Юрий Вейнерт - Злые песни Гийома дю Вентре

• Название: Злые песни Гийома дю Вентре
• Автор: Юрий Вейнерт
• Жанр: Поэзия

Молодой гасконский дворянин Гийом дю Вентре приехал в Париж. Он не разбогател и не сделал карьеры, однако с ним считались: он мог опасно ранить злой эпиграммой, а потом и добить ударом шпаги.

Блестящий кавалер и поэт, Гийом был замечен при дворе, его ценил принц Генрих Наваррский, с ним дружил и соперничал знаменитый поэт Агриппа д’Обинье. Вино, дружба, дела чести и легкие амурные похождения — таковы темы поэзии дю Вентре этого периода. Но немалая часть сонетов обращена к «маркизе Л.», реальный адресат этих посланий не установлен. По-видимому, это была единственная настоящая и, увы, мучительная любовь Гийома…

…Блестящая литературная мистификация современности была создана двумя заключенными лагеря-завода "Свободное", отбывавшими по 10 лет за КР (контрреволюционную деятельность) в годы войны.

Гийома дю Вентре придумал Юрий Николаевич Вейнерт. Он образовал "Вентре" от своей фамилии простой перестановкой букв, а "сохранившийся портрет" Гийома сработан из его же собственной фотографии. Соавтором Юрия Вейнерта и "художественным руководителем" стал Яков Евгеньевич Харон.

Поклонники Гийома дю Вентре знали, что над переводом его сонетов трудятся двое заключенных в одном из лагерей, но мало кто подозревал, что сонеты Гийома дю Вентре отнюдь не переведены, но написаны ими.[1]

---

Злые песни Гийома дю Вентре

"Чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем тверже его вкус, тем четче его нравственный выбор, тем он свободнее… Свободнее — хотя, возможно, и не счастливее".

(Нобелевская лекция Иосифа Бродского)

Стихи заводятся от сырости,

От голода и от войны,

И не заводятся от сытости,

И не выносят тишины.

Без всякой мудрости и хитрости

Необходимо душу вытрясти

При помощи карандаша.

Если имеется душа.

Б. Слуцкий

"Я воспевал минувшие года,

Теперь ловлю их отголоски жадно.

От старых песен — пусть я пел нескладно –

Вскипают слезы новые всегда…"

Луис де Камоэнс

Написано в ГУЛАГовском лагере "Свободное", в краях нынешнего БАМа, в годы Великой Отечественной войны.

G.du Vintrais

Юрий Николаевич Вейнерт

Яков Евгеньевич Харон

1. Предзнаменования

Маркизе Л.

Над городом лохматый хвост кометы
Несчастия предсказывает нам.
На черном бархате небес луна
Качается кровавою монетой.

Вчера толпе о преставленье света
На паперти Нотр-Дам вещал монах;
Есть слух, что в мире бродит Сатана,
В камзол придворного переодетый.

В тревоге Лувр. Король — бледнее тени.
В Париже потеряли к жизни вкус.
И мне, маркиза, не до развлечений!
Покинув свет, тоскую и молюсь:

Тоскую — о возлюбленной моей,
Молюсь — скорей бы увидаться с ней!

2. Бургонское

Агриппе д'Обинье

Что нужно дворянину? — Добрый конь,
Рапира, золота звенящий слиток,
А главное — бургонского избыток,
И — он готов хоть в воду, хоть в огонь!

"Ты пьян, Вентре?" — Подумаешь, позор!
Своих грехов и мыслей длинный свиток
В бургонское бросаю, как в костер, —
Кипи и пенься, солнечный напиток!

Когда Господь бургонского вкусил,
Он в рай собрал всех пьяниц и кутил.
А трезвенников — в ад, на исправленье!

Я в рай хочу! пусть скажут обо мне:
"Второй Кларенс[2], — он смерть нашел в вине" —
Еще вина! В одном вине спасенье!

4. Мои учителя

Меня учил бродячий менестрель,
Учили девичьи глаза и губы,
И соловьев серебряная трель,
И шелест листьев ясеня и дуба.

Я мальчиком по берегу бродил,
Внимая волн загадочному шуму,
И море в рифму облекало думу,
И ветер сочинять стихи учил.

Меня учили горы и леса;
С ветвей свисая, мох вплетался в строки.
Моих стихов набрасывала кроки
Гасконских гор прозрачная краса.

Меня учил… Но суть совсем не в этом:
Как может быть гасконец не поэтом?!

5. Десять заповедей

"Аз есмь Господь…" — Слыхал. Но сомневаюсь.
"Не сотвори кумира…" — А металл?
"Не поминай мя всуе…" — Грешен, каюсь:
В тригоспода нередко загибал.

"Чти день субботний…" — Что за фарисейство!
Мне для безделья всякий день хорош.
"Чти мать с отцом…" — Чту. —
"Не прелюбодействуй…"
От этих слов меня бросает в дрожь!

