Джон Толкин - Сильмариллион

• Название: Сильмариллион
• Автор: Джон Толкин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5–17–006633–9

Перед вами — «Сильмариллион».

Книга о первых Эпохах Средиземья. Книга, в которой поведана не только история великой войны меж Светом и Тьмою, тысячелетия сотрясавшей величайший мир за всю история жанра фэнтези, но и предыстория Колец Всевластья — Колец, путь которых по Средиземью еще только начинается…

Вы читали «Властелина Колец»? Тогда читайте его предысторию!..

---

По замыслу Варды, обе ладьи должны плавать в Ильмене, и всегда ро́зно, а не вместе; каждая должна была проходить из Валинора на восток и возвращаться — одна отплывать с запада тогда же, когда другая — с востока. Так первый новый день, подобный дням Дерев, начался с часа смешения света, когда Ариэн и Тилион, плывя своими путями, разминулись над центром Земли. Но Тилион был бродягой и не сохранял скорости, не держался назначенного пути; он стремился приблизиться к Ариэн, ибо ее блеск и краса влекли его, хотя пламя Анара обжигало его, и остров Луны затемнялся.

Потому, из–за бродяжничества Тилиона, а более того — по просьбе Лориэна и Эсте, которые сказали, что сон и отдых покинули Землю, а звезды сокрыты, Варда изменила свое решение и назначила время, когда в мире по–прежнему будут тень и полусвет. Потому Анар какое–то время отдыхал в Валиноре, прильнув к прохладной груди Внешнего Моря; и Вечер, время отдыха Солнца, был часом наиярчайшего света и радости в Амане. Но вскоре слуги Ульмо уносили Солнце в глубину, и оно спешило пройти под Землей, незримо явиться на восток и там вновь взойти на небо, чтобы ночь не затягивалась и лихо не бродило под Луной. Однако Анар согревал воды Внешнего Моря, и они мерцали цветным огнем, и после ухода Ариэн в Валиноре еще оставался свет. Но когда она проходила под землей, зарево меркло, и Валинор погружался во тьму, и особенно скорбели тогда валары о гибели Лаурелин. На рассвете тени Охранных Гор тяжко ложились на Благословенный Край.

Варда повелела Луне ходить так же и, проходя под Землей, вставать на востоке, но лишь когда Солнце сойдет с небес. Однако скорость Тилиона непостоянна, и его, как прежде, влечет к Ариэн; так что часто можно видеть над Землей обоих, а иногда случается, что Тилион приближается к ней настолько, что тень его пересекает ее сияние и наступает тьма среди дня.

Потому, с тех пор и до Изменения Мира, валары считали дни с восхода до заката Анара. Ибо Тилион редко мешкал в Валиноре — чаще всего он быстро проносился над западными землями, над Аватаром, Араманом или Валинором, с разбегу кидался в бездну под Внешним Морем и пролагал там путь среди гротов и пещер у корней Арды. Там он часто бродил подолгу и возвращался поздно.

И все же после долгой Ночи свет Валинора был ярче и прекрасней, чем в Средиземье, ибо там отдыхало Солнце, и небесные огни в том краю были ближе к Земле. Но ни Солнцу, ни Луне не воскресить памяти о древнем свете, что исходил от Древ, прежде чем яд Унголианты коснулся их. Тот свет живет ныне лишь в Сильмарилах.

Моргот же ненавидел новые светила и был какое–то время смущен. Потом он напал на Тилиона, наслав на него духов тьмы, и они бились в Ильмене, под путями звезд; но Тилион победил. Ариэн же внушала Морготу великий страх, но не рисковал он приближаться к ней, так как силы его истощились, ибо злоба его возрастала; и он изрыгал лихо, порождая ложь и лиходейских тварей — и мощь его переходила в них и рассеивалась, а он сам оказывался все прочнее прикованным к земле и не желал покидать своих темных твердынь. Мглою окутал он себя и своих прислужников от Ариэн, чьего взгляда не мог вынести, и земли близ его обиталища крылись в туманах и тучах.

***

Но нападение на Тилиона смутило валаров — они испугались, что злоба и хитроумие Моргота могут обратиться против них. Они не желали идти на него войной в Средиземье, но, помня разрушение Альмарена, решили, что судьба эта не должна постигнуть Валинор. Потому они заново укрепили свои земли и подняли горы на востоке, севере и юге на ужасную высоту, и сделали их отвесными. Внешние склоны были темными и гладкими, без уступов и трещин, они спадали гигантскими обрывами, стеклянными стенами, и возносились башнями,, увенчанными сияющим льдом. Бессонный дозор стоял на них, и не было в них ни одного прохода, кроме Калакирии: этот проход валары не закрыли ради эльдаров, сохранивших верность, и в городе Тирионе, на зеленом холме, Финарфин правил оставшимися нолдорами. Ибо все эльфы, даже ваниары и их вождь Ингвэ, должны по временам вдыхать свежий воздух и ветер, что прилетает из–за моря, из края, где они родились; да и не хотели валары совсем отделять тэлери от их родни. Но они воздвигли в Калакирии множество крепких башен со стражами, а при выходе из ущелья в долину Валмара встало лагерем большое войско — и ни эльфу, ни человеку, ни птице, ни любой другой твари из Средиземья не миновать его.

