Джим Батчер - Перемены

• Название: Перемены
• Автор: Джим Батчер
• Издательство: Перевод не издавался
• Жанр: Ужасы и Мистика

Jim Butcher. Dresden Files-12. Changes.

Когда-то Сьюзен Родригез была возлюбленной Гарри Дрездена, пока она не подверглась нападению его врагов, заставивших ее разрываться между человечностью и жаждой крови вампира Красной Коллегии. Сьюзен исчезла в Южной Америке, где она пыталась бороться и со своим ужасным приобретением и с теми, кто обрек ее на это. Теперь тайну, которую долго скрывала Сьюзен, обнаружила Арианна Ортега, Герцогиня Красной Коллегии, которая и планирует использовать ее против Гарри. Чтобы победить на сей раз, у него не остается выбора, кроме как извлечь глубоко спрятанную неистовую ярость темной части своей собственной души. Поскольку в этот раз Гарри, не борется за спасение мира… Он борется, чтобы спасти своего ребенка.

Перевод Глушкин Евгений (textik lestat), Гвоздева Ирина (Gel’truda). «Работа над ошибками» Фирсанова Юлия (Альдена)Перевод любительский, некоммерческий, ни на что не претендующий.

---

Он справился. Он овладел собой, но я думаю, он был близок к тому, чтобы сорваться, и это стоило жизни женщине на алтаре.

Он повернулся и вонзил обсидиановый нож в её правый глаз с такой силой, что лезвие сломалось. Она выгнула тело, насколько ей позволили путы, и издала сдавленный, короткий, мучительный крик, мотая головой влево и вправо, а затем она медленно расслабилась в объятиях смерти. Только правая нога продолжала дёргаться и шевелиться.

Красный Король провел двумя пальцами по крови, которая вытекла из её глазницы. Он засунул пальцы в рот и задрожал. Когда он повернулся ко мне, он снова был невозмутимо холоден.

Я уже видел такое поведение прежде. Это было поведение наркомана, когда он полностью заправился и доволен, и кажется сам себе всесильным, когда его тело полно алкоголя или наркотиков, и, как следствие, иллюзия того, что он может более умело справиться с беспокоящими его эмоциональными проблемами, овладевает им полностью.

Это… многое объясняло. Объясняло действия Красной Коллегии в течение войны. Адские колокола, их король был наркоманом. Не удивительно, что они действовали так противоречиво: в одни моменты — блестяще и энергично, в другие — безумно, совершая, идиотские ошибки. Это так же объясняло борьбу внутри Коллегии. Если имеющий власть должен контролировать свою жажду крови, включая то, когда и где ей предаваться, и не отвлекаться на случайные порывы, тогда любой, кто знал о состояние Красного Короля, так же знал, что он слаб, противоречив и безумен.

Адские колокола. Этот парень был не просто монстром. Он был еще и параноиком. Он им должен быть, потому что он знал, что его жажда крови будет выглядеть как знак, что он должен быть низложен. И если это длилось достаточно долго, это наверняка сделало его безумным. Я имею ввиду, даже безумнее любого вампира Красной Коллегии.

И вот что, должно быть, случилось. Арианна каким-то образом проведала о слабости Красного Короля и добилась политической поддержки для его свержения. Она укрепляла свою собственную силу, личную, политическую и социальную, поскольку вампиры это сумасбродная, забрызганная кровью, помешанная на убийствах версия общества. Способность разобраться должным образом с врагами имела решающее значение в любом обществе, и для Красной Коллегии было только два вида врагов, те, с кем уже разобрались, и те, кто был всё ещё жив. У неё, буквально говоря, не было другого выхода, кроме как избавиться от меня, если она хотела добиться успеха. И Перл-Харбор для Белого Совета ничем не навредит ей, если она осуществит это.

Эх, я должен позаботиться, чтобы этот маленький псих остался королём. Пока он им будет, Белый Совет никогда не встретится с компетентной, объединённой Красной Коллегией.

Красный Король заговорил пару секунд спустя, вытирая пальцы о волосы Аламайны.

— Мой господин принимает твоё предложение вызова герцогини. Эта рабыня будет послана привести её, пока ты будешь ждать.

— Не так быстро, — сказал я, когда Аламайя начала подниматься. — Скажи ему, я хочу видеть девочку.

Она замерла между нами, широко раскрыв глаза.

Король пошевелил рукой в разрешающем жесте. Она тихо сказала ему.

Его губа несколько раз приподнялась, обнажая зубы. Но он отрывисто кивнул и показал на алтарь, после чего отступил в сторону, пристально наблюдая за мной. Я следил за ним уголком глаз, приближаясь к алтарю. Мэгги была пристегнута с противоположной стороны алтаря наручниками с цепью, которые были сделаны, тьфу, специально для детей. Кровь стекала с алтаря, и она отступала до тех пор, пока не прижалась к стене, пытаясь сохранить свою уже вымазанную маленькую обувь и одежду подальше от крови. Её волосы были сплошным сбившимся клубком, темные глаза были расширены и налиты кровью. Она вся дрожала. Эта ночь не была очень холодной, но она была достаточно прохладной, чтобы причинять боль девочке, одетой только в легкое хлопковое платье.

