Николас Шэффнер - Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»

• Название: Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»
• Автор: Николас Шэффнер
• Издательство: Издательство Сергея Козлова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-901013-01-8

Книга содержит не просто биографические данные о супергруппе, а дает представление об эпохе расцвета прогрессив-рока и о зарождении движения психоделического искусства.

---

«Кроме того, тогда молодое поколение не было избаловано технологией, техническими новинками. Это можно проследить на примере ПИНК ФЛОЙД и их музыки: они экспериментировали с новыми видами звука, с видео. Существовала твердая уверенность в том, что эти вещи помогут высвободить человеческое сознание».

«В целом, достигнутое нами в 60-е было более позитивным, чем, скажем, то, чего мы достигли в 70-е, которые были криком боли… А такое всегда более СЕРЬЕЗНО. Но вечности мучений лично я предпочитаю исступленный оргазм».

Глава 6. Игры в честь мая

Следующим легендарным выступлением ПИНК ФЛОЙД стало их появление 29 апреля в «14-Hour Technicolor Dream» в Alexandra Palace, которое в очередной раз привлекло внимание общества к жизни альтернативного Лондона. Идея величайшего представления в этом викторианском выставочном зале на вершине Максвелл-хилл принадлежит Майлзу, Джиму Хэйнзу и Джону Хопкинсу (по слонам Майлза, именно Хопкинс обеспечил проведение этого мероприятия на 90%). Официальной целью на этот раз был сбор средств для журнала «IT», отчаянно нуждавшегося после рейда полиции, проведенного в лучших традициях вояк из банановых республик. 9 марта многоцветные подписные листы журнала, нераспроданные экземпляры, непогашенные чеки и личные записные книжки сотрудников редакции (не говоря уже о содержимом пепельниц) были конфискованы. Все это добро было возвращено безо всяких объяснений и извинений лишь три месяца спустя, когда власти не смогли найти каких-либо юридических зацепок для возбуждения дела.

Тем временем сотрудники демонстративно организовали Technicolor Dream и продолжили выпуск журнала. В первый после этих событий номер «IT» вошла статья редактора журнала Тома Макгрэта (Tom McGrath) с декларацией принципов андеграунда, заканчивающаяся словами: «Новое движение медленно, бесшабашно строит альтернативное общество. Оно — международно, межнационально, не имеет деления по половому признаку и не признает никакого • принуждения. Данное общество манипулирует другими понятиями времени и пространства. Мир будущего может обходиться без часов». ПИНК ФЛОЙД, имевшим в своем распоряжении выпущенный сингл, была предоставлена особая честь закрывать концерт, в котором принял участие 41 исполнитель. Джон Леннон и Пол Маккартни, чьи композиции гуляли по вершинам чартов, покрыли часть первоначальных расходов. «Они как бы возвратили то, что когда-то взяли, — говорит Хопкинс. — Не в том смысле, что они взяли у нас что-то, но помогали чем могли». Майкл Макиннерни (Michael Mclnnerney) разработал дизайн примечательных постеров, а Майкл Икс со своей темнокожей «командой» обеспечивал безопасность мероприятия. За время, оставшееся до начала выступления, Майлз записал: « В небо над Лондоном выстрелили из ракетниц — так андеграунд давал знать о начале этого особого действа… Пришли 10000 человек — армия, разодетая в душистые старые кружева и бархат, с бусами и колокольчиками, все — под кайфом».

«Этот вечер действительно был чудным, — говорит Дэвид Медалья, чья «Взрывающаяся галактика» открывала концерт. — Началось где-то около двух часов, потому что мы собрались в «Alexandra Palace» — сотни людей. Не знаю, откуда они все взялись. Такой дружный сбор наглядно продемонстрировал то, что андеграунд был настоящим подпольем: мы ни о чем широко не объявляли».

«Когда я прибыл туда, Майк Макиннерни сказал: «Надо составить хоть какую-нибудь программу: тут Би-Би-Си, они собираются снимать все действо и кучу безответственных хиппи, принимающих наркотики и занимающихся свободной любовью». Были кое-какие трения, мне пришлось надеть нижнее белье, так как они сказали: «Тебя не будут снимать, если ты полностью разденешься». В то время я классно выглядел, и мне нравилось танцевать обнаженным, демонстрируя свое разрисованное тело, ну и все такое».

«Йоко Оно собиралась повторить номер, который придумала для симпозиума «Разрушение в искусстве», где она раздавала публике ножницы, и они отрезали от ее кимоно кусочек за кусочком. Я сказал мужу Йоко, Тони Коксу (Топу Сох): «Думаю, здесь неподходящее место для подобных вещей — перед 10000 вопящих людей… Вдруг кому-нибудь придет в голову мысль просто прирезать Йоко?». Она буквально зашлась в приступе паранойи, но дело закончилось тем, что Йоко выступила с более подходящим номером». Протискиваясь через толпу в овечьей поддевке, сквозь свои старомодные очки и собственный лизергиновый туман, Джон Леннон (которому только еще предстояло сменить Тони Кокса на посту объекта симпатий и пристрастий Йоко) разглядывал происходящее. Функционировали палатки, торговавшие благовониями и хипповскими фенечками, и эскимосское иглу из стекловолокна, где в соответствии с изречением Донована из песни «Mellow Yellow» («Electric banana's gonna be a sudden craze») бесплатно раздавались «косяки», свернутые из банановой кожуры. А в самом центре огромной ярмарки под крышей веселящиеся дети-цветы могли продемонстрировать свою потерянную, было, непосредственность, скатываясь вниз с детской горки.

