Людмила Лазарева - Наследница Богов

• Название: Наследница Богов
• Автор: Людмила Лазарева
• Жанр: Фэнтези

Никогда не будь уверен наверняка, что ты — исконный и заурядный житель этого мира. Светка, поверив в это, сильно ошиблась.

Лучше не надеяться на серую реальность. Потому что, возвращаясь однажды с работы, ты можешь повстречать странное существо, которое объявит тебе, что ты — отпрыск старых богов, и пора вступать в наследство. Однако право наследования придется еще завоевать в чужих мирах, странствиях и битвах.

Не верить? Но наутро прогнозы начинают сбываться…

---

— Ну да, — пожал плечами гном, хитренько покосившись на своего худосочного спутника. — Эльфы — они совершенно необъяснимый народ. То добренькие и щедрые, а то вдруг разъярятся не в меру, и ни чешуйки кугурской от них не допросишься. — И он сослался Светлане на давнюю эльфийскую привычку ни во что не вмешиваться, пока их присутствие не станет необходимостью…

Вскоре последние капли масла догорели на факельной тряпице, и свет померк.

Некоторое время они брели, взявшись за руки, доверяясь чутью Боромана и ночному зрению Эрэндила, но вскоре коридор раздвоился, и гном с эльфом заспорили, куда все же следует выбрать оптимальный путь — направо или налево. Светлана предпочла бы выйти прямо. Она так им и заявила, что если уж выходить из тупиковой ситуации, то лучше не финтить и не вихляться, а переть напрямик. Гном расхохотался так оглушительно, что эхо долго еще разносило в боковые коридоры и возвращало отраженные раскаты его безудержного смеха. "Короче, все, — заключила Светка. — Я хочу на улицу. В смысле, на солнечный свет, вон отсюда". И стукнула кулаком по стене прямо перед собой. Стена, как ни странно, прозвучала, будто в ней зияла пустота. Девушка размахнулась и ударила сильнее, предложив спутникам в конце-то концов применить грубую мужскую силу, а не заставлять ее вкалывать, аки Золушку перед балом. Бороман с Эрэндилом навалились, и вскоре стена подалась совместных усилиям и расступилась перед ними.

Маленький обвал каменной ниши случился в сине-голубом сосновом лесу, вспугнув мелких пташек, с испуганным писком вспорхнувших на нижние ветви деревьев, да так и оставшихся там взволнованно переругиваться, словно дети в детском саду.

Сначала из образовавшейся меж камнями щели кулем вывалился Бороман, ругаясь и устанавливаясь сначала на четвереньки, прикрыв глаза тыльной частью ладони, а потом уж на ноги. Следом за ним вышла полуослепленная солнечным светом девушка: она смотрела на мир сквозь пальцы приложенной ко лбу руки. Эльф вошел в лес спиной, оглядываясь в оставленные коридоры и бормоча непонятные заклинания, после которых камни сами собой приподнялись и прикрыли образовавшуюся нишу.

— Видела ли ты что-либо нелепее? — провозгласил Бороман, обращаясь к Светлане. — Он зарастил дыру, прорубленную нами в скале! Пробить ее с помощью магии ему даже не пришло в голову! Хе… Ну, светлейший! Измельчали эльфы…

Первородный с неизменной улыбкой оглядел гнома и пояснил: "Зарастил — снаружи! Внутри магия слаба, там нет света".

— А вот я тебе скажу, — пробормотал Бороман, кряхтя и отряхиваясь, — говорят, эльфы не всегда были такими как сейчас кислыми занудами с манией величия. Они, говорят, были очень даже ого-го! — Он достал свой бурдюк и пригласил спутников отведать кислятины вместе с ним, поведав им целую историю об эльфах.

— В прежние времена, которых потомки живущих в Мире уже не застали, эльфы активно творили добро не только в своих поселениях, оберегая их от Злых сил, но и безвозмездно в силу своего могущества и практически вездесущности на протяжении многих сотен километров, помогали соседям — ограм, гномам да хоббитам, а то и слабым магам. Порой в те времена можно было встретить темной ночью эльфа, незаметно для посторонних глаз отводящего от путника разбойничью стрелу или уберегая скакового пса от внезапно напавшего бешенства. У изголовья тяжело больного ранним утром находили нужные лечебные травы, а то и готовые настои, а смертельно раненый порой мог очнуться в неизвестно кем искусно сплетенном шалаше из живых веток, с удивительно быстро заживающими ранами. И знали в ту пору — эльфы приходили, спасители… Само слово это произносили с нежностью и любовью, точно о мифических феях говорили… Да, впрочем, как знать, может, сказки о феях и возникли вместе с самими эльфами, пока тех было мало, и народы редко видели их — вот и появились красивые истории об очаровательных помощницах — ведь у эльфов все мужчины обаятельны и длинноволосы, словно женщины, непосвященному легко спутать.

Да только случилось семьсот с небольшим лет назад нашествие Серого Ужаса или Серой Смерти, уносящей жизни самых здоровых из любого народа, устроенное Верховным Магом Стелбуурном, не ведавшим, что творит, и эльфы, потерявшие две трети своего народа, возненавидели тех, кому некогда так бескорыстно помогали. Бежали они. Срочно собравшись, побросав дома свои и множество ценностей да артефактов, что никто кроме них самих использовать не мог — знаний не хватало. Кстати, теперь большая часть волшебных принадлежностей эльфийских хранится в Хранилище Магов, да и теперь даже самые великие из них так и не разгадали чужие хитрости и не постигли мудрость прошлых веков.

