Бруно Нардини - Жизнь Леонардо. Часть первая.

• Название: Жизнь Леонардо. Часть первая.
• Автор: Бруно Нардини
• Издательство: Издательство "Планета"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1978

О книге «Жизнь Леонардо»

История не сохранила многие факты из жизни и творчества Леонардо да Винчи, поэтому трудно создать о нем точный хронологический рассказ, хотя некоторые, как например Анонимо Гаддиано, а затем Вазари, и пытались это сделать. Но в изложении первого из них множество пробелов, а Вазари нередко заполнял пробелы предположениями, предваряя их такими словами как: «говорят», «будто» и т. д. По всей видимости Леонардо многое сам не хотел придавать известности. Большинство из его записей утеряны, часть попала в руки случайных людей, кроме того три века забвения ослабили силу и значение его открытий и предвидений.

Мы живем в такое время, когда уже созданы многие из машин и механизмов, изобретенных Леонардо. Идя своими, долгими путями их изобрели вновь другие.

Лишь в прошлом веке произошло новое «открытие» Леонардо, повсюду появились исследования о его жизни и трудах. Среди них особого упоминания заслуживают труды о Леонардо да Винчи француза Равессон-Мольена, англичанина Рихтера, русского Сабашникова, итальянцев Пьюма-ти, Бельтрами, Уцелли, потративших многие годы и все свое состояние на поиски документов и других исторических свидетельств, связанных с его жизнью.

По всем этим причинам книга «Жизнь Леонардо» не строго хронологическая история жизни гениального человека, быть может, величайшего из всех, создана на основе достоверных данных.

Историю жизни Леонардо да Винчи нужно не столько рассказывать, сколько показывать как произведение искусства, ибо эта жизнь, сотворенная им, есть шедевр.

У него, словно у принца, был свой двор, он был по-королевски щедр, имея, как злословили некоторые из его современников, «меньше, чем ничего». Правители любили его, видя в нем не только великого художника, но и мудрого философа. Он был красив, добр, великодушен. Когда он шел по улице, люди останавливались, чтобы посмотреть на него — человека из легенды.

Обо всем этом мы постарались рассказать на страницах книги. А великолепные кадры из фильма Ренато Кастеллани служат зримым подтверждением наших заключений.

«Жизнь Леонардо» надо не только читать, но и представлять зримо, вспоминая одновременно эпизоды из фильма Кастеллани.

С этой книгой охотно ознакомится каждый, чтобы узнать удивительную историю жизни прекрасного человека, жизни, ставшей легендой.

От издателя

Леонардо да Винчи всегда считали великим, гением. Но еще несколько лет тому назад не все знали о нем или знали только понаслышке, так же, как и о Микеланджело и Рафаэле.

Теперь же Леонардо стал нашим другом: его облик, сама его жизнь стали близкими и родными для сотен миллионов людей. Благодаря счастливому кинематографическому воплощению каждый из нас сделался и зрителем и свидетелем удивительной судьбы этого человека.

Этим мы обязаны таланту и тонкому вкусу режиссера Ренато Кастеллани, который сумел в многосерийном фильме с редкой точностью рассказать о долгой жизни Леонардо — начиная с крещения его в церкви селения Винчи и до кончины в замке Клу.

Фильм Кастеллани был показан крупнейшими телевизионными компаниями всего мира. В некоторых странах, как, например, в Соединенных Штатах Америки и в Японии, пятисерийный фильм демонстрировался дважды. Он с успехом демонстрировался и в СССР.

«Джоконда», ненадолго вывезенная из Парижа в Токио и Москву, вызвала всеобщее восхищение.

В этой книге рассказ о жизни Леонардо да Винчи сопровождается иллюстрациями, ставшими добрыми знакомыми миллионов людей. В книге воспроизведены самые лучшие кадры из фильма Кастеллани, чтобы читатель мог пережить их с прежним волнением. Для тех, кто не видел телевизионного фильма, книга будет первой захватывающей встречей с гением, его жизнью и неповторимыми творениями.