А еще в то время — песни зовут его Ну́рталэ Валино́рева, Сокрытие Валинора — были созданы Зачарованные Острова, и моря вокруг них наполнились тенями и смятением. Острова эти протянулись, подобно сети, через Мглистые Моря с севера на юг, и плывущему на запад должно было перед Тол–Эрессеа, Одиноким Островом, миновать их. Но едва ли могла какая–либо ладья проплыть меж ними, ибо вечно с угрозой вздыхали там волны, разбиваясь об окутанные туманами скалы. Сонливость охватывала мореходов в тумане и великая усталость, и не хотелось им плыть дальше; те же, кто ступал на острова, уже не могли их покинуть и засыпали до Изменения Мира. Так и случилось, что, как предсказал в Арамане Мандос, Благословенный Край был закрыт для нолдоров; и из множества вестников, что отплывали позже на запад, никто не пришел в Валинор — кроме одного, самого могучего морехода, воспетого в песнях.

Глава 12 О людях

Валары сидели теперь покойно за горами, дав Средиземью свет, они надолго оставили край этот без присмотра, и никто, кроме нолдоров, не оспаривал власть Моргота. Лишь Ульмо думал об Изгоях — ему приносила вести вода.

С этого времени начался счет по годам Солнца. Короче были они долгих Лет Дерев Валинора. В то время воздух Средиземья стал тяжек, дыша ростом и увяданием, и все сменялось и старело быстрее. Пришла Вторая Весна Арды — жизни тесно было на земле и в водах, и эльдары множились, и прекрасный Белерианд зеленел под молодым солнцем.

***

С первым же восходом солнца на востоке Средиземья, в краю Хилдориэн, проснулись младшие Дети Илуватара. Но впервые солнце взошло на западе, и глаза людей обратились туда, и ноги их, когда они бродили по земле, чаще всего несли их на запад. Эльдары звали их а́тани, Вторые; а еще — хи́лдоры, Последыши, и многими другими именами: апано́нары — Послерожденные, э́нгвары — Болезненные, и фиримары — Смертные; называли они их и Захватчиками, и Чужаками, и Непостижимыми, Носящими в Себе Проклятье, Тяжкорукими, Боящимися Ночи, Детьми Солнца. В преданиях Предначальной Эпохи о людях сказано мало — лишь об Отцах Людей, атана́тарах, в первые годы Солнца и Луны пришедших на север мира. Никто из валаров не явился в Хилдориэн, дабы наставить людей или призвать их в Валинор; и люди не так любили валаров, как боялись их, и не понимали замыслов Стихий, будучи отчуждены от них в борьбе с миром. Ульмо тем не менее думал о людях в согласии с волей Манвэ; и его послания часто приходили к ним с рекой или дождем. Но люди и сейчас не разумеют таких вещей — а в те годы, до смешения с эльфами, и вовсе ничего в них не понимали. Потому они любили воду, и песня струй трогала их сердца, но смысл ее оставался темен. Однако, говорят, вскоре они встретили Эльфов Ночи и подружились с ними. И в детстве своем люди стали товарищами и учениками этого древнего народа, эльфов–странников, никогда не стремившихся в Валинор, а о валарах знавших лишь понаслышке.

Моргот вернулся в Средиземье незадолго до того, и власть его еще не распространилась; да и внезапное явленье двух новых светил сдерживало его. В холмах и лугах не таилась опасность; и новые растения, рожденные много лет назад в думах Йаванны и посеянные во тьме, пошли в рост и зацвели. На запад, север и юг направляли свой путь дети людей, и радость их была радостью утра, когда каждый лист еще зелен, а роса не просохла.

Но рассвет краток, а день часто нарушает его обещания; близилось время великих северных войн, когда нолдоры, синдары и люди вышли на бой с полчищами Моргота Ба́углира — и были разбиты. К этому концу неуклонно вели их и хитроумная ложь Моргота, что он сеял издревле, и проклятье за резню в Альквалондэ, и клятва Феанора. Лишь малая толика рассказана здесь о деяньях тех дней — и более всего сказано о Сильмарилах и нолдорах и о тех Смертных, что оказались замешаны в их судьбе. В те дни люди и эльфы были внешне похожи и одинаково сильны, но эльфы искуснее, мудрее и красивей; и те, кто жил в Валиноре и видел Стихии, настолько же превосходили Сумеречных Эльфов, насколько те превосходили Смертных. Лишь в Дориате, где правила Мелиан из рода валаров, приблизились синдары к калаквенди Благословенного Края.

Бессмертными были эльфы, и мудрость их прибывала с веками, и ни недуг, ни скорбь не несли им смерти. Тела их, правда, принадлежали Земле, и их можно было уничтожить; и в те дни они были более схожи с телами людей, ибо пламенный дух эльфов, что с течением времени сжигает их изнутри, недолго еще жил в них. Но люди были хрупкими, оружие и неудачи легче убивали их, а исцелялись они хуже, они старели и умирали. Что происходит с их душами после смерти — эльфы не знают. Кое–кто говорит, что они также приходят в чертоги Мандоса; но их чертог ожиданья не тот, что у эльфов, и по воле Илуватара лишь Мандос — не считая Манвэ — знает, куда уходят они из безмолвных палат на берегу Внешнего Моря. Никто не возвращался из жилищ мертвых, кроме Берена, сына Барахира, чья рука коснулась Сильмарила; но он после того не говорил со Смертными. Быть может, после смерти люди уходят из воли валаров, и не все предпето в Песни айнуров.