Музыка доносилась синхронно с двух площадок, расположенных в противоположных концах выделенной территории, в то время как с высоченных световых вышек на задрапированные простынями стены проецировали фильмы. Неважно, что ветер раскачивал импровизированные экраны и трудно было уследить за ходом действия в фильмах; неважно было и то, что у электрогенераторов не хватало мощности, по сравнению с привычным для «парящих» под воздействием «кислоты» рокеров. Мало кому из выступающих команд, не считая выходящих за общепринятые рамки Медалью, Йоко Оно и Рона Джизина (для которого сотрудничество с ФЛОЙД еще было впереди), когда-либо удавалось выступать на такой площадке. Тем не менее, ощущение от всего происходящего было фантастическим. Однако восторгались не все. Дэвид Дженкинс (David Jenkins) (в настоящее время — редактор «Tattler») назвал мероприятие «вызывающим зевоту эксцентричным событием», отметив при этом, что «весь ужас понимания скукоты происходящего обрушился на присутствующих примерно в полночь, когда стало ясно, что лондонский транспорт уже не работает, и Дженкинсу вместе с приятелями-скептиками придется торчать в этой ловушке The Technicolor Dream до утра».

Дэвид Медалья, напротив, утверждает: «Я отнюдь не страдаю приступом ностальгии, когда говорю, что это событие было мгновением ощущения всеобщей свободы». И, несмотря на провал затеи со сбором денег для «IT» (благодаря запросам некоторых групп, парочки промоутеров и беспечному отношению к деньгам самого Хоппи), Джон Хопкинс по-прежнему уверен, что «Technicolor Dream оказалось мероприятием, поразительным с любой точки зрения. Все музыканты были великолепны».

Список исполнителей состоял из таких завсегдатаев клуба UFO, как TOMORROW, Алекс Харви (Alex Harvey), THE SOFT MACHINE, и облаченного в шлем с забралом и шафрановую мантию Артура Брауна (Arthur Brown), который в кульминационный момент своего шоу поджег себя. Майлз заканчивает описание этого мероприятия на оптимистической ноте: «По толпе прокатилась волна, все обернулись к огромным окнам, выходящим на восток и окрашенным первыми, еще слабыми, лучами рассвета. В этот волшебный миг застывшего здесь времени и появились ПИНК ФЛОЙД».

Их музыка была жуткой, торжественной и успокаивающей. После ночи шалостей, веселья и «кислоты» пришло торжество рассвета… Глаза Сида сияли, пока взятые им ноты уносились ввысь. А восход отражался на зеркальной поверхности его знаменитого «Телекастера». Не имело никакого значения, что у самих ФЛОЙД, в тот самый вечер спешно приехавших с континента для участия в этом концерте, впечатление от их выступления, скажем прямо, было не ахти какое восторженное.

Очередной концерт группы в Лондоне 12 мая в Queen Elizabeth Hall оказался захватывающим — с точки зрения всех присутствующих. Всех, за исключением разгневанных менеджеров Южного банка, которые никак не могли понять, ради чего они позволили вовлечь себя в организацию многостилевого перфоманса под названием «Игры в честь мая» (или «Майские игры»): «развлечение космического века в самый разгар весны — электронные композиции, цветные и звуковые проекции, девушки и THE PINK FLOYD».

«Эндрю Кинг отнюдь не был идиотом, — говорит Сюзи Уинн Уилсон. — Он серьезно подошел к тому, чтобы заявить концепцию группы на рынке шоу-бизнеса как Искусство. Он старался все сделать по высшему разряду. Газеты принялись серьезно обсуждать концерт, потому что «замешанным» оказался Южный банк — дело для поп-групп тех дней неслыханное. Беспрецедентным было то, что ФЛОЙД (у которых дискография равнялась одной кошкиной слезке) должны были отстоять на сцене целые 2 часа без какого-либо разогревающего состава.

«Игры в честь Мая» публике представлял Кристофер Хант (Christopher Hunt) — промоутер, специализировавшийся на классической камерной музыке. Однако предприимчивый Хант за четыре месяца до этого (по настоятельному требованию работавшей с ним в то время Суми Дженнер (Sumi Jenner) выделил средства на концерт в лондонском Институте Содружества с участием коллектива, и ему понравилось то, что он увидел и услышал. Именно Хант выпустил интригующий пресс-релиз: «ФЛОЙД намереваются превратить этот концерт в визуальное и музыкальное путешествие в неведомое — не только для себя, но и для аудитории. Написана новая музыка, которая будет исполнена впервые вкупе со специально приготовленными четырехдорожечными стереозаписями. Что касается визуальной стороны, светотехники группы подготовили новое, невиданное прежде шоу».