Кодзи Судзуки - Кольцо (другой перевод)

• Название: Кольцо (другой перевод)
• Автор: Кодзи Судзуки
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

Надежды Асакавы не оправдались — помещение содержалось в безупречном порядке. Он с грустью подумал о том, что, может быть, ему придется вернуться в Токио с пустыми руками.

Вздохнув, Асакава направился в соседнюю с гостиной традиционную японскую комнату. Первым делом полез в стенной шкаф. Там ничего не оказалось. Тогда он решил переодеться. Брюки и рубашку повесил на вешалку, а на себя натянул спортивные штаны и мягкий джемпер. После этой несложной процедуры он поднялся на второй этаж. Сразу же щелкнул выключателем и сам над собой рассмеялся: ну чем не ребенок — только зашел в дом, а уже успел везде включить свет.

Как только в комнате стало светло, Асакава направился в уборную. Тихо открыл дверь, зашел, проверил все углы. Во время этой проверки дверь оставалась приоткрытой. Он вспомнил, как ребенком боялся ходить по ночам в туалет. Это было летом, и папа сторожил его у полуоткрытой двери, пока он справлял свою нужду.

Матовое стекло отделяло от спальни небольшую, но чистую ванную комнату. Сама ванна, раковина и кафель на стенах — все было абсолютно сухим, и даже в воздухе не чувствовалось обычной для этой части дома влажности. Наверное, тут довольно долго никто не останавливался.

Асакава решил снять наконец резиновые перчатки, но от пота они прилипли к коже и никак не снимались. В окно подул прохладный ветерок с плоскогорья, заиграл легкой занавеской.

Спустившись вниз, Асакава достал из морозилки лед, наполнил им стакан. Туда же налил купленный в Атами виски. Сначала он думал смешать виски с водой — пятьдесят на пятьдесят — и уже даже пустил воду, но вдруг засомневался. После секундного размышления он убедил себя в том, что виски со льдом гораздо вкуснее, и закрыл кран. Откровенно говоря, он просто боялся ненароком проглотить ту гадость, которая обитала в этом доме. А насчет льда можно не беспокоиться — он, как и древние люди, верил в то, что лед и огонь убивают всякую заразу.

Но вот осмотр закончен. Асакава плюхнулся на диван, устроился поудобней и включил телевизор. Зазвучал голос молодой звезды, недавно взошедшей на небосклоне японской поп-музыки. Здешние телепрограммы ничем не отличались от токийских. Асакава переключил на другой канал. Смотреть было нечего, однако он отрегулировал громкость, достал из сумки видеокамеру и установил на журнальном столике. Если вдруг что-то произойдет, у него останется видеозапись сегодняшнего вечера.

Он глотнул виски. Всего один глоток, но от сердца сразу отлегло. Асакава не спеша начал прикидывать: если сегодня ему не удастся ничего обнаружить, то тогда на статье можно поставить крест. Но можно посмотреть на это дело и с другой стороны: если сегодня ему не удастся ничего обнаружить, значит, он наверняка не заразится этим дурацким вирусом и не умрет ужасной смертью, оставив жену и дочь на произвол судьбы. Асакава потянулся и положил ноги на журнальный столик рядом с камерой.

…на что, собственно говоря, я надеюсь? Кого обманываю? Пытаюсь сделать вид, что мне не страшно. Ха. Не страшно… Может, прямо сейчас сюда заявится старушка-смерть с косой и скосит меня ко всем чертям…

В возбуждении Асакава переводил взгляд с одной вещи на другую, не в силах сосредоточиться на чем-нибудь одном. Человек так устроен, что если долго смотреть в одну точку, образ становится слишком уж реальным, приобретает форму.

Холодный ветер ворвался в комнату сквозь открытое окно. Асакава закрыл раму, задернул занавески. Мельком взглянул на ночную темень за стеклом. Неподалеку маячила крыша соседнего коттеджа Б-5. Она отбрасывала на черную землю еще более черную, густую тень. И в ресторане, и на кортах толпился народ, почему же здесь не было ни единого человека, кроме Асакавы?

Он взглянул на часы. Восемь пятьдесят шесть. Еще и получаса не прошло, а ощущение такое, будто он провел здесь как минимум целый час. «Ну ладно, если все будет идти так, как шло до настоящего момента, то ничего опасного не предвидится, — старался он успокоить себя изо всех сил. — Ну, сам посуди, этот коттедж построили не вчера — он уже полгода тут стоит. За это время в нем останавливалась куча людей. И заметь, далеко не все из них умерли. Если говорить точно — всего четверо… Наверное, если основательно покопаться, то, может быть, обнаружится еще парочка трупов, но по крайней мере на сегодняшний день ничего о них неизвестно. Короче, тот факт, что ребята собрались именно в этом месте, совершенно не важен. Важно узнать, что они здесь делали… Чем же они здесь занимались?»