"Не убивай…" — И критиков прощать?!
"Не укради…" — А где же рифмы брать?
"Не помышляй свидетельствовать ложно…",

"Не пожелай жены, осла чужих…"
(О, Господи, как тесен этот стих!)
Ну, а жену осла-соседа — можно?

6. Зачем еще писать?

Маркизе Л.

Моих посланий терпеливый лепет —
Каскад страстей, любви смиренный вздох —
Вас не повергли в долгожданный трепет:
Сонеты, рифмы — об стену горох!

Одними многоточьями моими
Я вымостил Вам новый Млечный Путь
(Куда уж тут с простыми запятыми!),
Но Вас они не тронули ничуть.

А эти — как их? — знаки восклицанья? —
Вам, черствая, смешны мои страданья?
Что гибель Трои мне? Что Вам Вентре?..

В последний раз молю Вас, дочь утеса, —
Взгляните: я согнулся в знак вопроса!
…Один ответ: холодное тире.

7. Картель[3]

Вы оскорбили, сударь мой, меня,
Назвав Гийома дю Вентре — писакой.
Пускай его сонеты — пачкотня,
Но я за честь его полезу в драку!

Конечно, выходка осла смешна.
Но этот — дворянин, он шпагу носит!
Пусть все ослы за Вас прощенья просят,—
Вас не спасет Ослиный Сатана!

Моя картель — не клякса на бумаге:
Пустить Вам кварту [4] крови квартой шпаги
Поклялся тот, кто Вами оскорблен.
Почтительно Вас жду. Да, между прочим:

Поскольку спор наш к рифмам приурочен,
Оружье — перья, место — Пти Мэзон [5]

8. Верные приметы

Когда борзых Ваш ловчий кличет рогом,
А заяц вдруг перебежит дорогу —
Диана Вас обманет: в этот день
Уйдет бесследно от собак олень!

Когда, спешащего на рандеву,
Обгонит поп (во сне иль наяву) —
Одумайтесь! Вернитесь, Бога ради:
Ревнивый муж с кинжалом ждет в засаде!

Перед несчастьем или неудачей
Луна — как кровь, и в полночь филин плачет.

Внимайте тайным голосам примет.
Вот давеча: осел кричал до хрипа —
И — верно! — в этот самый час Агриппа[6]
В ужасных муках сочинил сонет.

9. Генрих Счастливый

Три Генриха [7] бредут Булонским лесом,
Охотой и жарой утомлены.
Три Генриха болтают про принцессу,
В которую все трое влюблены.

Божится первый: «Хороши бретонки,
В нормандок сотни раз я был влюблен, —
Но не найти во Франции девчонки
Прекраснее малютки Марготон!»

Второй орет: «А взгляд ее лукавый!
А голос! Звонкий, как лесной ручей!
За то, чтобы Марго была моей,
Отдал бы я свою Наварру, право!»

А третий? Третий промолчал в ответ…
Об этом я и написал сонет.

10. Мой духовник

"Вы вязнете в грехах, мой сын, поныне, —
И день и ночь твердит мой духовник. —
Все суета, один Господь велик,
И глас Его — родник в мирской пустыне.

Земная жизнь — обман, греховный миг!
Загробную расплату забывая,
Проводят дни и мальчик, и старик, —
А между тем нас гибель ожидает!

Тщету гордыни, пьянство и разврат
Постом, мой сын, в себе искореняйте.
Скорбите о грехах, молитесь, кайтесь,
Дабы не ввергнуться в кромешный ад!"

И вот — скорблю: как королевский шут,
Грехи… в бургонском утопить спешу!

11. Веселый бернардинец

Господь наш воду обратил вином
Не для того, чтоб пересохла глотка!
Когда-то Ной… Пойдем со мной, красотка!
Но почему все ходит ходуном?

Молитесь, дети, Господу… Te Deum![8]
Сгинь, ведьма! Ты не девка, ты — суккуб!
Брат Франсуа, ты вечно пьян и глуп.
Пей, да спасет тебя Святая дева!

Пойдем, Сюзон! Твой страх, моя овечка, —
Ни Богу кочерга, ни черту свечка:
Твои грехи я отпустил давно…

Жениться не велят христову брату? —
Не надо! Хватит нам мирян женатых!
…А дьявол — в уксус превратил вино…

12. Сумерки

Прощальные лучи кладет закат
На розовеющие черепицы;
Еще блестит сквозь сумерки река,
А в переулках полутьма клубится.

Лазурь небес лиловый шелк сменил,
И угасают блики в стеклах алых,
На балюстрады Нотр-Дам взгляни,
На каменное кружево порталов:

Там пробудились мудрые химеры!
В оскале хитром обнажив клыки,
Они глядят на город в дымке серой,
От любопытства свесив языки…

И впрямь, занятно поколенье наше:
Король — смешон, шут королевский — страшен…

13. Мой заимодавец, или Клевета неблагодарного