Сергей Карпущенко - Месть Владигора

• Название: Месть Владигора
• Автор: Сергей Карпущенко
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01133-0

Князь игов Грунлаф, заключив союз с вождями других борейских племен, идет походом на Синегорье. Черный маг Крас, стремясь к торжеству злого начала в людях, попеременно поддерживает то Грунлафа, то Владигора. Его главная цель — сделать их слепыми орудиями своей воли. На некоторое время это ему удается. Льется кровь, горят столицы обоих враждующих государств…

---

— А ты, Грунлаф, что же не помогаешь братьям? — ласково спросил Крас, легко касаясь своей сухой рукой его железного плеча. — Ну подумай, на что богатства той рвани, что пускает слюнки, дожидаясь во дворе? Да они пропьют все, промотают с веселыми девицами и ничего не довезут до дома. Не впрок им пойдут сокровища. Начнутся драки, станут резать один другого из-за каждого камня. Ты же свою долю сохранишь и тем самым возвеличишь вдвое свое княжество! Ну, помогай же, времени мало…

Когда Гилун и Пересей выволокли на крыльцо сундук, вой радости, вырвавшийся из нескольких тысяч глоток, оглушил вождей. Мечи вновь застучали по щитам, послышались здравицы в честь предводителей похода, но Грунлаф поднял руку, и крики смолкли.

— Сотоварищи мои! — начал он глухим и неуверенным голосом.

Крас, стоявший сзади, шепнул ему:

— Благородный, тверже, тверже говори — не поверят! Разорвут на части!

— Сотоварищи мои, братья! — справившись с волнением, громко заговорил Грунлаф. — Мы обыскали весь дворец, нашли и княжескую сокровищницу. Да, остались в ней богатства — вот они, перед вами. Все прочее, видно, Владигор с собой забрал. Мы же с князьями посудили-порядили и решили, что коль вы столь много скорбей вынесли во время похода нашего, покуда мерзли, голодали, кровью своею поливали снег подле ладорских стен, то возьмите себе все, что досталось нам. Мы же, князья, и так богаты!

Еще более громкие крики раздались в толпе. Все радостно вопили, восхваляя щедрость своих вождей, иные падали на колени, протягивали к князьям руки, стукались головами о землю. Всякий радовался, что является подданным мудрого и справедливого повелителя, задумавшего такой удачный поход на Ладор.

Слово взял Гилун:

— Сыны наши! Пусть от игов, гарудов, плусков и коробчаков будет послан один человек, которому вы доверяете, как самому себе. Эти четверо пересчитают все богатства, разделят, чтобы каждому досталось сокровищ не больше, чем другому, а после станете вы подходить к крыльцу. Да пусть все друг за другом смотрят: если дважды попытается какой-нибудь мошенник награду получить, то такого безжалостно казните. Нечестных в войске нашем быть не должно!

Одобрительные крики заглушили последние слова Гилуна, а Крас, стоя за спиной вождей, довольно улыбался. Все происходило так, как он заду мат.

2. «Куда ведешь нас, Владигор?»

А синегорцы двигались на запад. Легко катились по снегу их сани, и те, кто шел с ними рядом, часто менялись с сидящими, а поэтому никто не уставал.

На душе у многих было легко, их устраивала эта кочевая жизнь: не нужно думать ни о домашнем хозяйстве, ни о городовой службе, ни о том, как заработать себе на жизнь. Все полагались на Владигора, потому что в нем видели не только мудрого правителя, но и заботливого отца, не способного обидеть своих детей.

Однако на одиннадцатый день пути, когда на исходе уж были запасы, взятые из дому, вначале шепотом, а потом все громче, громче пополз по обозу ропот. Каждому хотелось знать, как скоро обоз замедлит свой бег, где остановятся они, лишенные своих домов, потерявшие отчизну.

И вот однажды на привале, когда жгли костры, чтобы согреться и зажарить убитую в дороге дичь, на поляну, где под развесистой сосной были разбиты шатры Владигора, его брата и Любавы, явилась толпа синегорцев. Возглавлял ее дружинник Кудрич, тот самый, с которым князь под стенами Ладора дважды пытался атаковать борейцев. Не раз вместе с Владигором он был в боях и прежде верил князю, как самому себе, но после двух неудачных нападений на врагов сомнения закрались в его сердце.

Кудрич, тридцатилетний молодец, был не ниже Владигора, жаркий румянец пылал на его щеках, борода густая, долгая закрывала кольчужное ожерелье, а глаза цвета неба осеннего могли выражать то доброту, то ненависть — как дело обернется. Высок, широкоплеч был Кудрич, и часто размышлял он про себя: «Да ведь, будь я князем, ничуть не хуже пошли бы дела в Синегорье. И почему же боги делают людей столь разными по положению, когда порой и разницы-то не отыщешь между князем и простым дружинником, если сравнить их стать, их ум, смекалку?»