Об авторе

Бруно Нардини родился 5 апреля 1921 года в городе Скарперия, неподалеку от Флоренции. Хотя он и получил филологическое образование, сам он любит называть себя самоучкой. Вторая мировая война заставила его прервать учебу в университете, а в первые же послевоенные годы он сразу оказался в самом центре литературных баталий. Он был одним из основателей и редактором флорентийского журнала «Л'Ультима».

В 1950 году издательство Валекки выпустило сборник стихов Нардини «Изменение в крови», который привлек внимание прессы. О сборнике было напечатано свыше пятидесяти статей и рецензий. В 1952 году издательство Валекки опубликовало поэму Нардини «Земля Нод». В этой поэме о Каине, как сказал Доменико Джулиотти, «мастерство ее автора смело даже следы плевела». Художник Карло Карра о той же поэме высказался так: «После стихов Кардарелли на библейскую тему я не встречал столь высокой поэзии».

А затем наступило долгое молчание. От Нардини поэта ждали многого, и, по мнению его друзей, он «обманул» всеобщие надежды, став издателем. Флорентиец по происхождению, он переехал сначала в Милан, а затем в Верону. Издательская деятельность, естественно, оторвала Нардини от поэзии, но и в эти годы он не изменил своему призванию и «главным проблемам общества», которые нашли свое отражение в его ранних произведениях. В 1967 году «Международный книжный центр» опубликовал поэму Нардини «Баллада» о животрепещущих проблемах Европы. Критик Карло Бо назвал ее «живым свидетельством полнейшей драмы современного человека». Два года спустя вышел новый сборник стихов Нардини — «Дар богов», который отличали яркость и сила образов. В этих стихах человек предстает в третьем «внутреннем» измерении, и, как отмечал в журнале «Нуова Антолоджиа» писатель и критик Массимо Грилланди, «его драма захватывает всех нас, какими бы ни были наши идеологические истоки». В 1970 году Бруно Нардини вернулся во Флоренцию, чтобы продолжить в объединении «Джунти» издательскую деятельность. Именно к этому периоду относится счастливое «открытие» сказок и легенд Леонардо да Винчи, которые Нардини обработал и пересказал современным итальянским языком. Издание в 1972 году книги сказок и легенд Леонардо да Винчи сразу стало выдающимся литературным событием. Сказки и легенды Леонардо были опубликованы затем в целом ряде стран, получив повсюду самые лестные отзывы.

В том же 1972 году Бруно Нардини напечатал сборник небольших поэм в прозе «Интермеццо» и книгу «Встреча с Микеланджело» — биографию великого и одинокого флорентийца на историческом фоне XV–XVI веков.

По настоятельной просьбе своего друга Ренато Джунти, который в издании Барбера публикует полное собрание сочинений Леонардо да Винчи, Нардини написал книгу «Жизнь Леонардо». Одновременно издается второй том сказок и легенд Леонардо да Винчи под названием «Фантастические животные».

---

Под видом дружеских объятий они по дороге удостоверились, нет ли у него под одеждой кирасы или кольчуги.

Едва остия взметнулась, заговорщики обнажили кинжалы. Бандини коротким, остро отточенным лезвием пронзил грудь Джулиано, и тот, сделав несколько шагов, упал. Франческо Пацци бросился на него, чтобы его прикончить. Он был так ослеплен ненавистью, что, нанося удар за ударом, серьезно поранил себе бедро.

Священник и нотариус с кинжалами в руках напали на Лоренцо, но тот сумел увернуться от смертельного удара. Нападающим удалось лишь слегка поранить ему горло. Прикрываясь свернутым плащом, он выхватил шпагу и, оттеснив врагов, вместе с Полициано укрылся в ризнице. Франческо Нори, верный друг Лоренцо, смерти не избежал. Его заколол кинжалом Бандини.

Лоренцо через боковую дверь, называемую «дверью для слуг», выбрался из ризницы и укрылся в своем дворце на виа Ларга. Народ в ужасе повалил из церкви, и новость о покушении на Медичи облетела весь город.

