Клаудия Грэй - Вечная ночь

• Название: Вечная ночь
• Автор: Клаудия Грэй
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9985-1062-5

Новые романтические книги о вампирах, повторившие успех знаменитой «Сумеречной саги» Стефани Майер! Впервые на русском языке!

Для читателей распахнутся двери таинственной школы-пансиона, где обучаются не совсем обычные подростки. Казалось бы, их жизнь ничем не отличается от привычной жизни школьников — скучные предметы и вредные учителя, непонимание родителей и насмешки одноклассников, первая любовь и первый поцелуй. Вот только кое-кто из них любит прогулки по ночам и предпочитает поцелуи со сладким привкусом крови...

Покинув тихий городок, шестнадцатилетняя Бьянка попадает в мрачные стены престижной академии «Вечная ночь». Среди умных, красивых и раскованных одноклассников она чувствует себя белой вороной, но встреча с Лукасом меняет все. Он не такой, как другие: внимательный, заботливый и чуткий, и с первого взгляда покоряет сердце Бьянки. Однако страшная тайна встает между ними, заставляя девушку переосмыслить всю ее прежнюю жизнь. Сумеет ли любовь победить многовековую вражду?

---

Я опустила голову, чтобы скрыть смущенную улыбку.

— И ни разу не лишался из-за этого чувств, — продолжил Лукас. — Ни разу! Конечно, ты классно целуешься, но даже ты не могла бы довести меня до обморока, уж поверь.

— Ты не поэтому упал в обморок, — возразила я, делая вид, что ужасно хочу вернуться к чтению книжки по садоводству; на самом деле я выбрала ее только потому, что не могла побороть любопытство — что же за цветок мне снился тогда, несколько месяцев назад? — Ты отключился, потому что та здоровая железная перекладина ударила тебя по голове, и привет.

— Это не объясняет, почему ты ничего не помнишь.

— Ты же знаешь, что меня часто охватывает тревога, так? Иногда я бываю сама не своя. Когда мы с тобой познакомились, я как раз была в таком очумелом состоянии и тоже не помню некоторых подробностей того своего знаменитого побега. Наверное, когда эта штука шарахнула тебя по голове, я как раз выключилась. В смысле — ты же мог погибнуть! — Во всяком случае, это вранье было близко к правде. — Ничего удивительного, что я перепугалась до смерти.

— Но у меня на голове нет шишки. Только ранка, будто я упал или что-то в этом роде.

— Мы приложили тебе лед. И вообще позаботились.

— Все равно чепуха какая-то, — сказал Лукас неуверенно.

— Не знаю, почему ты до сих пор об этом думаешь. — Теперь я снова чувствовала себя врушкой. Мне приходилось придерживаться этой истории, чтобы уберечь самого Лукаса, ведь если миссис Бетани поймет, что он о чем-то догадывается, она может... может... о, не знаю, что она может, но только подозреваю, что ничего хорошего. Но говорить Лукасу, что он зря сомневается, что все разумные вопросы, которые он задает о «Вечной ночи», и тот провал в памяти — просто глупость... это еще хуже. Все равно что заставлять его сомневаться в себе, а я этого не хотела. Теперь-то я знала, как это паршиво — сомневаться в себе. — Прошу тебя, Лукас, забудь уже об этом.

Лукас медленно кивнул:

— Мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз.

Когда он не затрагивал эту тему и переставал беспокоиться о событиях той ночи, мы проводили время просто чудесно. Почти идеально. Мы вместе занимались в библиотеке или в маминой классной комнате, иногда к нам присоединялись Вик или Ракель. Мы вместе съедали на улице свой ланч. Я грезила о Лукасе во время уроков и выходила из счастливого ступора только ради того, чтобы не вылететь из школы. Когда у нас был урок химии, мы шли в кабинет Айвербона и уходили из него бок о бок. Во все остальные дни Лукас находил меня сразу после уроков, словно думал обо мне даже больше, чем я о нем.

— Бьянка, это чистая правда, так что смирись, — прошептал Лукас как-то воскресным днем, когда я пригласила его в квартиру моих родителей. (Они тактично поздоровались с нами, и мы с ним тут же ушли в мою комнату.) Мы лежали на полу, не касаясь друг друга, хотя и рядом, и смотрели на репродукцию Климта. — Я совершенно не разбираюсь в живописи.

— А тебе и не нужно в ней разбираться. Просто смотри на нее и говори, что ты чувствуешь.

— Я не очень-то умею говорить о своих чувствах.

— Да, я заметила. Просто попытайся, ладно?

— Ну хорошо. — Он долго и мучительно размышлял, глядя вверх, на «Поцелуй». — Я думаю... я думаю, мне нравится, как он держит ее лицо в ладонях. Как будто она — то единственное в мире, что может сделать его счастливым. Что принадлежит ему на самом деле.

— Ты правда видишь это на картине? Лично мне герой кажется... сильным, что ли. — На мой взгляд, мужчина на картине в самом деле выглядел так, словно держал ситуацию под контролем; а впавшей в экстаз женщине это нравилось — по крайней мере в эту минуту.

Лукас посмотрел на меня. Я повернула голову так, что мы оказались с ним лицом к лицу. От его взгляда — напряженного, серьезного, полного желания — у меня перехватило дыхание. Он сказал только:

— Поверь, я знаю, что не ошибаюсь.

