Юлия Фирсанова - Рыжее братство. Возвращение, или Свободу попугаям!

• Название: Рыжее братство. Возвращение, или Свободу попугаям!
• Автор: Юлия Фирсанова
• Жанр: Фэнтези

Ксения Рой, она же магева Оса, возвращается к друзьям, чтобы с головой оку… ввяза… нет, все-таки влипнуть в очередные приключения!

---

Фирсанова Юлия Рыжее братство. Возвращение, или Свободу попугаям!

"Интересно, как сходят с ума и способен ли человек заметить, что он уже за гранью нормальности, если у этой самой нормальности можно выделить четкую грань? Вот тут ты адекватно воспринимаешь реальность, а шаг в сторону, прыжок на месте и уже можешь получать справку "псих-самовзвод" и билет в палату с мягкими стенами, — размышляла я, сидя на подоконнике в комнате и вспоминая разговор с Галкой.

Причем, сидение на подоконнике, оговорюсь сразу, к свежим аномалиям не относилось, туда я забиралась частенько, чтобы с комфортом подумать. Ну нравилось мне это местечко и все тут!

Подруга она на то и подруга, чтобы говорить все начистоту, даже если слушать и слышать ни черта не хочется. Вот и поговорили. О чем? Да все на тему, что занимала меня уже три недели кряду — мое путешествие в другой мир. Не на тот свет, все эти коридоры и свет в конце тоннеля вкупе с "неповторимым духовным опытом" пусть другие описывают, коль испытать довелось, я про натурально другое и бывшее, или казавшееся мне таковым, совершенно реальное измерение. Тот мир, где я провела несколько восхитительно насыщенных дней, повидала столько всего интересного и волшебного, даже сама творила истинную магию рун, видела самых настоящих эльфов!

Да, были опасности, куда же без них, и боль, меня даже пытались убить, но какими мелкими казались все эти неприятности по сравнению с оставшимися по ту сторону реальности, ставшими мне безумно дорогими людьми и нелюдями. Рыжий ворюга, обаятельный полукровка Лакс, от одной кривоватой ухмылки которого сжималось сердце, невозмутимый с виду и непробиваемый как бронетранспортер персональный телохранитель Кейр, непоседливый малютка-сильф Фаль и проказливый жеребец Дэлькор. Как же я безумно по ним скучала, даже по невозможному хулигану-коню…

Путешествие, занявшее по моим личным часам несколько дней и считанные секунды по времени Земли, оборвалось внезапно, по прихоти незримых и могущественных созданий, волею которых оно, собственно, и началось. Я вернулась назад спустя всего несколько секунд после исчезновения, в ту же точку пространства, лишившись практически всех материальных доказательств путешествия. Теперь у меня не было ничего, кроме памяти и приставшего к коже летнего загара.

Честно говоря, не знаю, поверила бы я Галке, если б она выдала историю, вроде приключившейся со мной, потому и не разобиделась смертельно, когда, решила поведать ей обо всем и по завершении повествования услышала следующее:

— Ну ты даешь! Складно и занимательно врешь! Может, тебе в писатели податься, коль ты только из-за того, что в солярий тайком от меня смоталась, такую историю забабахала!? — оценила Галка, тряхнув светло-золотистой гривкой волос с пепельными перышками. — Только с рунами чего-то слишком заумно вышло, подправь! Их ведь только ты наизусть зубрила, широкие массы не поймут, это я тебе как представитель общественности говорю!

— Не веришь, — констатировала я, машинально куснула ноготь и тут же, спохватившись, убрала руку. Вреднющая привычка из детства никак не хотела проходить окончательно, стоило мне попсиховать, и палец тут же оказывался у рта.

— Да кто ж в эти истории верит, Ксюх? — искренне удивилась Галка. — Ну может эти ролевики, которые у нас по парку в плащах и с деревянными мечами рассекают, да орут истошно: "Да здравствует Гэндальф Серый, Арагорн и Фродо! Смерть Темному Властелину Мордора!" Так мы ж с тобой всегда над ними ржали. Чем бы дите ни тешилось, лишь бы не вешалось. Книжки-сказочки хороши, чтоб мозги отдыхали, а если верить в них начнешь, так и правда с катушек слететь можно! Ну пошутила и хватит! Пошли лучше до кафешки прошвырнемся. В "Маслине", Светка рассказывала, теперь круто, или в "Кофеек" завалим, там такой штрудель подают, пальчики оближешь. Парней посимпатичнее подцепим, или ты Димке, а я Максу звякну и вместе в киношку наладимся. С Крузом боевичок, новый только со среды в прокат запустили. Тебе ж еще с "Интервью" Томчик нравился! Пошли, ты чего-то в последнее время сама не своя! А-а-а! Знаю! Ты книжку обдумывала да на мне, как на кошечках, проверить вздумала. Только я тебе еще посоветую, побольше, да поподробнее о любви напиши! Знаешь, классно будет, если в эту девицу не только вор, но еще эльфийский князь и телохранитель влюбятся!

