Сергей Радин - Путы для дракона

• Название: Путы для дракона
• Автор: Сергей Радин
• Жанр: Фэнтези

Трудно быть демиургом, когда твои способности могут стать опасными для мира. И тогда ты ищешь возможность обуздать себя. Но к чему это приводит…

---

— Странно.

— Ничего странного. Одна из уловок, чтобы разглядеть глубинную сущность человека, — увидеть его отражение в старинном зеркале. Странность для меня была тогда в другом. Я был сменным охранником довольно известной в кругах экстрасенсов личности. Но вербовать не его начали, да ещё как усердно. Сейчас-то я понимаю — почему. Мой хозяин, обнаружив свои способности, начал их развивать в тупиковом направлении — просто доводить только их до совершенства. Он прекрасно знал, что его способности в обычном мире всегда принесут приличный доход. И тем самым ограничил себя как паранормальную личность. А что такое паранормальная личность, как говаривают наши академики? Это человек, который знает, что со дня рождения он растёт не только физически, а по всем направлениям, данным ему природой. Конечно, такое реально, когда рядом есть знающий обо всех этих направлениях.

— А кем был я?

Брис ухмыльнулся.

— Ты из семьи, в которой паранормальная личность — нормальное явление. Но строгости семейного воспитания подвигли тебя к побегу из родного дома. Когда тебя нашли, ты был уже суперпаранормальной личностью в совершенно диком состоянии. Плюс ко всему прочему с задатками разрушителя. Дальше на эту тему я не собираюсь с тобой разговаривать. Твоё происхождение, точнее рассказ о нём, находится под запретом.

Оглядевшись, Леон только сейчас заметил, что дока Никиты в комнате нет. Наверное, вышел поболтать с сегодняшним сторожем — Игнатием… Он со вздохом сел на постели и легонько покачал головой. Даже намёка на боль не осталось.

— Почему док Никита настаивает, что "тараканы" появились на вокзале, чтобы убить меня?

— Вообще-то тот "тараканий" налёт был первым звоночком. Док Никита тогда заподозрил очевидное, но дел навалилось столько, что его слова как-то прошли мимо внимания. Всю команду дважды отвлекли от тебя — это когда пришлось рассыпаться по этажам и когда пришлось поддаться на провокацию уже на твоём этаже. Затем тебя самого на редкость целенаправленно заманили в нужное помещение. И, наконец, атмосфера в кабинете почти чёрная от ярко выраженного желания убить. При обычном раскладе: нападении, схватке — чернота витает в воздухе хаотически и чаще указывает на того, кто погибнет. Тебя — на уровне ментального — мы разглядели с трудом: таким плотным коконом ты был облеплен.

— Правду сказать, тебя мало это беспокоило, — добавил вошедший док Никита. — Я бы чистился несколько дней, а с тебя как с гуся вода — отряхнулся и пошёл… Леон я тут покопался в соседней квартире и наткнулся на крепкий комод. Пока Игнатий не обнаружил, я ребятам собрал кое-что. Держи-ка…

Леон поймал скрученный ком и развернул рубаху из жёсткого полотна. Повёл плечами — вроде размер его. Но с сожалением сказал:

— Карман один-единственный…

— Нашёл о чём жалеть! — откликнулся Брис. — Скажи Игнатию — пришьёт сколько надо.

Леону стало смешно — и любопытно.

— Ты сказал так, что вроде есть ещё о чём пожалеть — кроме.

— Конечно, есть! Сколько времени мечтаю: к нашей бы сухой рыбке — да пивка бы! А ты — карманов ему не хватает!

— Ладно вам, — усмехнулся док Никита. — Время зря идёт. Пора заниматься… В верхних ящиках комода я ещё нашёл кое-какие бумажки. Судя по всему, семейный альбом. Взгляните-ка.

Брис сел рядом с Леоном (два пацана — снова усмехнулся док Никита). Альбом тяжёлый, с картонными страницами, прорезанными так, что снимки можно закрепить уголками. Для некоторых фотографий места не хватило, и их то и дело приходилось ловить и возвращать на место, перекладывая между страницами. Глядя, как постепенно смягчаются лица "пацанов" в невольном умиротворении и пока ещё неясном сожалении, док Никита затаённо вздохнул: он-то уже смотрел альбом не раз, как нашёл, и пережил жутковатый для себя переход от сожаления до безвыходного отчаяния. Это он-то, которого в команде считают одним из самых хладнокровных.

Однако "пацанам" он не даст пережить такое. Едва они решили заново пересмотреть альбом и собрались уже на первую страницу, он альбом отобрал и сунул одну фотографию Леону — фотографию заранее облюбованную.

— Брис, прогуляйся на расстоянии от Леона. А Леон мне сейчас расскажет всё, что знает об этом человеке.

