Феликс Чуев - Солдаты империи: Беседы. Воспоминания. Документы

• Название: Солдаты империи: Беседы. Воспоминания. Документы
• Автор: Феликс Чуев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга написана на материалах личных бесед с деятелями ХХ века. Воспоминания о Сталине, Чкалове, Стечкине, Рокоссовском, Курчевском и других с многими из которых автор был знаком лично.

---

Однако через некоторое время довольно часто стали появляться сообщения о налетах на Берлин и другие объекты противника, расположенные в глубоких тылах. Причем в сводках говорилось о налетах больших групп самолетов, наименования которых не упоминались. Ильюшин понимал, что либо летают его самолеты, либо в АДД появились какие-то новые машины с большим радиусом действия. И Сергей Владимирович приехал к Голованову:

Александр Евгеньевич, вот вы Берлин бомбите, у вас что, новые машины появились?

Летаем на вашей машине,- ответил Голованов.

А как же с горючим, с бомбовой загрузкой?

Подвешиваем дополнительные баки на 500 литров, а боевая загрузка – полная. Отличную машину вы сделали, Сергей Владимирович! У меня орлы прилетают- по три сотни пробоин, на честном слове тянут, а возвращаются!

Конструктор покачал головой и ничего не сказал. Но через некоторое время прислал официальное разрешение увеличить полетный вес его самолета.

С таким полетным весом мы проработали всю войну,- говорит Голованов.- И когда летали на предельный радиус, за счет увеличенного конструктором полетного веса брали дополнительную бомбовую нагрузку.

Удивительный человек! Другой сделает на грош, а раззвонит повсюду на рубль!

Голованов был весьма высокого мнения об Ильюшине, выделял его из всех наших авиационных конструкторов.

Шла война, но думали о будущем,- говорил Александр Евгеньевич.- Ильюшин, создатель знаменитых штурмовиков и бомбардировщиков, выполнил новую задачу – сконструировал современный по тому времени пассажирский самолет. 2 августа 1944 года я подписал приказ о назначении макетной комиссии для заключения по двухмоторному магистральному пассажирскому самолету конструкции Героя Социалистического Труда С. В. Ильюшина. И вскоре на линиях Гражданского воздушного флота появился Ил-12…

АМЕТ-ХАН

Спрашиваю о недавней гибели дважды Героя Советского Союза Амет-хана Султана. Он испытывал двигатель, подвешенный под Ту-104. Двигатель в полете взорвался. Погиб легендарный военный летчик-истребитель, заслуженный испытатель. Он крымский татарин. На родине, в Алупке, откуда все его земляки были выселены, ему тем не менее поставили памятник. Помню, как один из крымских татар, поэт, читал свое стихотворение на родном языке, и там была такая строка:

«Покрышкин, Кожедуб, Амет-хан…»- и стало ясно, о чем стихи.

– Первого Героя ему с трудом дали,- говорит Голованов,- второго тоже… За те испытания, которые он проводил, за каждое в отдельности, другие получали Героя. А ему не давали…

Я думаю, что второго такого летчика у нас в стране не было. Конечно, ни Покрышкин, при всем уважении к нему, ни кто другой с ним не сравнится.

СЛУЧАЙ С ЛЕТЧИКОМ ВАГАПОВЫМ

Время у Сталина было строго расписано, и Голованов смог припомнить лишь один случай, когда, вызванный к Верховному, он ждал в приемной три или четыре минуты. Но и сам Голованов однажды опоздал в Кремль.

Получилось так. Зимой 1942-1943 годов Сталин позвонил Голованову на фронт и вызвал в Москву. Спросил, как думает добираться и когда может прибыть. Аэродром находился на значительном расстоянии от командного пункта фронта, добраться можно было на самолете ПО-2, идя на бреющем полете. Получалось, что в Москву можно было попасть на другой день, часов в десять-одиннадцать. Немного подумав, Сталин назначил встречу на два часа дня.

Постоянно держать самолеты на фронтовых аэродромах было нельзя – немцы караулили, и Голованов дал указание, чтобы самолет из Москвы прибыл за ним на следующий день к десяти утра. Но, прилетев на ПО-2 на аэродром, самолета там не обнаружил. Не было его и в одиннадцать часов. Не сбили ли по дороге? Другие версии исключались, потому что экипаж – летчик Михаил Вагапов и борттехник Константин Томплон- летал с Головановым еще со времен Халхин-Гола. Александр Евгеньевич собрался было уже улетать назад, на КП фронта, чтобы оттуда связаться со штабом, когда в воздухе появился знакомый самолет.

По смущенным лицам своих давних друзей Голованов понял, что расспросы ни к чему, и молча долетел до Москвы. Но что он скажет Верховному, чем объяснит свое опоздание?

В Москве встретил начальник штаба и доложил, что вылет задержали из-за того, что не могли найти Вагапова, который, не сказав никому ни слова, отправился на свадьбу к товарищу. Нашли его только утром. А посылать другой экипаж, не знавший аэродрома посадки, начальник штаба не решился.