После неудачных схваток с борейцами в нем укрепилось мнение, что князь ничуть не лучше сражается любого из дружинников и уж тем более не лучше его, Кудрича. Во время той памятной атаки конь под Кудричем ни разу не споткнулся, и честолюбивый дружинник мог бы в одиночку доскакать до борейцев и поубивать немалое их количество, но Владигор велел вернуться. С тех пор и стал подозревать Кудрич, что сила и мудрость Владигора, о которых говорили, что они дарованы богами, оставили его, а тогда какое право имеет он повелевать другими?

И вот теперь, неизвестно почему, пришлось оставить на поругание врагам город, сотни лет являвшийся столицей Синегорья, оставить могилы предков, священные кущи и брести неведомо куда. Слышал Кудрич, как ропщут синегорцы, знал он также, что любят они его как сильного, прямого, благородного и человеколюбивого витязя, и все чаще в последние дни думал он: «Да чем же я хуже Владигора? Был бы я князем, так не мытарил бы подданных своих. Борейцев бы разбил, прославил бы Синегорье!»

Владигор сидел перед шатром с Любавой, Велигором и Путис лавой, готовясь отведать молодого олененка, убитого дорогой и теперь жарившегося на вертеле. Бочонок с пивом стоял на уже подтаявшем весеннем снегу, на походном столике стояли кубки, ковши, ножи лежали.

— Ну, Кудрич, — первым начал Владигор, увидев дружинника, за спиной которого переминались с ноги на ногу еще с десяток синегорцев. — Чего ради ты ко мне явился? Оленины захотел отведать?

— Нет, — гветил Кудрич, — не оленину есть я к тебе пришел. Сам в лесу могу промыслить любую дичь.

— Ну тогда, наверное, пива хочешь? — предложил Владигор, видя, что в дружиннике кипит какая-то обида. — Доброе пиво, густое, из дворцовых погребов.

— И пива тоже не хочу. Не время пиво распивать.

— Тогда зачем пришел? Прямо говори, без обиняков.

— Какие там обиняки, — смело молвил дружинник. — Послан я к тебе народом синегорским, чтобы узнать, куда идем мы. Уход поспешный из Ладора, оставленного на поругание борейцам, всем показался странным. Прямо тебе скажу: ропщет люд, тебе не верит. Поговаривают, что утерял ты силу былую и мудрость. Когда народ ведет слепец бессильный, гибель ждет такой народ. Отвечай нам немедля и прямо, что ждет нас впереди?

Синегорцы, что за спиной дружинника стояли, вышли наперед, загомонили, перебивая один другого.

— Ответ нам, князь, сейчас же дай!

— Не дашь ответа, повернем назад и в Ладор вернемся! Не поотсыхали еще у нас руки, глаза верны в прицеле, борейцев не страшимся. Ладор захватим так же, как они его у нас отвоевали!

— Опозорил ты нас, Владигор! Город родной велел оставить! Теперь глумятся борейцы на могилах наших предков, добро, нами оставленное в домах, своим считают! Позор на наши головы! По всему Поднебесному миру ославил ты нас как трусов, без боя город стольный сдавших!

Владигор давно уже ждал, что придут к нему соотчичи, станут обиды свои высказывать. Был готов князь к речам подобным, а поэтому не растерялся, долго не размышлял и заговорил спокойно, даже не встав с чурбака, на котором сидел:

— Кудрич и все прочие подданные мои, справедливы упреки ваши, понимаю. Но справедливы лишь наполовину, а то и на треть одну. Вот говорите вы, что Ладор оставили напрасно. Я же вам замечу, что лучше оставить врагу город, то есть дома и крепостные стены, богатство кой-какое, чем в жертву разъяренному и беспощадному врагу принести всех синегорцев, то есть вас. Скажете, что Ладор вполно можно было бы защитить, отбить все приступы. Отвечу: невозможно. Сил у борейцев было в два раза больше, чем у нас, ибо собрали они вместе рати и дружины трех княжеств. Нам же ни Ильмер, ни Ладанея, ни Венедия руки не протянули, когда просил я их помочь Ладору.

Дальше говорю. Те всходы из глины были придуманы не иначе как самим чародеем Красом, службу добрую сослужил он борейцам. Ладор с тремя этими холмами-всходами беззащитным оказался. Всходи себе на стены, бей наших, а потом спускайся в город да режь жен, стариков, детей. Конечно, сопротивление мы оказали бы борейцам сильное, но, уверен, погибли бы все ратники, дружинники, а женщины и дети отведены были бы в рабство. Это говорю вам я, способный драться сразу с двумя десятками врагов. Но не все же такою силой обладают в нашем войске, правда?

— Я не хуже тебя, Владигор, могу сражаться! — в грудь себя ударил Кудрич. — Да и немало таких витязей найдется в синегорском войске!

Владигор без обиды на Кудрича взглянул, вырезал из румяной спины оленя большой кусок и, прежде чем взяться за еду, ответил:

— Твое проворство боевое знаю, Кудрич, но даже если и отыщутся у нас три десятка витязей, тебе подобных, количество такое несоизмеримым будет в сравнении с борейским войском, где каждый, точно волк, жаден и готов лить кровь ладорцев, ибо с детства им к Синегорью прививают ненависть. А то, что отбили мы первый приступ, когда враги взошли на стены по всходам глиняным, ничего не значит.