Тем временем архиепископ Сальвиати в сопровождении родичей и Якопо Поджо направился к дворцу Синьории в надежде им завладеть. Гонфалоньер Петруччи обедал там вместе с членами Синьории. Он разрешил войти через запасную дверь лишь нескольким из приказных и сразу же из слов архиепископа понял, что тут налицо измена, заговор против дома Медичи. Не долго думая, он вскочил, вцепился в волосы Якопо Поджо и приказал охране повесить его. Потом и архиепископ Сальвиати закачался с петлей на шее под окнами дворца Синьории, а через час под каждым балконом уже раскачивались трупы повешенных.

Лоренцо, раньше чем его успели перевязать, отправил письмо Синьории, прося о помощи и требуя жестоко покарать всех заговорщиков.

Раненый Франческо Пацци велел нести себя домой. Там его, нагого и окровавленного, схватили, а затем повесили.

Старый Якопо Пацци на коне стал объезжать город, призывая флорентийцев: «Подымайтесь во имя свободы!» Народ повсюду кричал ему в ответ: «Шары»!.. «Шары»!.[2] Тогда Якопо решил укрыться в Апеннинских горах. Но его опознали и схватили горцы в селении Кастаньо. Он был привезен во Флоренцию, где его повесили вместе с племянником Ренато.

Гульельмо Пацци благодаря слезным мольбам своей жены Бьянки нашел прибежище ни больше ни меньше, как в покоях Лукреции Торнабуони, матери Лоренцо и Джулиано Медичи. Джован Баттиста Монтесекко «удостоился чести» быть обезглавленным.

Еще восемьдесят человек, причастных к заговору Пацци, вскоре закачались на балконах дворца Барджелло и Палаццо Веккьо.

Лишь Бернардо Бандини удалось избежать мести Медичи; он бежал в Турцию.

Перед дворцом на виа Ларга собралась огромная толпа, все хотели видеть Лоренцо.

Лоренцо, хоть и был ранен, вышел на балкон и обратился к народу с речью. Он просил всех сограждан не упиваться местью, а главное, остерегаться внешних врагов. Нужно принимать срочные меры обороны: укрепить город, призвать ополченцев, находящихся в Муджелло и Валь д'Арно, срочно просить помощи у союзников, прежде всего у герцога Миланского Джан Галеаццо Сфорца и у властителя Болоньи Бентивольо.

Восемнадцатилетний кардинал Риарио, пленник Синьории, остался в живых лишь благодаря прямому заступничеству Лоренцо. Но Риарио решили держать заложником, опасаясь вмешательства папы Сикста IV.

Папа, узнав о провале заговора и оборонительных приготовлениях города, отлучил от церкви Лоренцо и всех Медичи, а также сторонников клерикальной партии. Кроме того, он запретил совершать богослужения во всех церквах Флоренции, ее окрестностях и городах Прато и Пистойя.

«13 июля 1478 года король Неаполя прислал во Флоренцию гонца, и тот, затрубив в горн, спешился и вошел во дворец Синьории, — писал историк Лапини. — Там он сообщил Синьории, что, если флорентийцы не вышлют из города Лоренцо Медичи, король Неаполитанский объявит им войну».

Знаменитая виа Ларга в самом центре Флоренции. Там находится дворец — крепость, построенный Микелоццо для осторожного и всемогущего Козимо Медичи.

Дворец Медичи на виа Ларга.

Фамильный герб Медичи, выполненный мастером XV века из драгоценных камней.

Речь Лоренцо

Сер Пьеро сделал свой выбор задолго до заговора Пацци. Он, можно сказать, всегда оставался преданным старому Козимо Медичи. Это Медичи ввел его в круг своих друзей купцов и удостоил чести ставить печать и подпись на нотариальных актах. Поэтому сер Пьеро остерегался встреч с кланом Поджо и позже с кланом Пацци.

Теперь сер Пьеро да Винчи был нобилем, знатным человеком республики и пользовался доверием Лоренцо и поэтому был вызван во дворец Синьории вместе с другими тремястами почетными гражданами.

Войско короля неаполитанского уже перешло реку Тронто, а папские войска вступили на земли Перуджи. Флоренция готовилась к обороне, несмотря на интердикт[3] папы, лишивший республику поддержки соседей. Борьба предстояла не на жизнь, а на смерть. Лоренцо решил собрать сограждан, чтобы понять, насколько можно на них полагаться. Лоренцо Медичи было всего двадцать шесть лет, а слушали его уважаемые граждане, старые лисы. Но речь Лоренцо была столь пламенной, что снискала ему славу не меньшую, чем речь Антония после гибели Цезаря. Стоит воспроизвести это драматическое обращение к флорентийцам в достоверной передаче Макиавелли.

