Василий Мурзинцев - Записки военного советника в Египте

• Название: Записки военного советника в Египте
• Автор: Василий Мурзинцев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Записки советского военого советника в Египте в 1970-72-ые годы.

---

На отлогих местах дороги поднимались на гребне плоской волны и извивались, словно черная полоса по спине буланой лошади.

Определив направление, решили ехать по гребню до тех пор, пока это будет возможно.

Вскоре в одном месте дорога привела нас в лощину с буровыми вышками. Подъехали к шлагбауму. Нас встретил полицейский. После недолгой беседы выяснили, что охрана о вертолете данных не имеет. Мимо буровых снова поднялись на гребень и беспрепятственно подъехали почти к самому заливу по отлогому спуску. Сориентировались по карте, нашли свою точку стояния. Оказалось, что наше местонахождение почти совпадает с точкой, где обрывался на карте курс вертолета. Все стало ясно. Вечером по этому маршруту прошла неизвестная автомашина. Я облегченно вздохнул: не попал в орбиту международных отношений. Вздохнул и мистер Усэма, но совсем по другой причине. Обратную дорогу мы молчали. Уже подъезжая к позиции полка, мистер Усэма сказал по-русски:

Плохой я командир. Польк плохой. Оператор плохой.

Я понял его переживания. Да и как было не переживать? Шум поднялся большой, дошел до Каира, а теперь нужно объяснять ошибку. А так хотелось показать себя и свой действительно неплохой полк. Оставалась слабая надежда, что курсы, проложенные на радиолокаторах, не совпадут, но надежда эта лопнула с первым взглядом на кальки, доставленные с батарей. Курс «вертолета» полностью совпадал с нашим маршрутом.

Очень переживал мистер Усэма неудачу. Я, как мог, успокаивал его. Доказывал, что он действовал решительно и совершенно правильно, что операторы действовали отлично, что все батареи действовали согласованно и весь полк действовал (тут я не поскупился на оценку) отлично! Пообещал найти причину ошибки.

Найти ошибку оказалось несложным. Я выехал на батарею, которая первой обнаружила «вертолет». При беглом осмотре обнаружил разбитый уровень для горизонтирования радиолокатора. Вышел наружу и внимательно посмотрел на кабину. Даже на глаз было видно, что кабина имеет наклон, что и дало большую ошибку в определении угла места цели, а следовательно и в определении высоты. Эта ошибочная высота была принята за истинную, несмотря на то, что остальные станции давали точные данные. Так «мелочь» чуть не выросла до международных масштабов. А желание отличиться способствовало этому. Виновные получили бы серьезные наказания, но мне удалось без особого труда оградить их от гнева командира, так как и мы не получили никаких упреков за оплошность.

Глава 7. В Каир!

Прошел почти год как я прибыл на Красное море в район города Рас-Гариба. Нелегким оказался для меня этот год. Четыреста километров от Каира, где в то время жила моя жена, где можно было вволю пить пресную воду из холодильника, в любое время принять душ, спать в чистой постели без мух и мышей и целыми днями говорить по-русски.

Все это так тянуло к себе, что я начал подумывать, как бы переехать в другое место, если не с полком вместе, то хотя бы одному. Срок моего пребывания в АРЕ подходил к концу, а вместе с ним иссякала и моя выдержка.

Самым тяжелым испытанием оказалось испытание одиночеством, чувством заброшенности. Особенно остро это проявлялось в дни недомоганий и песчаных бурь, когда из мэльги не выходил по два-три дня. С прибытием Юры Бутенко стало, конечно, значительно легче. Можно было сколько угодно говорить на родном языке, играть в шахматы, вспоминать былое, поверять друг другу думы, обмениваться мнением и впечатлениями об увиденном и услышанном.

Я часто рассказывал о боевых действиях, они были еще свежи в моей памяти. То ли под впечатлением моих рассказов, то ли от юношеской романтики, только Юра сожалел, что приехал поздновато, не увидел ни взрывов бомб, ни стрельбы зениток по самолетам. Пришлось довольствоваться наблюдениями за стрельбой на полигонах.

Однажды, вернувшись после очередного отдыха в Каире, мы вошли в свою мэльгу, и Юра пластом повалился на койку. Длинная дорога через пустыню выматывала его так, что он потом два дня приходил в себя. У меня еще остались силы покурить и идти к мистеру Усэме узнавать новости.

Но на этот раз новости принес ординарец начальника тыла Са-уди, самый веселый солдат в полку.

Несмотря на серьезное ранение в ногу осколком израильской бомбы Сауди всегда улыбался своим широким ртом с белоснеж-

9 Зак. 67к

129

ными зубами. Общительный, всегда готовый помочь любому, кто в этом нуждается, Сауди пользовался большим уважением офицеров и солдат.

Общий смех всегда вызывало его подвижное, выразительное лицо, когда он закрывал глаз двумя черными пальцами, одну сторону рта крепко сжимал, а другую сторону раскрывал так, что видны были зубы. Все узнавали Моше Даяна, каким его обычно изображают карикатуристы в газетах. Сияя улыбкой, словно полумесяц на темном небе, Сауди приложил черный палец к красным губам и сказал:

– Мистер Васили, секрет.

