Сергей Радин - Путы для дракона

• Название: Путы для дракона
• Автор: Сергей Радин
• Жанр: Фэнтези

Трудно быть демиургом, когда твои способности могут стать опасными для мира. И тогда ты ищешь возможность обуздать себя. Но к чему это приводит…

---

Дракон изменил тактику. Теперь он мчался прямо над дичью. Морда и серые драконы оказались в пространстве, густо наполненном раздирающим уши звуком, огнём, дымом и сплошным земляным дождём. Вскоре исчез один из серых драконов. Он просто пропал в сумасшедшем вихре. Второй ещё держался.

Вновь оцепеневшая, девочка стороной ощутила недоумение: "Это не охота… Это что-то другое…"

Она сама перешла в очень странное состояние, думала очень замедленно и отрешённо, будто наблюдая издалека. Разум уходил куда-то глубоко вниз, на поверхности оставались только глаза, которые Анюта ещё машинально прикрывала, — и воображение. Анюта видела то, чего видеть-то, в общем, не могла.

Лес всё-таки полетел навстречу. Второй серый дракон остался где-то позади, а Морду точно резко выдернули из досягаемости чёрного чудовища.

Этого не могло быть.

Но произошло.

Не замечая рези в глазах, Анюта равнодушно смотрела вперёд, слившись в единое целое с ездовым зверем и сознавая только одно: сейчас, ещё немного, — и будут спасены.

3.

Не то они влетели в лес, не то лес налетел на них.

Морда стремительно сложила крылья — одним щелчком. Анюта даже услышала хруст сухой кожи. И всё-таки Морда не успела рассчитать момент и здорово ударилась боком о ближайшее дерево, конвульсивно дёрнулась и упала, пропахав слой почвы.

Одновременно позади прогрохотал оглушительный взрыв. Морду подбросило — Анюте показалось, что их подбросил не взрыв, а последующий рёв обозлённого дракона.

Стоять на земле на ногах, надёжнее — обнаружила девочка, когда выползла из седла. Надёжнее, чем бултыхаться на несолидном сиденье.

"Солнце должно сзади!" Анюта повторяла фразу, пока потихоньку трясла Морду за шею. К голове с жуткой пастью она боялась подходить. Морда слабо двигала лапами и чуть шевелила не до конца сложенными крыльями. Убедившись, что Морда оглушена, девочка принялась изо всех силёнок толкать её вбок, чтобы перевернуть на лапы, а там понять. Или помочь подняться. Анюту беспокоило, что они на опушке — чёрный дракон хоть и огромный, как гора, всё равно сюда протиснется.

Морда стала поддаваться. Теперь Анюта просто раскачивала зверя, чтобы в нужное мгновение хорошенько подтолкнуть и перекатить его в нормальное положение. Правда, что-то мешало: в одну сторону зверь раскачивался легко, а с другой словно подпорку подставили.

Поскольку Анюта стояла за спиной Морды, требовалось обежать зверя и убрать помеху. Бежать вокруг головы опасно, но вокруг хвоста — опасней. Вдруг зверь в беспамятстве хлестнёт хвостом — вон он у него какой толстый и огромный. И девочка пошла к голове.

Три шага — и, вытянув шею посмотреть, Анюта досадливо поморщилась. Ну как же раньше не сообразила? Конечно, лапы! Только лапы, зацепившись за какую-то корягу, торчащую из упавшего дерева, мешали перевернуть зверя. Не спуская глаз со страшной головы, Анюта мелкими шажками начала обход. И остановилась. Очень уж безнадёжно лежал зверь

— Миленький… — шёпотом окликнула его Анюта, не замечая, что заговорила вслух. От жалости к зверю она поддалась мгновенной горячей волне плача, легла рядом с Мордой, обняла её и заревела в голос — так, как плачут обиженные дети: с всхлипами, с зашмыганными соплями, подвываниями. Ревела от непонимания происходящего, от жалости, от беспомощности: что делать, как помочь… — Миленький, пожалуйста, встань… Мне здесь так страшно…

Она бормотала одно и то же, а ужас всё рос в ней, ужас будущего одиночества в странной земле со странными обитателями…

И резко подавилась икающим рыданием.

Совсем близко, но пока не видно, послышался бухающий треск, а за ним характерный треск падающего дерева, скрежещущего сучьями по всем своим соседям. Дерево ещё не свалилось, когда, перебивая шелестящий скрежет, раздался утробный басовый крик. Чёрный дракон явно настроился идти по трупам деревьев следом за своей слишком упрямой дичью.

Его хриплый рёв произвёл странное действие на Анюту. Она поудобнее обхватила, сколько могла голову Морды — под челюстью, не боясь больше! — и начала тянуть её кверху.

— Вставай! Вставай! — кряхтела девочка. — Ты ведь живой только немного стукнулся! Давай, услышь меня и вставай!

Круглые морщинистые веки с усилием поднялись. Под ними оказались мертвенно-белые глаза. Девочка не успела испугаться, как исчезла белая плёнка, а тёмно-синие глаза чуть скосились на бывшую наездницу и, узнавая, стали оживать.

