Даниил Корецкий - Настоящее имя

• Название: Настоящее имя
• Автор: Даниил Корецкий
• Жанр: Детектив

---

Что ж, описание равно подходит к обоим перстням. Теперь посмотреть фотографии… Ни одного крупного плана, а на общих планах подмену практически невозможно отличить.

Фокин больше не раздумывал. Он спрятал цыганский перстень в сейф, а настоящий надел на палец. Перстень как влитой сидел на третьей фаланге, поворачивался и снимался без особых проблем. Его покойный хозяин, тоже был не из мелких, и руку имел тяжелую.

Фокин сжал пальцы в кулак, представив перед собой рожи тех, кто терзал Наташу. Раз, два, три! Мощные удары спрессовали воздух, но не достигли цели.

— Руки коротки, говоришь? — запоздало возразил он Чуйкову. — Мы их удлиним!

Майор перевел дух, снял перстень. Порылся в ящиках стола, нашел коробку со скрепками, высыпал скрепки на стол и аккуратно положил внутрь «печатку». Коробку спрятал в пальто. Допил холодный кофе. Все, состав преступления исполнен полностью. Должностной подлог. Но по сравнению с тем, что он собирался сделать, это выглядело невинным правонарушением.

* * *

В восемь вечера у входа в лабораторный корпус Второго мединститута остановился прохожий внушительной комплекции. Рабочий день давно кончился, корпус опустел; через толстую стеклянную дверь можно было видеть островок электрического света в холле, — там за конторским столом сидел вахтер, погруженный в чтение детектива.

Прохожий глянул на часы, пожевал фильтр незажженной сигареты и выплюнул её на снег. Налево от входа к гранитной стене прилепился таксофон, испещренный сине-зелено-оранжевыми фломастерными надписями. Прохожий снял трубку и набрал номер.

— Викентий? Это Фокин. Я уже на месте. Ага, жду.

Закончив разговор, майор Фокин повесил трубку и сунул в рот очередную сигарету, но зажигать не стал, прошелся взад-вперед, загребая большими ступнями снег. С тех пор, как его жена оказалась в Склифосовке, лицо Фокина несколько осунулось, под глазами обозначились синие круги — вчера вечером завалился Чуйков с бутылкой, сегодня с самого утра голова гудит, как трансформаторная будка. Мощный квадратный подбородок майора украшал след от пореза бритвой.

Со стороны входа послышался шум. Фокин оглянулся. Вахтер с фонариком в руке снимал перекладину с обратной стороны стеклянной двери. За ним стоял невысокий худощавый мужчина с «дипломатом» в руке.

— Привет, Сергей.

Мужчина с улыбкой протянул Фокину ладонь. Тот осторожно пожал её своей лапищей, словно боясь ненароком покалечить.

— Привет, Викентий, — сказал Фокин. — Ты тут один сидел?

— Конечно, — мужчина пожал плечами и оглянулся на всякий случай. Он был на голову ниже майора. — А кто тут ещё должен быть?

— Блондинка, — буркнул майор. — Или брюнетка. Какая-нибудь ассистентка с арбузной грудью. Или ты хочешь сказать, что сидишь там допоздна, занимаясь только своими мышами?

Викентий вежливо рассмеялся.

— Среди мышей тоже бывают блондинки и брюнетки, — сказал он. — И очень даже симпатичные…

— А как они переносят мое угощенье?

— Дохнут. Двум я добавил микродозы в корм, двум ввел шприцем. Все четыре сдохли через 2–3 часа.

Фокин наконец закурил.

— Ну и?

— И я выкинул их в контейнер, — сказал Викентий.

— Ты молодец, Кентюша, — сказал Фокин, двигая квадратной челюстью. Из-за чего они сдохли — можешь сказать?

— Тромбоз, закупорка сосудов.

Фокин кивнул, пробормотал: «Ага».

— Это вещество способствует постепенному увеличению числа тромбоцитов, — продолжал Викентий. — Они скапливаются в сосудах, мешая току крови. Кровь сгущается. Потом происходит закупорка сердечных сосудов. И — смерть. До самой последней минуты мои мыши были в превосходном расположении духа и ничем не отличались от остальных.

— Следы вещества в тканях остаются?

— Нет… Вскрытие дает картину естественной смерти.

Викентий заметно помрачнел, но Фокин не обратил на это внимания.

— Теперь скажи мне: а если ввести вещество… Ну, скажем — собаке. Взрослой овчарке. Через какое время она погибнет?

Викентий задумался.

— Сутки, может чуть больше, — сказал он наконец. — Все зависит от массы тела.

— А если масса восемьдесят-восемьдесят пять килограммов?

— Где ты видел таких овчарок? — Викентий пронзительно взглянул майору в глаза. Но тот остался невозмутимым.

— Вполне обычный вес для кавказских овчарок. И для азиатов тоже.