– Секрет?

– Айва, да секрет. Букра, завтра или послезавтра полк едет в Каир. Мистер Фавзи сказал. Вы не говорите, что я вам сказал секрет.

– Спасибо, Сауди. Никому не скажу.

Сауди довольный, что сообщил приятную новость, ушел. Я поспешил в мэльгу к мистеру Усэме. Новость действительно была приятной. Хотелось скорее получить подтверждение. Хотя идти мне нужно было не более 30 метров, несколько встречных солдат, в том числе часовой, охранявший наши мэльги, сообщили мне «секрет» Сауди.

Мистер Усэма встретил меня улыбаясь:

– Мистер Василий, мы едем Каир. Но это большой секрет.

– Мумтаз, отлично! – не удержался я от восклицания.

Нас сменит дивизион 37 мм. зенитных пушек, продолжал мистер Усэма. – Надо ждать 2-3 дня.

Эти два-три дня оставили сомнения. Но вот появился майор, командир дивизиона, и вскоре за ним запылила колонна машин. Только тогда я окончательно поверил, что мои испытания на одиночество в Аравийской пустыне закончились. Тут-то и оказалось, что большой секрет не только всем известен, но и многое сделано, чтобы не задержаться в Рас-Гарибе лишнего часа. Несмотря на некоторые льготы за отдаленность и офицеры, и солдаты были обрадованы новым перемещением. Да еще куда – в самый Каир! Полк поступал в распоряжение командира зенитной дивизии, прикрывавшей Каир.

Я тоже не скрывал своей радости. Но вот уже все готово. Произведен расчет времени, составлен график движения. Я намеривался на марше провести учения, проверить, как выполняются мои рекомендации, но мистер Усэма все мои планы поломал:

– Мистер Васили, – сказал он мне, – нада ехать вперед, в Кайро. Там надо много работать. Новый командир нада доклад! Смотреть помешени, смотреть позици. Нада.

Лязим, надо, согласился я. А что мне оставалось делать? Машины у меня не было, а на тягаче я, в лучшем случае, был бы привязан к одной батарее. Или, по опыту, превратился в простого

Справа налево: майор Тревогин А.Н.; подполковник Новоземцев В.Г.; майор Кислов И.А.; полковник Близнюк Г.Г.; подполковник Стус Н.А; майор Минулин К.Ф. Водитель Сабок .. Январь 1972 г. Порт-Саид.

пассажира. Пришлось согласиться с командиром полка и ехать с ним.

Чуть порозовело небо над острыми вершинами Синайского полуострова, мы двинулись в путь, оставив полк на руках начальника штаба мистера Фавзи Хегаг. Это было 26 октября 1971 года.

В тот же день мы с Усэмой прибыли в Каир, а на следующий день с балкона гостиницы, где проживали советники и их семьи, мы с мистером Усэмой наблюдали движение полка, так как маршрут на окраину Каира «Алмаз» проходил рядом с «Мединат Наср» (городок Победы). Надо было видеть лицо мистера Усэмы в этот момент.

Взвод за взводом, размеренно и на одинаковых дистанциях, равномерно следовали мимо нас; не подозревая, что с 8-го этажа за ними наблюдают советник и его гость, командир полка.

Это действительно было внушительным зрелищем. Многие прохожие останавливались и приветливо махали руками воинам.

Возможно, что некоторые видели среди них своих знакомых или родственников. У меня возникло впечатление, что все египтяне знакомы между собой. То ли большая общительность арабов, то ли сознание, что Египет все-таки страна маленькая, но впечатле-

ние всеобщего знакомства египтян друг с другом не проходило.

А может, прохожих привлекала своеобразная красота воинской колонны и они простодушно радовались непредвиденному зрелищу?

Стоя на балконе рядом с Усэмой, я также радовался и невольно вспоминал, каким табором выглядел этот же полк полтора года назад.

Осколок

Осколок я нашел у самого канала*.
Кусочек рваного и ржавого металла.
В него был мирный труд когда-то вложен,
Но вырван для войны, как меч из ножен.
Его ковали где-то в Новом Свете.
В Египте без отца остались дети.
*Канал – имеется в виду Суэцкий.
Египетская застольная.
Редко, друзья, нам встречаться приходится, Редко мы ездим в Каир.
Но коль пришлось, то мы выпьем, как водится,
Первую чарку за мир.
Выпьем за тех, кто познал одиночество,
Но не стонал, не вздыхал,
Кто заслужил, чтоб по имени-отчеству
Каждый его называл.
Выпьем за тех, кто совместно с арабами
Был на канале убит',
Кто был отмечен чужими наградами,
Но был своими забыт.
Выпьем за тех, кто в пустыне египетской
Мэльгу назвали жильем.
Кто тосковал о березке под Липецком,
Выпьем и снова нальем.
Выпьем за нашу удачу солдатскую,
Выпьем за то, что живем.
Выпьем за то, чтоб вернуться со славою,
Выпьем и снова нальем.

Другу юности подполковнику в отставке В.В. Лебедеву – участнику войны во Вьетнаме посвящается.