— Нам надо бежать дальше, — тихо сказала девочка и попыталась улыбнуться. — Я понимаю, тебе плохо. Но и ты для меня слишком тяжёлый, а то я, честное слово, понесла бы тебя…

Драконий рычащий рёв прервал её. Она крепче сжала голову Морды и не увидела странного движения её глаз: они вроде и не шевелились — иллюзию движения создал мягкий интерес, слегка исказивший поверхность глаз.

— Сейчас ещё ближе, — сказала Анюта. — Попробуй встать. Пока он ломает деревья, чтобы пройти, мы успеем убежать.

Зверь осторожно высвободил голову из рук Анюты и тяжело встал сначала на все четыре лапы, потом поднялся на задние и оглянулся.

— Ты похож на кенгуру. Ушей и сумки не хватает. Ну, пошли…

Но зверь во что бы то ни стало хотел выяснить, далеко ли преследователь. Воспользовавшись паузой, Анюта нагнулась и принялась растирать ноги сзади выше колена: они разнылись после непривычной езды на непривычном сиденье. После того как растёртая кожа под джинсами разогрелась, боль поутихла.

Занявшись собой, Анюта не сразу услышала, что в краткой тишине (дракону тоже надо набрать воздуха перед воплем) появились новые звуки — лёгкое вкрадчивое потрескивание. Девочка насторожённо подняла глаза.

— Что это?

Морда — наверное, машинально — попятилась. Кажется, она полностью пришла в себя. Снова опустившись на четыре лапы, она дышала хрипло, и что-то клокотало у неё в груди.

Кивок в сторону леса Анюту обрадовал. Какая бы тревога ни овладела Мордой, лучше держаться подальше от дракона. Она заторопилась за Мордой, тихонько радуясь, что подошвы её кроссовок толстые и мягкие. Шагать приходилось словно по старому пружинистому матрасу. Нога всё время норовила увязнуть в плотной каше слежавшихся в гниль листьев и мелких сучьей. Вытащить же её часто мешали какие-то корни, замурованные в слой и старавшиеся подцепить кроссовку за носок.

Не легче было и Морде. Она как-то осела отяжелела. Притом Анюта разглядела, что левое крыло зверя безвольно тащится по земле, загребая лесной мусор. Представив, что оно вот-вот наткнётся на коварную корягу, девочка перешла на другую сторону от зверя, подняла крыло (Морда чуть дрогнула) и понесла. Мельком Анюта подумала: "Почему Морда снова не меняется? Стала бы снова ящерицей без крыльев… Или больное крыло мешает превратиться?"

Лес был густ, но солнце в него проникало, и длинные тени отмечали идущих. Сердце Анюты сжалось, едва она припомнила расположение солнца на открытой местности, на скате холма. Да, здесь, в лесу, вечер и ночь должны наступить очень скоро. Холм для леса — своеобразная ширма. Скроется солнце за ним — и…

Девочка споткнулась, и Морда подождала, пока Анюта вытащит ногу из ветвистого сплетения. Только теперь они услышали: то самое вкрадчивое потрескивание сначала перешло во множественный шелест и почти сразу — в гудение на несколько голосов, которое становилось всё громче и громче и явно шло по следам беглецов… Двое переглянулись.

— Он поджёг лес, — даже не предположила, а уверенно сказала Анюта и добавила про себя: "Интересно, успеет ли чёрный дракон нас съесть, или мы всё-таки сгорим?"

Последняя мысль не вызвала у неё оживления, поскольку девочка ещё плохо представляла, что может умереть. Опасно — это да, это она понимала.

Громадная когтистая лапа сомкнула жёсткие пальцы на руке девочки, повыше кисти. Вероятно, Морду больше обеспокоило невысказанное предположение Анюты. Зверь тащил девочку вперёд так быстро, что она еле успевала переставлять ноги, шагая.

Съедающая цвет мгла навалилась сразу. Лишь макушки золотисто зеленели в лучах уходящего солнца. "Странное время… Если дома — так там только-только утро начинается, а здесь наоборот…"

О раненом крыле Морды следовало забыть: одновременно быть влекомой за руку и поддерживать конечность самого влекущего страшно неудобно. Но забыть девочка не могла: крыло, исхлёстанное всеми кустами и деревьями на пути, выглядело настолько жалко, что Анюта то и дело бросалась отнять свою руку из лапы зверя и подхватить его повреждённую конечность.

Между тем совсем стемнело. Анюта, разок взглянув вверх, невольно втянула голову в плечи. Так поздно среди высоких, внезапно грозных деревьев она ещё никогда не бывала, даже гуляя с братом и отцом в лесопарке, недалеко от дома.

Следом выяснилась ещё одна неприятная вещь: лучше быть в темноте и знать, что рядом тот, чья лапа вытащит тебя из любых колдобин, чем находиться в лесу, похожем на самый тяжёлый сон больного ребёнка, — в полном одиночестве.