Джон Уорд - Союзная интервенция в Сибири 1918-1919 гг. Записки начальника английского экспедиционного отряда.

• Название: Союзная интервенция в Сибири 1918-1919 гг. Записки начальника английского экспедиционного отряда.
• Автор: Джон Уорд
• Жанр: Биографии и Мемуары

Записки начальника английского экспедиционного отряда полковника Д. Уорда. Воспоминания британского офицера о ходе Гражданской войны в Сибири, являются ценным историческим документом. Особенный интерес представляют воспоминания полковника об адмирале А. В. Колчаке.

---

По прибытии в Харбин, высылаемые стали настойчиво просить меня, чтобы я сопровождал их до Чанг-Чуна, и так как офицеры русской охраны были вполне с этим согласны, я решил сопровождать поезд до Китайско-Манчжурской границы. Мы достигли Чанг-Чуна 28 ноября около 2 ч. утра и изгнанники выехали отсюда вечером в тот же день.

Мы вернулись в Харбин 29 того же месяца, откуда я отправился далее вместе с русской охраной. Во Владивосток

*) В своей книге «Из жизни революционера» (Париж, 1919 г.), написанной под свежим впечатлением сибирских злоключений, Владимир Зензинов ни словом не упоминает о данном факте, как и вообще о роли иностранцев в перевороте 18 ноября 1918 г. (Прим. перев.).

мы прибыли утром 2 декабря. Я непосредственно сообщил оба всем отделу Центрального Управления и устно доложил а вышеупомянутых фактах генералу Ноксу.

6. Поведение моряков и солдат моего отряда за все время путешествия было хорошим и не наблюдалось увеличения случаев заболеваний. Имею честь оставаться, сэр, вашим покорным слугой: П. С. Корниш-Боуден, подпоручик.

Владивосток, Сибирь, декабря2,1918 г.

У меня уже успела образоваться некоторая опытность в революциях, и если бы я настойчиво не проводил своей точки зрения, Авксентьев и К?о были бы зарезаны, как бараны. Я хорошо также знал страх моих соотечественников перед диктатурой,, и если бы принятие адмиралом Колчаком верховной власти было связано или ускорено убийством его противников без суда, содействие и вероятное признание британским правительством новой власти могло бы сделаться невозможным. Мои собственные агенты раскрыли место, где находились арестованные, а также* то, что они должны были быть приколоты штыками в ту же ночь, так как стрельба в них привлекла бы внимание. Я также уверен, что Колчак ничего не знал об этом. Все дело было в руках офицерской карательной организации, которая поклялась убить как раз столько же большевиков-революционеров, сколько офи-^ церов было убито людьми вроде Троцкого и Авксентьева. Обе партии имели одинаковые цели, которые оставляли следы своих безумных поступков каждую ночь на улицах города 1).

Положение вещей было таково, что только одна диктатура могла установить самый простейший порядок. Я, демократ,

*) Уорд здесь ошибочно приурочивает террористические выступления офицеров против социалистов-революционеров к ноябрьскому перевороту атамана Красильникова, произведенного совершенно по другим соображениям, как это достаточно ясно видно из текста самих Записок.

Об участии Уорда в событиях омская официозная газета «Русская Армия», № 1 от 19 ноября 1918 г., говорит следующее: «Полковник Уорк (sic!), командир английского батальона, прибывшего в г. Омск, сказал: «Несомненно Россия может быть спасена только установлением единой верховной власти, цель которой-создание национального правительства». (Прим. перев.).

верящий в управление народа через народ, начал видеть в диктатуре единственную надежду на спасение остатков русской цивилизации и культуры. СЛова и названия никогда не пугали меня, Если сила обстоятельств ставит передо мной? проблему для решения, я никогда не позволяю, чтобы предвзятые понятия или идеи, выработанные абстрактно, без проверки на опыте живой действительности, могли изменить мое суждение в выборе того или иного выхода; и я осмелюсь думать, что если быте же обстоятельства предстали вообще перед англичанами, то девять из десяти поступили бы так же, как я. Я только «продолжал»; традиции нашей расы и страны делали остальное.

