла тебя за борт, но нет, пришлепал пешком!

Кто-то крикнул:

— Молодец, Джимми!

Так, значит, это людоедка из бара… та самая женщина, которая приютила Теолу Фейт.

— Дайте-ка мне минутку, собрать слюну, — проворчала Джимми. — И уберите отсюда Еноха, пока Лаверна его не растерзала.

Я различила профиль Джимми, когда она пробиралась в первые ряды.

— Слушайте сюда, вы, лентяи кулинары! Перед вами союз матерей Грязного Ручья вместе с сочувствующими. Прежде чем спустить лодки на воду, мы смотались в контору шерифа Тома и выпустили на свободу Теолу Фейт. Станет ли женщина, которая выросла в наших краях, играла с нами в мяч и сплетничала вечерами, так вот, скажите мне, станет ли она убивать свою дочь? Черта с два мы поверим в ее виновность, когда рядышком тусуетесь вы. Так что…

— Ладно, тише вы там! — Голос прорезал комнату, разогнав шайку линчевателей, будто стайку голубей. Тотчас образовалась дорожка до самой двери, где и стоял шериф Том Догерти собственной персоной, с пушкой наготове. — Похоже, я не заслужил приглашения на эту вечеринку!

— Временами, — Лаверна отважно выступила вперед, — нам приходится напоминать себе, что закон — хороший слуга, но плохой хозяин.

Тощий человечек в очках выхватил из-за уха карандаш, а из кармана — блокнот и проверещал:

— Рон Хорбетт, издание "Поговорки два раза в неделю". Могу я процитировать вас, мэм?

— Процитируйте лучше меня, — мрачно буркнул шериф Догерти. — Так вот, я арестую любого, кто сейчас же не сядет и не заткнется. Я тут привел с собой кое-кого, кому не терпится вас повидать.

— Кого? — Возглас этот едва не застрял в толчее рук, ног и носов, ибо люди пытались исполнить приказ шерифа.

Возможно, публика всего лишь пыталась выиграть время, но внезапно комната превратилась в сидячую забастовку. Наша Кулинарная группа заняла коврик перед камином, будто это была неприкосновенная территория. Бен обвил меня рукой. Шериф Том отступил в сторону — и вошла она.

Мэри Фейт! И выглядит, словно секретарша, готовая застрочить в блокноте под диктовку шефа. Каштановые волосы, коричневый костюм, очки на носу. И совсем не похожа на призрак, явившийся из речной пучины.

— Что за надувательство! — взревела толпа.

— Боже мой, — прошептал Бен, — так она все подстроила! Инсценировала собственную гибель, чтобы обвинить мать… Неужели писатели готовы на все, лишь бы продать свою книжонку?

— Здравствуйте, дорогие мои! — На устах ее расцвела озорная улыбка, но голос… Он не подходил Мэри… как и каштановые волосы-сосульки. Но что это… Внезапно она стащила с головы волосья, обнажив… короткие платиновые локоны. Затем пришел черед очков, коричневого жакета и юбки, которая была отброшена в сторону с непередаваемым изяществом. Ну прямо повторение на «бис» стриптиза в баре Джимми.

Теола Фейт…

Внезапно я все поняла.

Шериф Том придвинул ей табуретку, и Теола грациозно опустилась на нее.

— Дорогие, знаю, что все вы считаете меня страшной злюкой, и мне бы искренне хотелось признаться, что я терзаюсь угрызениями совести, но, к несчастью, это не так. Есть ли больший соблазн для актрисы, нежели создать персонаж, в реальность которого поверят все — издатели, пресса, поклонники? По сути, даже два персонажа, потому что Теолы-матери на свете не существует. Признаться, я никогда не хотела ею стать, в отличие от многих женщин, но самое странное то, что… — она посмотрела прямо на меня, — постепенно я ее полюбила… Мы с Мэри обнаружили, что убить единственного ребенка, которого у меня никогда не было, гораздо труднее, чем я предполагала.