Наталья Деева - Хирург

• Название: Хирург
• Автор: Наталья Деева
• Жанр: Научная Фантастика

Молодая девушка, склонная к неконтролируемым вспышкам агрессии; «правильный» юноша, для которого открыты все двери в счастливую жизнь; бандит с «понятиями», спасающийся от обворованного напарника… но только Хирург знает, что все они отмечены Смертью. Одним она подчиняется, как верная собака, других преследует, а третьи — лишь её инструмент. Так было всегда, но механизм, работавший тысячелетиями, дал сбой, и непонятно, стоит ли человечество на краю бездны или оно в преддверии великой метаморфозы. Ты не можешь делать ставки, потому что ставят — на тебя…

---

Заправившись за городом, «Мерс» поехал по главной дороге.

— Почти по пути, — прокомментировал Хирург.

За светофором машина свернула и, проехав немного, юркнула в узкий проезд меж частных домов. Когда Хирург вырулил из-за поворота, блондин подавал руку подруге; «Мерс» был припаркован возле забора из красного кирпича. Хозяин, размахивая связкой ключей, зашагал к чёрным кованым воротам.

— Отлично, — сказал Хирург. — Адрес у нас есть.

Он припарковался в самом конце улицы под огромным абрикосом.

— Думаешь, так легко будет вычислить… эту тварь?

— Легко, — Хирург улыбнулся. — Вот скажи, ты доверила бы такую машину кому попало?

— Нет. Честно, не доверила бы никому.

— Во-от! Вывод: «эта тварь» — близкий друг блондина. Возможно, родственник. Если так, то видеться они должны часто, — он осёкся, задумался. — Единственное но — я не смогу подойти к подонку близко, он меня почует.

— Как это? — зелёные глазища девушки возбуждённо блестели.

— Так это. Как моего друга. Он сильнее.

— И что делать?

— Тебя он не почует.

— То есть, я должна его грохнуть? — Ольга нервно рассмеялась. — Я, значит, сильнее? Я, вот такое колченогое существо, сильнее его?

— Ты сама решишь, что ты должна, а чего не должна.

Под его взглядом девушка перестала смеяться, съёжилась.

— Это же бред какой-то!

— Увы, не бред, — вздохнул он. — Я не стал бы тебя втягивать, но так получилось, что вы связаны.

— Мы? — она скривилась. — Не говори так! Эта гнида… и я… Не-е-ет!

— Когда тебя везли в больницу, — проговорил он, прикуривая, — я почуял и решил, что ты это он. Думаю, пойду, помогу ему подохнуть… Смотрю, а это ты. Прости, но… у вас был половой контакт, — Хирург перевёл взгляд на девушку: она потупилась и побледнела, сложила руки на острых коленках, выглядывающих из-под мешкообразного сарафана. — Неспроста многие религии учат не спать с кем попало. В это время происходит информационный обмен, и можно такой дряни нахвататься, помимо хламидий и гонококков, что уж лучше бы сифилис.

— Я нахваталась? — она укусила себя за руку. — Боже, боже, что за бред! Почему это со мной?

— У тебя на него теперь иммунитет.

— Плевала я! Домой хочу. Помыться.

— Извини.

Ехали молча. Возле зеркала покачивался скоморох. Девушка пыталась натянуть сарафан на коленки.

Дома Хирург перенёс Оленьку в её комнату и сразу же позвонил Ментику. Встреча была назначена на завтрашний полдень. Чтобы не пропадал сегодняшний, он дождался темноты и отправился следить за подозреваемым. Уж очень хотелось посмотреть, как работают его фары.

Машину он остановил возле трёхэтажки, мимо которой «Мерс» должен был проехать, включил музыку и принялся ждать, выкуривая сигарету за сигаретой. Его усилия были вознаграждены в начале одиннадцатого: серебристая машина медленно проехала под фонарём. Хирург выскочил на дорогу: её левая задняя фара светила тусклее правой.

— Что и требовалось доказать, — проговорил он, садясь за руль.

В небольшом городе трудно спрятаться, тем более, если у тебя такая машина. Если поручить слежку Ментику и ждать, то рано или поздно блондин выведет на объект.

Ожидая Ментика на площади Ушакова, Хирург пытался вспомнить, как же зовут этого волосатого человечка с выраженным надбровным валиком. Встречаться с ним приходилось трижды: на дне рождения Полковника, на рыбалке и на пикнике в честь дня милиции. Конечно же, их друг другу представили, но имя вылетело из головы.

На самом деле Ментик не имел отношения к правоохранительным органам, у него водились знакомые в криминальных кругах, и он был осведомителем Полковника. Но если нацепить на него фуражку и форму, получился бы собирательный образ ППСника.

А вот и он: семенит, размахивает непропорционально длинными руками, на голове — кепка, из-под козырька выглядывают кончик носа, небритые сизые щёки, подбородок и до неприличия алые губы.

— Добрый день, — Хирург пожал его крепкую руку, поросшую чёрными волосами. — Разговор есть. Идём в машину.