Признав позицию верховного правителя, как это видно и из моих разговоров с адмиралом и из рапорта, сделанного мной, я не полагал, что следует оставить его одного, без помощи, в борьбе с окружавшими его врагами. Другими словами, в то же время, как с внешней стороны я оставался нейтральным, я постоянно делал указания и давал советы, когда он просил их, относительно всего, что касалось и внутренних и внешних дел; и здесь может быть интересно для нашего народа познакомиться с некоторыми из тех проблем, которые стояли перед верховным правителем. Японский вопрос был первым. Генерал Розанов был у Болдырева начальником штаба, и для верховного правителя было очень важно узнать от него о положении дел, а также и самому ознакомиться с политикой павшей Директории. Он беседовал с генералом Розановым так же, как с другими штабными генералами, и узнал следующее: после падения Самары, большевистская армия бросилась к Уфе; Директория настолько была встревожена, что потребовала от главнокомандующего определенных решений для устранения нависшей опасности. Болдырев никогда не думал о действительной организации новой русской армии; полагая, что дела действительно принимают критический оборот, а Франция, Англия и Америка недостаточно сильны для помощи, он решил, что существует только одна альтернатива-пригласить Японию, которая двинет свои армии к Уралу. Это как раз и было то, чего добивалась Япония; но японский штаб потребовал, как некоторой компенсации за наступление к Екатеринбургу и Челябинску, предоставления в его полное обладание Сибирской железнодорожной линии

и телеграфа вплоть до этих пунктов. Болдырев и Директория некоторое время колебались, но так как большевики стали подступать близко к Уфе, а также сконцентрировали стотысячную армию для наступления на Екатеринбург, то создалось настолько затруднительное положение, что Директория уступила, и за несколько дней перед переворотом Болдырев сообщил Японии, что ее условия принимаются.

Японцы сделали все приготовления, чтобы двинуть войска, когда Колчак принял бразды правления в свои руки. Он попросил моего совета. Я посоветовал ему сказать японцам^ что перемена правительства заключает в себе также перемену в политике и что для Японии было бы неприлично двинуться за прег делы их позиций в Чите до того, пока дело не подвергнется дальнейшему обсуждению. Японцы стали делать ему много соблазнительных предложений о помощи как оружием, так и деньгами, но он отказался от всего, так что они были не в состоянии сдвинуть его с занятой позиции.

Обстоятельство, которое повело к несчастным недоразумениям между адмиралом Колчаком и французами, заключалось в назначении Союзным Советом в Париже генерала Жанэна командующим союзными и русскими войсками в Сибири.

Это очень важный пункт в общем банкротстве союзной политики, чтобы обойти его без упоминания. По самой природе вещей, главным усилием союзников было формирование и организация новой русской армии.

Наша политика заключалась не в том, чтобы постоянно помогать России, а дать ей возможность самой встать на ноги. Генерал-майор Нокс был послан от военного министерства для выполнения этой задачи и никто не мог бы лучше и с большим знанием дела выполнить ее, в сравнении с ним.

Но едва генерал Нокс начал выполнять свой долг, как французские агенты в Сибири начали тревожиться за свое собственное положение. Полетели в Европу каблограммы, указывающие на опасность для престижа Франции, заключающуюся в миссии генерала Нокса. Если англичане сделаются ответственными за реорганизацию русской армии и преуспеют в этом, то это заставит'новую Россию ориентироваться в сторону Англии, а не Франции, как было до сих пор. Было бы лучше при таком

исходе оставить Россию без армии, чем организовать ее под таким влиянием.

Эти бессмысленные страхи наших французских друзей нашли охотных слушателей в Париже. Генерал Нокс уже произвел некоторый отбор среди офицеров и дела шли полным ходом, как вдруг телеграмма из Парижа от Союзного Совета свела к нулю всю его работу. Его распоряжения были отменены и ему предписали ничего не делать, пока не будет назначен французский главнокомандующий, имя которого собирались указать позднее.

Благодаря этому ни на что не похожему союзному вмешательству, хорошо продуманная схема реорганизации армии висела в воздухе четыре самых драгоценных месяца для России. Пока прибыл генерал Жанен, время было упущено, и все дело было изъято из рук союзников.

Положение России в это время было таким, что даже четырехдневная отсрочка могла стать фатальной, и если ничего не было бы сделано за эти четыре месяца, мы были бы выгнаны из страны.

Находя, что взаимное соперничество союзников настолько велико, что делает бессильными все их старания, сначала генерал Болдырев, а потом его преемник, верховный правитель, начали самостоятельно организовывать армии для защиты народа и его владений. Эти армии были плохо экипированы, плохо дисциплинированы-вовсе не тот сорт армии, который возник бы, если позволили бы осуществиться планам генерала Нокса,- но они выполнили свой долг, взяли Пермь и довели свою численность до 200.000 человек, прежде чем появился на сцене генерал Жанен.

Когда генерал Жанен заявился к верховному правителю с приказом Союзного Совета принять командование над всеми союзными и русскими силами в Сибири, его ждал прямой отказ со стороны Омского правительства.