Голованов дал указание снять Вагапова с должности шеф-пилота и прямо с аэродрома поехал в Кремль. В приемной посмотрел на часы: без четверти три, встретил удивленный взгляд помощника Сталина и с тяжелым сердцем пошел в кабинет Верховного.

При появлении Голованова Сталин взглянул на часы, стоявшие в углу, достал из кармана свои серебряные «Павел Буре», показал их вошедшему:

Что случилось? Голованов кратко доложил.

Что же вы думаете делать со своим шеф-пилотом?

Снял с должности.

А вы давно с ним летаете?

С Халхин-Гола, товарищ Сталин.

И часто он проделывает у вас подобные вещи?

В том-то и дело, товарищ Сталин, что за все годы совместной работы это первый случай. Я и мысли не допускал, что с ним может быть что-то подобное.

Вы с ним уже говорили?

Нет, не говорил – какой тут может быть разговор?

А не поторопились ли вы со своим решением? Как-никак не первую войну вместе!

Слова Сталина озадачили Голованова. Подумав, ответил:

Это верно, товарищ Сталин. Однако порядок есть порядок, и никому не позволено его нарушать, тем более так, как это сделал Вагапов. Да и наказание ему за такой проступок не велико.

Ну что ж, вам виднее,- заключил Верховный и перешел к вопросам, ради которых был вызван Голованов.

Однако потом время от времени Сталин спрашивал о Вагапове, и через несколько месяцев Голованов вернул его на прежнюю должность.

«Я НИЧЕГО НЕ ЗАПИСЫВАЛ…»

Голованов обычно являлся к Сталину без блокнота, карандаша, вообще не имея при себе никаких записей. Докладывал по памяти и получаемые распоряжения, весьма разнообразные по содержанию, всегда запоминал и точно выполнял. Когда заданий набиралось много, Сталин говорил Голованову, и не раз, чтоб тот записывал, иначе что-нибудь упустит или забудет. Этого ни разу не было, но все же Сталин

сказал, что когда-нибудь такое обязательно произойдет и могут быть большие неприятности.

Сам Сталин обладал исключительной памятью, и примеров тому Голованов приводил немало. Так, речь Сталина на параде 7 ноября 1941 года была плохо записана на пленку, и он повторил ее наизусть для новой записи слово в слово.

– Зная, какой памятью обладает сам Верховный, мне было непонятно, почему он всякий раз меня предупреждает, чтобы я чего-то не забыл, – говорит Голованов. – Обычно человек, который сам забывчив, напоминает другим, чтобы с ними этого не случилось. Надеясь на свою память, которая меня никогда не подводила, я такие замечания, грубо говоря, пропускал мимо ушей…

И вот однажды, в 1944 году, когда шли упорные бои в Венгрии, Сталин вечером позвонил Голованову, сказал, чтобы тот взял карандаш, и стал диктовать объекты для ударов с воздуха. Диктуя, Сталин указывал, по какой цели, в какой день и каким количеством самолетов следует нанести удар. Спросил: «Вы опять не записываете, что я вам говорю?»

«Не беспокойтесь, товарищ Сталин, все будет выполнено в лучшем виде!»

«Ну, смотрите! С такими вещами не шутят».- И Верховный повесил трубку.

Однако венгерские названия населенных пунктов порой непросты для нашего русского слуха, и из пяти указанных Сталиным объектов для бомбардировки, причем поочередной массированной бомбардировки в каждую последующую ночь, четвертый объект выпал у Голованова из памяти. Однако он решил, что найдет объект на карте. Но и карта не помогла. Память впервые подвела. Какие только ассоциации не пытался вызвать Голованов, ничего не получалось. Населенный пункт как бы исчез со всех карт, которые были подробнейше буквально «промиллиметрены» Головановым вместе с начальником штаба. А Сталин лично следил за каждым заданием, боевые донесения посылались лично ему, прочитав их, он нередко звонил и уточнял интересующие данные… Ничего не оставалось делать, как идти к Верховному с повинной. Но в запасе было еще три дня, и Голованов надеялся, что, может быть, ему повезет и злополучное название само всплывет в памяти или приснится.

Позвонил Сталин, высказал удовлетворение результатами налета по объекту, назначенному на первую ночь, и дал указание действовать по цели второй ночи. Однако испортилась погода, АДД в эту ночь боевых действий не вела, в следующую ночь бомбили третий объект, но название четвертой цели так и не восстанавливалось.

И тут позвонил Сталин и сказал, что надобность в нанесении удара по четвертому объекту отпала: «Действуйте по цели номер пять!»

В следующий раз, приехав к Сталину, Голованов раскрыл блокнот и достал карандаш. Верховный удивленно посмотрел и ничего не сказал. И никогда не спрашивал. Но Голованов сделал для себя вывод, что разумными советами нужно пользоваться не по русской пословице «Гром не грянет- мужик не перекрестится».