— Ты уже в курсе, что Вадим… — Ментик вздохнул. — Какой был человек! Вот уроды! Если бы нашёл, сгноил бы! — проговорил он, усаживаясь на переднее сидение, — Друг-товарищ, выкладывай.

— Сможешь проследить за человеком? Меня больше интересуют его контакты. Где, с кем встречается. Здесь его адрес и номер авто, — Хирург протянул конверт.

Ментик его вскрыл, пересчитал деньги.

— Ясное дело, тут только аванс. Меня интересует друг этого товарища, мужчина среднего роста, коротко стриженый, волосы русые, на вид типичный бык. Если быть точнее — адрес быка, номер машины и так далее.

— Всё, что в моих силах, — Ментик положил кепку на колени. — Вопрос можно?

— Нельзя. Никакого криминала не будет. Это просила одна моя знакомая, мне трудно ей отказать.

— Без проблем, — Ментик пригладил торчащие в разные стороны иссиня-чёрные волосы. — Как срочно тебе нужны сведения?

— Не горит. Но сам понимаешь: чем раньше, тем лучше.

— Значит, завтра приступим. Слушай, ты в Камыши случайно не едешь?

— Не еду, но подвезу. Адрес говори.

Ментик сказал. «Додж» Хирурга влился в стальной поток машин.

— Жаль Вадима, — нарушил молчание Ментик. — Жена его в больницу загремела. Слышал?

— Нет, не слышал, — ответил Хирург, не отрывая взгляда от дороги, сейчас как раз был перекрёсток, где пешеходы имели привычку бросаться под колёса.

— Менты сказали, что дело его — глухарь. Бывает, есть подозреваемые, но нет улик, — продолжил Ментик, сверкая чёрными глазками-бусинами. — Тут даже подумать не на кого! Наверно, откинулась мразь, которая с ним решила свести старые счёты. За двадцать лет на службе поневоле накопишь врагов. Я ему жизнью обязан! Хотя бы нашли убийцу.

Ничего они не найдут, подумал Хирург и сказал:

— Он был моим единственным другом.

«Приложу все усилия, чтобы его устранить, — пообещал себе он. — Менты найдут только труп и пистолет, из которого был убит Полковник. Если уже не гниёт этот пистолет на дне какого-нибудь озера. Глухарь будет раскрыт, никто и не подумает всерьёз заняться поисками героя, свершившего возмездие».

Хирург крутил руль и думал, что дело, даже если это одно из тысяч опостылевших дел, приобретает иной вес, если в нём есть личная заинтересованность. Теперь, когда с бычарой личные счёты, его смерть стала не обычной формальностью, а делом чести.

Прислушавшись к себе, он понял, что его злость не больше, чем недовольство по сравнению с ненавистью Оленьки. Эта девушка умела чувствовать. Иногда её вспышки имели уродливую форму, но они всегда были гармоничными. Как ветер: налетит, поднимет пыль, поломает ветки и уляжется. И дует с моря ласково, и треплет волосы. А ещё она умела радоваться мелочам: солнечному лучу на стене, небу в разрывах туч, бабочке, залетевшей в открытое окно.

Всё это для Хирурга стало данностью. Есть — хорошо, нет — будет завтра. Выздоровел пациент, прибежали сияющие от счастья родственники с конвертом — значит, на сотню баксов увеличился счёт в банке — можно зимой поехать в тёплые страны. Вот, только принесёт ли это радость? Ту искреннюю радость, что мелькает в глазах Оленьки?

Вряд ли. Будет несколько новых фотографий — паршивых, безвкусных и ярких (надо же чем-то бахвалиться коллегам). Да и само хвастовство — не более чем формальность. Вереница унылых дней тянется от горизонта до горизонта. Если не задумываться, то всё нормально, всё как обычно. Но если взглянуть на себя со стороны, то оказывается, что душа покрыта коростой. И когда она успела нарасти? Или не короста это — броня, которую забыл снять, и теперь она вросла навечно.

Поначалу он слишком болезненно относился к смертям переродков, когда его коллеги, тот же Полковник, видели себя вершителями чужих судеб. Хирург смотрел дальше. Они — не вершители, они — утилизаторы. Вершителей среди людей нет. Потому что шестерёнке неведомо, куда движется механизм, состоящий из миллионов таких же шестерёнок и миллиардов других деталей. Это известно только конструктору, который вряд ли снизойдёт и отметит своим вниманием именно эту шестерёнку.

Вот и вертится она изо дня в день, изнашивается, ломается, и на её место сразу же становится другая. Шестерёнка, наделённая сознанием (или это только она так считает?)

— Да вот же! Вот этот магазин! — воскликнул Ментик. — Тормози!

Хирург припарковался возле рынка и подумал, провожая взглядом узкоплечую фигуру, что вряд ли Ментику приходят в голову такие мысли, и он счастлив только поэтому. Он вертится с удовольствием и думает, что делает что-то значительное.

Или всё-таки воспоминания и впечатления важны? Ведь это единственное, что мы можем забрать с собой.

Дома он первым делом постучал в комнату Оленьки.