Мы поцеловались, и папа, конечно, выбрал именно эту секунду, чтобы позвать нас обедать. Родители вообще здорово умеют выбирать время. Почти весь обед они делали вид, что ничего не произошло, и ели так, будто получали от еды удовольствие.

Я проводила почти все время с Лукасом, а это значило, что на остальных друзей времени почти не оставалось, а жаль. Балтазар по-прежнему вел себя очень дружелюбно, всегда здоровался со мной в коридорах и кивал Лукасу, будто тот был его приятелем, а не человеком, чуть не избившим его в ночь Осеннего бала. Но взгляд его был печален, и я понимала, что обижаю Балтазара, не дав ему ни единого шанса.

Ракель тоже чувствовала себя одинокой. Хотя вечерами мы иногда приглашали ее позаниматься с нами, я больше не обедала с ней. Насколько я знала, она так ни с кем и не подружилась. У нас с Лукасом возникла идея свести ее с Виком, но эти двое никак не совпадали. Они с удовольствием проводили время с нами, но не более того.

Однажды я извинилась перед Ракель за то, что редко бываю с ней, но она отмахнулась.

— Ты влюблена, а значит, стала довольно скучной для тех, кто не влюблен. Ну, знаешь, для нормальных людей.

— Я не скучная! — возразила я. — Во всяком случае, не больше, чем раньше.

Вместо ответа Ракель сжала руки и подняла к потолку библиотеки затуманенный взгляд.

— А ты знаешь, что Лукас любит солнечный свет? Очень любит! А еще цветы и домашних кроликов! И еще я расскажу тебе все-все про очаровательные шнурки в очаровательных кроссовках Лукаса.

— Заткнись! — Я шлепнула ее по плечу, и она расхохоталась. Но я чувствовала, что мы странно отдалились друг от друга. — Мне не хочется, чтобы из-за меня ты оставалась одна.

— Я и не остаюсь. Все классно. — Ракель открыла учебник биологии, явно желая оставить эту тему.

— Кажется, ты нормально ладишь с Лукасом, — осторожно произнесла я.

Она пожала плечами, не отрываясь от учебника:

— Конечно. А что, не должна?

— Просто... ну, помнишь, мы с тобой кое-что обсуждали раньше? Так это все ерунда. Правда. — Ракель была уверена, что Лукас рано или поздно нападет на меня, и понятия не имела, что все совсем наоборот. — Мне бы хотелось, чтобы ты воспринимала его таким, какой он есть.

— Потрясающим, восхитительным парнем, любящим солнечный свет и блюющим при виде розы. — Ракель вроде и шутила, но не совсем. В конце концов она все-таки посмотрела мне в глаза и вздохнула: — Кажется, он ничего.

Я понимала, что большего мне не удастся от нее добиться, поэтому сменила тему.

Хотя моя лучшая подруга в «Вечной ночи» вовсе не была в восторге от того, что я встречалась с Лукасом, худшие враги, наоборот, считали это классной идеей. Они по-настоящему радовались тому, что я его укусила.

— Я знала, что рано или поздно ты поведешь себя правильно, — заявила мне Кортни на уроке современных технологий, куда не записали ни одного ученика-человека. — Ты же родилась вампиром. А это типа сверхредкость, и могущество, и все такое. Ты ни под каким видом не могла бы навсегда остаться лузером.

— Вот спасибо, Кортни, — сухо ответила я. — Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Не понимаю, чего ты из-за этого психуешь. — Эрик льстиво мне улыбнулся, рассматривая сегодняшнее задание — айпод. — В смысле я думаю, что от такого скользкого типа, как Лукас Росс, должно, конечно, быть противное послевкусие, но свежая кровь — это свежая кровь.

— Мы все должны время от времени подкрепляться, — настойчиво заявила Гвен. — И вообще, теперь эта школа превратилась в настоящий ходячий буфет, и никто не смеет хоть разочек укусить? — Сразу несколько учеников одобрительно забурчали что-то.

— Внимание! — воскликнул мистер Йи, наш преподаватель. Как и все остальные учителя в «Вечной ночи», он был невероятно могущественным вампиром, одним из тех, кто очень долго оставался частью этого мира, но тем не менее сохранил остроту и актуальность восприятия. Мистер Йи был не так уж стар — он говорил нам, что умер в 1880 году. Но он излучал почти такие же могущество и властность, как и миссис Бетани, и поэтому все ученики, даже бывшие на несколько столетий старше, чем он, уважали его. Все тут же замолчали. — Итак, вы несколько минут подержали в руках айподы. Ваши вопросы?

Патрис первой подняла руку.

— Вы говорили, что сейчас большинство электронных устройств могут устанавливать беспроводное соединение. Но непохоже, чтобы айпод мог.

— Очень хорошо, Патрис, — похвалил ее мистер Йи, и она благодарно мне улыбнулась. Я несколько раз объясняла ей основную идею беспроводных соединений. — Это ограничение является одним из немногих дизайнерских недостатков айпода. Более поздние модели уже могут устанавливать своего рода беспроводное соединение. И разумеется, существуют еще и айфоны, о которых мы поговорим на следующей неделе.

— Если айпод просто воспроизводит песни, — задумчиво произнес Балтазар, — значит, качество звука целиком и полностью зависит от колонок или наушников, которыми ты пользуешься, так?