— Ну… Трое суток, плюс-минус… Семьдесят два часа… Точнее никто не скажет. Но ты точно говоришь о собаках? — беспокойство Викентия стало явным.

— Ну а о чем же?! — искренне удивился Фокин. — Хотя все равно это государственная тайна. Ну да тебя предупреждать не надо.

Старый товарищ кивнул. Кроме школьной дружбы их связывали и другие, сугубо конфиденциальные отношения. И Викентий хорошо знал правила игры.

Расставаться на надорванной ноте Фокин не хотел. Он быстро огляделся, увидел перечеркнутую ветвями лип яркую вывеску бара.

— Не хочешь пропустить по стаканчику? За школьную дружбу? А, Кентоша?

Тот покачал головой. Он был явно выбит из колеи.

— Я тороплюсь.

Фокин внимательно посмотрел на него, хотел что-то сказать, но передумал и просто протянул свою огромную лапищу.

— Тогда давай пять, — Майор снова осторожно обозначил рукопожатие. Ты мне помог. Если будет надо, и я тебе помогу. Как всегда.

Викентий повернулся и молча пошел к автобусной остановке. Фокин развернулся в другую сторону. Перед ним снова возникло лицо разыскиваемого брюнета. Жить тому оставалось совсем недолго.

Глава 3 Обреченный брюнет

Контрабасист, улыбаясь, срывал пальцами сочные низкие звуки, которые отдавались где-то в области диафрагмы, а может и глубже. Ударник сидел в тени, его не было видно — только серебристый взмах щеток и огонек сигареты, закрепленной на микрофонной стойке.

Девушка с заурядным лицом и фигурой топ-модели пела негромким выразительным голосом. Про жаркую летнюю ночь и бессоницу, про кадиллак, застывший на обочине 56-го шоссе, про длинные девичьи ноги и про то, что прячется где-то в области диафрагмы, а иногда и глубже, и не дает покоя.

В зале полутемно, круглые столики застелены белыми крахмальными скатертями, приглушенный свет настольных ламп пробивается сквозь зеленые шляпки светящихся абажуров.

Беззаботная публика, в основном зрелые мужчины и молодые женщины. Единый стиль одежды отсутствует. Костюмы и галстуки, строгие вечерние туалеты соседствуют с джинсами и свитерами, повседневными платьями, откровенно мятыми брюками и небрежно расстегнутыми на груди фланелевыми рубахами. Общей, пожалуй, является атмосфера уверенности и богатства. Даже несвежие рубашки и небритые физиономии будто осыпаны невидимой золотой пыльцой. Много мобильных телефонов. Несмотря на рамку металлодетектора при входе, под пиджаками и куртками наверняка найдутся несколько пистолетов.

Бесшумные, как тени, официанты сноровисто разносят копченого угря, свежие устрицы, запеченные лягушачьи лапки, жареных голубей и другие изысканные деликатесы. Омары в подсвеченном аквариуме обреченно переползают с места на место, ворочая глазами, похожими на застывшие в полете капли черной смолы. Дразнящий запах дубовых углей. Толстое меню в солидном кожаном переплете.

— Устрицы здесь не самые лучшие, — со знанием дела сказала Маша, небрежно пролистывая страницы. — Я хочу фоа гра и омара. В «Аркадии» изумительно готовят фоа гра.

Такая осведомленность неприятно кольнула душу Макса. Она была здесь не раз и не два, швейцар поздоровался с ней, как с хорошей знакомой и охранник улыбнулся приветливей, чем обычной посетительнице. С кем она ходила сюда? Уж точно не с подругами в обеденный перерыв…

Проворный мальчик в белой рубашке, черной бабочке и табличкой с именем на левом нагрудном кармане принес аперитив: джин с тоником Маше и «Белую лошадь» со льдом и лимоном — Максу.

— Разрешите принять заказ, господа? — деликатно осведомился он у Макса.

Тот отложил свое меню, в котором мало что понимал. Даже цены — двух и трехзначные цифры без обозначения единицы расчетов, ни о чем ему не говорили. «Сок апельсиновый свежевыжатый — 5». Пять — чего? Рублей? Учитывая ресторанные наценки, вряд ли… Долларов? Но это можно с ума сойти!

— Дама распорядится.

Мальчик почтительно наклонился к Маше.

— Значит так, Виктор, мне фоа гра, омара, фруктовый коктейль и кофе.

— Омар гриль?

— Нет. Вареный сочней.

Покрутив бокал со светло-желтой жидкостью, чтобы лед зазвенел о стенки, Макс отхлебнул виски. Официанта действительно звали Виктор, но он мог поклясться, что Маша не поднимала глаза на его табличку.

— А что для господина?

— Карпаччо из скампий, фрикассе из омара и… Да, медальоны из оленины. На десерт земляничный торт и тоже кофе.