Асакава подумал и сформулировал вопрос несколько иначе: «Чем вообще можно заняться в этом месте?»

Ни в туалете, ни в ванной, ни в стенном шкафу, ни в холодильнике — нигде не обнаружилось никаких «вещественных доказательств». Ни одной зацепки. Даже если ребята и оставили что-нибудь в комнате — здесь уже не раз после этого убирали. Что бы сделал уборщик с найденной вещью? Скорее всего, отдал бы ее администратору. Значит, вместо того чтобы распивать здесь виски, лучше пойти и пообщаться с администратором. По крайней мере, это будет гораздо более осмысленное действие.

Асакава допил то, что было в стакане. Налил себе снова, но буквально каплю. Напиваться ему не хотелось. Инстинкт самосохранения как-то притупился: на автомате он добавил в виски воды из-под крана, авось пронесет.

Прихватив с собой стакан, он отправился в ванную. Снял очки, ополоснул лицо. Тоскливо подумал о том, что тащиться сюда было ужасной глупостью. А он-то, как дурак, старался, выкраивал свободное время…

Из зеркала на него глянул усталый больной человек. «Наверное, — подумалось ему, — вирус уже попал в организм, и скоро все кончится…» Он залпом осушил стакан, вернулся в гостиную и приготовил себе следующую порцию виски с водой.

Взгляд его упал на телефонную тумбочку. На самой нижней полке лежала общая тетрадь, надписанная от руки: «Впечатления от поездки». Асакава взял тетрадь и начал медленно переворачивать страницы:

Седьмое апреля, суббота Сегодня незабываемый день.

Почему? Потому, что кончается на «у».

Юити оказался таким милым ~хи-хи-хи… ©©©

NONKO

Эти тетрадки — обычное явление для подобного рода заведений. Постояльцы записывают туда самые значительные, на их взгляд, события, произошедшие с ними за время пребывания в гостинице.

На следующей странице были нарисованы две корявые рожицы. Подпись под одной гласила «папа», под другой — «мама». Наверное, родители приехали с ребенком отдохнуть на выходные. Запись была сделана четырнадцатого апреля, в субботу. Кто бы сомневался!

Мама толстая.

Папа толстый.

Ну и я тоже толстый.

читырнацатое апреля

Асакава перелистнул страницу. Его так и подмывало сразу заглянуть в самый конец тетради, но он сдерживался и читал все записи по порядку. Если поторопиться — можно ненароком упустить что-нибудь важное.

Разумеется, не все такие впечатлительные. Многие вообще предпочитают не писать ни слова в таких тетрадках, так что ничего нельзя сказать наверняка. Хотя некоторые закономерности налицо — до начала летних каникул большинство записей были сделаны по субботам. Во время каникул почти каждый день кто-нибудь что-нибудь записывал. А к концу августа большинство впечатлений сводились к высказываниям типа «вот и лето прошло».

Двадцатое августа, воскресенье

Где ты, лето? Куда ты?

Ушло лето коту под хвост.

Люди! Спасите-помогите! Протяните мне — страдальцу — руку помощи.

А ведь у меня мотоцикл — не шутки — 400 кубиков!

Да и сам я хоть куда. Не парень — находка.

SOS по ходу дела плавно перешел в PR. Ну что ж, вполне естественно. Парочки пишут намеками, одиночки — откровенничают. Но все имеют в виду одно и то же.

Однако тексты попадались забавные, читать было интересно. Часовая стрелка незаметно миновала отметку девять. В очередной раз перевернув страницу, Асакава прочел:

Тридцатое августа, четверг Итак! Предупреждаю.

Трусы и трусихи, не вздумайте это смотреть.

Как пить дать пожалеете.

БУ-ГА-ГА

S.I.

Вот, собственно, и все. Тридцатого утром компания разъезжалась по домам. S. I. расшифровывается как «Сюити Ивата». Дважды два — четыре. Только вот запись какая-то странная, не похожа на другие записи. Что он имел в виду? «Не вздумайте это смотреть». Что «это»? Асакава закрыл тетрадь и, положив на стол, внимательно поглядел на нее сбоку. В одном месте между страницами образовалась щель. Асакава просунул в щель палец, поддел страницы. Тетрадь открылась: «…Итак! Предупреждаю. Трусы и трусихи, не вздумайте это смотреть. Как пить дать пожалеете», — мелькнули перед его глазами слова, написанные Иватой.