— Выйдет настоящее пособие по групповому сексу, — мрачно подытожила я, зная тягу подружки к чтиву позабойнее со вкусом клубнички, вроде творений Лорел Г. Уже ни на что не рассчитывая, я спросила снова:

— Значит, не веришь?

— Не-а, но выдумано здорово! — одобрила Галка. — А если хочешь, чтоб верили, надо не за фантастику, а за детективы браться. Верное дело! Вон какими тиражами Донцова, Устинова да Полякова выходят! А ты глупее что ль?

Спорить, доказывать и настаивать на своем только для того, чтобы убедить трезвомыслящую подруженьку, что Ксюха окончательно съехала с катушек и все глубже и безнадежнее погружается в мир иллюзий, я не стала. Забила на откровенность с Галкой и ни о чем потустороннем больше не болтала. Зачем? Честно сказать, мне не нужна была чужая вера, мне требовалось вернуться назад, и сочувственные охи-вздохи этому нисколько не способствовали. Но самым хреновым было то, что ничто и никто другой мне тоже не могли помочь. От осознания этого факта хотелось выть волчицей и крушить все подряд, как Кинг Конг. Я чувствовала себя попугайчиком Кешей из мультика в тот самый момент, когда его, вольную птицу, засадили в клетку под замок, и бедолаге осталось только трясти прутья и вопить: "Свободу попугаям!"

Я тоже пыталась орать на потолок, стены и пол, тщетно упрашивая и матеря те создания, благодаря коим состоялось мое путешествие, но отозвались только соседи снизу звучным концертом по батарее, настойчиво предлагавшим мне поумерить пыл. Я даже сходила к экстрасенсу, но едва тот заладил про венец безбрачия и сглаз, плюнула жулику в глаза и ушла, громко хлопнув дверью. Больше у "знатоков" тонкого мира спасения не искала, зато самостоятельно облазила все считающиеся аномальными места в нашем городе и пригороде. Список включил в себя:

— три кладбища (там на меня смотрели с сочувственным подозрением, как на потенциальную самоубийцу, пришлось вешать лапшу о поисках могилки прабабушки),

— пещеры в Алесинке (где я промочила ноги и перемазалась как поросенок в апрельской грязи, но не нашла ничего, кроме насморка),

— круг камней на окраине парка, то ли остатки чего-то и в самом деле древнего, то ли остов долгостроя, где по слухам любили тусоваться неприкаянные души, семафоря случайным прохожим неясными огнями. Там я напоролась на развеселую ораву старших школьников, отмечавших какое-то событие с пением под гитару и пивом. Вырваться удалось только после посошковой.

Во всех этих местах я пыталась использовать собственноручно составленное из рун заклятье открытия врат между мирами и перемещения, тщательно вырисованное на листке формата А4. Ясен пень, ничего не вышло! Последним актом отчаяния стало художественное оформление в рунном стиле напольного зеркала в прихожей. Масляной краской провонял весь коридор, эффект же, не считая восторженного вопля Галки "Я хочу такое же! Только красным! Когда нарисуешь?", опять оказался равен нулю.

Сны мои были смутны и полны той же тоски, что и явь, только гораздо острее, потому что снилось мне, как зовут меня Лакс, Фаль и Кейр, как отчаянно, будто плача, ржет Дэлькор…

Честно признаться, на меня стала накатывать не только тоска, с каждым днем становившаяся все острее, но и безнадежное отчаяние от черной мысли: "А что если я больше никогда не смогу вернуться?".

Я даже, о ужас, стала писать стихи, вернее, они, негодные, начали писаться через меня. Строчки крутились в голове, долбились и не желали оставлять в покое, пока не оказывались на бумаге. Торопливо черкая, я записывала мучителей и прятала подальше в стол, чтобы, не дай бог, кто из друзей не напоролся на сие графоманское убожество, посвященное душевным страданиям. Наверное, будь я хоть сколько-нибудь стоящим поэтом, на почве столь сильных душевных переживаний могла бы стать истинным гением.

Но как бы плохо мне не было, прекратить метаться в поисках выхода и решить для себя: "Все это игры воспаленного воображения, перекормленного дурацкими книжками, комплекс нуждающейся в признании самолюбивой девчонки, никакого Лакса, Фаля, Кейра, Дэлькора нет и не было, как и никакого путешествия в другой мир", я не могла. Это было бы настоящим предательством не только и возможно даже не столько друзей (кто знает, как они восприняли мое исчезновение), сколько самой себя. Слишком яркими и полновесными для фантазии были мои воспоминания, к тому же имелось пусть маленькое, зато вполне реальное доказательство моего пребывания в ином мире — загар. Настоящий летний загар, не ровный слой из солярия, а тот самый естественный, ни с чем н спутаешь, заработанный под солнцем и ветром. Хрупкая ниточка — производная меланина, но она удерживала меня над бездной. Отказаться от мечты только потому, что я пока не могу найти путь к ее исполнению — ни за что!