— Снова урок?.. Ну, вот! Лучше бы ту красотку с розовыми волосами, — проворчал Леон, увидев на снимке древнего старика. — Сказал тоже — знаю… Откуда я могу знать о нём? Первый раз вижу…

И всё же вгляделся внимательнее: а вдруг и в самом деле знакомец из прошлого? Старик смотрел так, будто озирал свои владения со скалы, — сверху вниз. Даже надменные морщины отказывались быть похожими на самих себя — не морщины, а линии боевой раскраски великого индейского вождя. Ни дать, ни взять — глава королевской династии.

Что-то слабо колыхнулось над фотографией, словно её омыла волна горячего воздуха. Старик чуть дрогнул — и внезапно снимок превратился в воронку широким концом на Леона, а из этой широкой пасти хлынули на него потоки быстро прокручиваемых фильмов, рассказывающих о старике.

Глаза Леона беспорядочно забегали, пытаясь ухватить все события. Иногда он на секунду-две концентрировал внимание на каком-то кадре — тот мгновенно расползался, заслоняя все остальные, и Леон отчётливо видел лица людей вокруг старика, слышал их не всегда внятные голоса.

Фотография вдруг улизнула из его взмокших пальцев, пальцы он даже не успел сомкнуть, хотя карточка и сопротивлялась тащившему — мокрая снизу.

— Перегрузка!

Ясный голос заставил ощутить своё горячее лицо и на нём пощипывающие от едкого пота царапины. Что-то замелькало перед его глазами, даже замельтешило. С трудом сосредоточившись, он увидел сначала руку потом дока Никиту. Чуть поодаль стоял Брис с фотографией и быстро-быстро махал перед нею рукой, будто встряхивая с неё невидимую пыль.

— Лучше разорвать! — сквозь зубы сказал док Никита — он продолжал дирижировать перед лицом Леона. — Связь слишком крепкая…

Решительный треск бумаги, сначала долгий, потом покороче, ещё и ещё — Леон вдруг увидел, что его друзья не так уж далеко, что в комнате сумерки не наступили, что, кроме голосов, доносящихся издалека и точно из телефонной трубки, он слышит тяжёлое дыхание двоих и по-домашнему мирное мурлыканье кошки. И он с изумлением решил — почему он именно об этом? — что к последнему звуку неплохо бы добавить размеренное постукивание настенных часов. Он их так хорошо представил: солидный прямоугольный корпус, за нижним стеклом которого неспешно раскачивается строгий и равнодушный маятник.

Док Никита не сразу почувствовал освободившееся от присутствия невидимого пространство перед Леоном. Только когда его рука неожиданно упала там, где всегда встречала сопротивление, он шагнул к Леону и присел перед ним на корточки.

— О чём ты сейчас подумал?

— Сейчас? Ты о фотографии?

— Нет именно сейчас. Секунды назад. Ты ещё на кошку смотрел.

— А… Часы. Мне показалось, в комнате не хватает часов.

— Этих? Спросил Брис и указал на противоположную стену, где висели чудом удержавшиеся на месте часы: когда комнату вычищали для временного пользования, повыбрасывали за дверь всё, собранное с пола: цветочные горшки, книжные полки, настенные безделушки. Часы остались.

Леон хотел подняться. Док Никита ладонью на плечо удержал его.

— А можно их завести?

Открыв стеклянную крышку, Брис нашарил ключ и, вызвав улыбки: будто старинные ворота ворчливые открывал, — быстро сделал несколько оборотов, после чего легонько подтолкнул маятник.

— Странно, я о них и не знал, а почему-то первыми в голову пришли.

— Почему же не знал, — спокойно ответил док Никита. — Ты комнату разглядывал, часы видел, но особо не думал о них. Вот и пришли на память в нужный момент. Теперь слушай меня внимательно. Если вдруг случится ситуация, наподобие этой, когда предмет начинает затягивать…

— Как это — затягивать?

— Ты хочешь узнать его историю, а он хочет заглотать тебя. Я неудачную фотку выбрал. Старикан больно жадный попался. Так вот, в этом случае используй образ часов — он будет для тебя якорем, который удержит на месте.

— Дичь…

— О Господи… Леон, ты согласен, что любой миф, любая легенда не Земле имеет свой обоснование? Что миф — это взгляд человека на то, чего он не понимает? Точнее — его своеобразное понимание непонятного? Согласен?

— Согласен.

— Тогда вспомни сказки о том, как злые колдуны заключили в различные предметы, например, в камень, души тех, кто им не понравился или кто посмел им перечить. Скажешь, не слышал о таком?

— Слышать-то слышал…

— Фото — тот же камень, только очень слабый. Леон, у нас нет времени для теории. И, хотя практику мы для тебя объясняем, запомни, что на подробные объяснения могут уйти драгоценные для нас дни. Единственное, что для нас сейчас важнее всего, — это твоё возвращение, возвращение твоей настоящей личности, которая только и может вывести нас отсюда. Так что ложись и дрыхни. И не возражай. Пока ты не осознаёшь объёмов затраченной тобой энергии, придётся нам о тебе позаботиться.