Но не все уплыли на остров в центре морей. Остались немногие. И старшиной их был тогда лесной эльф — Хранитель Мира. Он учил своих последователей, будто многажды отданное добро дает многажды дополненные силы, а время, потраченное на чужие нужды, возвращается к творящему сторицей. И получалось, чем больше добра сделал эльф другим народам, тем больше радости ему становилось от дел его. И прибавлялась мощь его волшебства, потраченная на чужие беды, а жизнь его удлинялась и удлинялась. И стали ученики его, как мифические феи, появлялись они то там, то здесь, спасали несчастных, попавших в беду. Да видно, не каждый из них утруждал себя, подобно учителю — время пришло, и постепенно умерли они все. Но Хранитель Мира, говаривали, живет и доныне. Появляется неожиданно в самый трудный момент жизни, и отводит неминуемую беду. В последний раз лесного эльфа встречали именно в этих краях, в заброшенных горах, где давно уж живут лишь ветер да неразумные духи, волей судьбы скрывшиеся от господ своих и творцов-магов.

Рассказывали, будто подростки-хоббитане задумали разведать, что за сокровища скрыты в недрах заброшенных гномами гор, да так ли страшны те горы, как о них сказки рассказывают. И порезвились тогда духи! Трое из детей неразумных сорвались в пропасть, а двое заблудились в недрах гор и едва не сошли с ума от преследования жутких чудовищ. Однако домой вернулись все пятеро.

Падавшие вспоминали, как подхватили их сильнее руки и понесли куда-то, а потерявшиеся вовсе опомнились только в объятьях родителей, не ведая, как туда попали. И лишь один увидел Старца с белыми волосами и в белых одеждах, когда тот подхватил его на руки и вынес из пропасти.

— Вот такие бывают эльфийские герои, — завершил он, нарочито отвернувшись от сида.

Светлана присмотрелась к гному повнимательнее и тут ее осенило: "Ба! Да он никак меня ревнует! Отсюда нападки на эльфов, и выпячивание непременного собственного героизма!" Ей стало весело, и она едва скрыла от Боромана лукавую улыбку.

Третий спутник, до того момента молчаливо сносивший гномьи поношения, внезапно встрепенулся.

— Меня зовут — Эрэндил — друг одиночества. Родители в детстве звали Каллион — они считали, что я принес свет в их жизнь.

Его речь прервалась также внезапно, как и началась, он так же неспешно, как давеча в пещере, поднялся и, словно танцуя, двинулся вперед, однако гном застыл с разинутым ртом, схватив Светлану за рукав. "Он… Он назвал свое детское имя!" — со священным ужасом прошептал Бороман. "И что?" "Что?! Да все! Они редко называют посторонним свое истинное имя, а детское — только когда готовятся умереть за кого-то. Он… умрет?"

— Эрэндил! — позвала Светлана. Тот повернул к ней свое бледное, как луна лицо и снова на нем появилась теплая нежная улыбка. — Ты это брось! Мы идет побеждать, а не умирать. Так и знай!

— Ну! — подтвердил гном, широко распахнув руки, словно намечалась процедура братания. Светлейший вяло кивнул и двинулся дальше.

Побродив немного по окрестностям, они обнаружили совсем рядом тропинку, ведущую в обход покинутой ими горы с мрачными подземельями, и присели на обочине, чтобы, по словам жизнерадостного гнома "малость подкрепиться" и подлечить собак. Бороман уже допивал первый бурдюк со слабым и кислым вином, как из-за поворота показался светящийся синевато-лунным светом утерянный путеводец. Светлана протянула руку, и тот послушно улегся в ладони. Посовещавшись, друзья решили, что никем не остановленный клубок преспокойно миновал все ведомые ему коридоры подземелья, едва не ставшего их тюрьмой, и не спеша выкатился на нужную тропку, где бывшие затворники оказались чудом. "Только неведомое чутье выведшей нас дамы Света помогло", — проникновенно кивая головой, проговорил гном, ритмично подергивая эльфа за рукав плаща. Тот не возражал, стоя у сосны и молча поглаживал прильнувшую к нему улыбающуюся собаку.

Глава десятая, в которой гном и эльф поют, а орки терпят позор и делят власть

Лес спокойно шелестел над головами листвой и по-птичьи перечирикивался на разные голоса высоко в кронах, хрустел сушняком под ногами и шуршал мелкими лапками невдалеке от тропинки, по которой цепочкой выстроились путники. Это был самый обыкновенный, живой и наполненный жизнью лес. Ничего волшебного или противоестественного здесь их не ждало. Это ощущал даже толстокожий по отношению к наземным растениям гном. После вечернего "перекуса", заключавшегося в большей степени в принятии кислого винного напитка, он решил завершать шествие и пошел сзади, бормоча сам с собой нечто философическое, периодами прерывая собственнй монолог песнопениями. Вот и сейчас он хрипловато выводил какафонические рулады за спинами путешественников. Светка оглянувшись пару раз, подумала было прекратить праздничнее песнопения, а потом махнула рукой — пусть перебесится! Аппетит нагуляет по свежему воздуху, поест перед ночевкой — наутро протрезвеет. Опасность им явно не грозила.