Я хотел подойти к ней. Сбросить оковы. Обернуть её в свои нелепые одежды, дать ей еды и горячего шоколада, и ванну, и расческу, и щётку и плюшевого медвежонка, и кровать и…

Она увидела меня и, захныкав, отшатнулась.

О, Господи.

Я страдал, видя её там, испуганную, несчастную и одинокую. Я знаю, как справиться с болью, когда я чувствую её. Но боль, проходящая сквозь меня от вида моего ребёнка, моей кровинки, страдающей перед моими глазами, перешла на новый уровень, и я не знал, как справиться с ней.

Я подумал, что, вероятно, начну с того, что разорву еще несколько вампиров на кровавые лоскуты.

Я взял боль и скормил её шторму внутри себя, тому, который уже бушевал долгие бесконечные часы и который снова вспыхнул огненно-белым. Я подождал, пока мой гнев станет достаточно горячим, чтобы высушить слёзы на глазах. Потом я повернулся к Красному Королю и кивнул.

— Договорились, — сказал я. — Посылай за герцогиней. Я избавлю тебя от этого мусора.

Глава 44

Аламайя покинула храм в тишине. Примерно минуту спустя она вернулась. Она поклонилась Красному Королю — полный, коленопреклоненный поклон — и что-то тихо сказала.

Красный Король прищурился. Он что-то пробурчал девушке и вышел. Раковины моллюсков снова затрубили и забили барабаны, когда он появился снаружи.

Аламайя чуть-чуть повысила голос, чтобы быть услышанной.

— Мой господин желает, чтобы ты знал, это место под наблюдением и охраной. Если ты попытаешься уйти с ребёнком, тебя уничтожат вместе с нею.

— Понял.

Аламайя отвесила мне более традиционный поклон и поспешила выйти вслед за Красным Королём.

Когда она исчезла, я сделал два шага в сторону алтаря и мёртвой женщины на нём. Затем я сказал:

— Всё в порядке. Скажи мне, на что я смотрю.

Из импровизированной сумки-футболки с «Роллинг Стоунз», привязанной к моему поясу, раздался голос Боба-Черепа, в его наиболее едкой манере:

— Гигантская пара карикатурных губ.

Я пробормотал проклятье и стал дергать футболку, пока не показался один из пылающих оранжевых глаз черепа.

— Большой глупый магический кретин! — воскликнул Боб.

Я зарычал на него и направил его глаз на алтарь.

— Ой, — заорал Боб. — Ё-моё.

— Что это? — спросил я.

— Ритуальное проклятье, которое он подготовили, — восторженно отозвался Боб. — Оно мощное.

— Как оно действует? Уложись секунд в десять или меньше.

— Десять сек… Арх… Ладно. Представь арбалет. Все человеческие жертвы это усилия, которые ты приложил для натягивания тетивы и запаса энергии. У этого арбалета уже взведена струна и он готов к стрельбе. Ему просто нужен болт.

— Что ты подразумеваешь, под болтом?

— Например, маленькая девочка, прячущаяся позади него, — сказал Боб. — Её кровь выплеснет накопленную энергию в мир и направит её в цель. В данном случае на её кровных родственников.

Я нахмурился, задумавшись на мгновенье. Потом спросил:

— Это специально должна быть Мэгги?

— Неа. Этот болт так же подойдёт, как и любой другой. Пока ты используешь нож для того, чтобы пролить кровь, это должно сработать.

Я кивнул.

— Итак… что если мы используем другой болт?

— Случится то же самое, — сказал Боб. — Единственная разница, с кем в результате случиться кабздец.

— Это заряженное оружие, — я задумался. — Тогда почему они оставили меня наедине с ним?

— Кого ты собираешься убить, чтобы оно сработало? — спросил Боб. — Свою маленькую девочку? Себя? Ладно тебе, босс.

— Можем мы обезвредить его? Сломать его?

— Конечно. Это подкинет этот храм до орбиты, но ты можешь сделать это.

Я сжал зубы.

— Если всё сработает так, как они хотят, это убьёт Томаса?

— Девочка — человек, — не задумываясь, ответил Боб. — Так что только человеческую часть. Его тело, его ум. Я полагаю, если ему повезёт, он может стать овощем, в котором его Голод окажется как в ловушке, но оно не распространится дальше по Белой Коллегии.

— Проклятие, — выругался я. Я начал говорить кое-что еще, но заметил движение краешком взгляда. Я спрятал Боба обратно в мешок, посоветовав ему заткнуться, и, повернувшись, обнаружил Аламайю, вошедшую в храм с дюжиной вампиров воинов-ягуаров за спиной.

— Если ты последуешь за мной, господин чародей, — произнесла девушка, — я сопровожу тебя к той, которая навредила тебе. Мой господин желает, чтобы ты знал, он даёт своё слово, что твоя дочь будет сохранена от любого вреда, пока дуэль не завершится.

— Спасибо тебе, — сказал я. Повернувшись, я глянул на свою маленькую девочку еще раз. Она прижалась к стене, глаза широко раскрыты, но не останавливаются ни на чем, словно она пытается наблюдать за всем вокруг одновременно.

Я направился к ребенку, и она снова вздрогнула. Я стал перед нею на колени. Я не пытался коснуться её, не думаю, что смог бы остаться хладнокровным, если бы увидел, как она отшатнётся от моей ладони.