«Не знаю, высокие синьоры, и вы, досточтимые граждане, должен ли я вместе с вами скорбеть по поводу всего происходящего или же радоваться, — начал свою речь Лоренцо. — Конечно, когда подумаешь, с каким коварством и ненавистью напали на меня и умертвили моего брата, нельзя не печалиться и не ощутить в сердце и в душе острую боль. Но когда затем вспоминаешь, как быстро, как умело, с какой любовью и в каком единении всех жителей нашего города мне была оказана защита, а за брата моего отмщение, должно не только радоваться, но и похваляться и гордиться. И хотя мне на горьком опыте пришлось убедиться, что во Флоренции врагов у меня больше, чем я думал, тот же опыт показал мне, что преданных, верных друзей у меня тоже больше, чем я полагал. Потому должно мне скорбеть вместе с вами об обидах, учиненных мне врагами, и радоваться вашей доблести…

Посудите сами, досточтимые граждане, — продолжал Лоренцо, — до чего довела злая судьба наш дом: даже среди друзей, среди родичей, даже в святом храме не были мы в безопасности.

Те, кто опасается за свою жизнь, обычно обращаются за помощью к друзьям, к родичам; мы же увидели, что они вооружились, чтобы погубить нас.

Те, кто преследуется обществом или частными лицами, ищут обычно прибежища в церкви. Но там, где другие находят защиту, нас подстерегала смерть; там, где даже отцеубийцы и злодеи чувствуют себя в безопасности, Медичи нашли своих убийц.

И все-таки господь бог, никогда не оставлявший милостью своей наш дом, вновь спас нас и защитил наше правое дело. Ибо перед кем мы так провинились, чтобы заслужить столь яростную жажду мщения?.. Нет, те, кто проявил к нам такую вражду, никогда не были нами лично обижены, ибо, если бы их стали преследовать, они бы не смогли нанести нам удар. Если же они приписывают нам публичное поношение, о чем мне лично не известно, они наносят вам большее оскорбление, чем нам, и этому дворцу и вашей высокой власти — большее, чем нашему дому, утверждая, что из угождения нам вы незаслуженно ущемляете интересы граждан. Но утверждение это весьма далеко от истины, ибо если бы мы даже того и захотели, а вы могли бы нанести им обиду, делать этого мы бы не стали. Всякий, кто искренне захочет знать правду, убедится, что дом наш возвеличен вами исключительно потому, что мы старались превзойти всех в гуманности, добросердечии и щедрости.

Если же мы всегда ублаготворяли чужих, то почему бы стали обижать близких? Их побуждали к действиям лишь жажда власти, что они доказали, захватив дворец и явившись с вооруженными людьми на площадь: деяние это, жестокое, честолюбивое и преступное, в самом себе несет свое осуждение.

Если же они действовали из зависти и ненависти к власти дома нашего, то покусились не на нас, а на вас, ибо вы эту власть нам даровали. Ненависти достойна та власть, которую захватывают силой, а не та, которую люди достигают благодаря гуманности, добросердечию и щедрости.

И вы знаете, что никогда дом наш не подымался на любую ступень величия, иначе как с вашего общего согласия и по воле этого дворца. Козимо, мой дед, вернулся из изгнания не благодаря силе оружия, а по общему и единодушному вашему желанию.

Мой отец, старый и больной, не мог встать на защиту государства от множества врагов, но вы сами своей властью и вашим благоволением защитили его. Я же после кончины отца, будучи еще, можно сказать, ребенком, не смог бы поддержать величие дома нашего без ваших советов и поддержки. И дом мой не смог бы управлять республикой ни ранее, ни сейчас, если бы вы не правили совместно с ним. Поэтому я не знаю, откуда могла явиться у врагов наших ненависть к нам и чем мы могли у них вызвать сколько-нибудь справедливую зависть.