Илья Бриз - Держава под зверем

• Название: Держава под зверем
• Автор: Илья Бриз
• Жанр: Альтернативная история

16 июня 1940 года тоже было воскресенье. Германия напала на год раньше. Англия и Франция выступили на стороне фашистов – вся Европа ополчилась на СССР. И нет у Сталина союзников. Разве что… попробовать заинтересовать далекие заокеанские Штаты? Но зато есть, еще с 1937 года, доступ к технологиям XXI века, есть небольшая, но хорошо обученная и отлично вооруженная армия. И еще есть двое, посланные в тот параллельный мир, где время течет почти в четыре раза быстрее. Двое, которые могут повернуть ход истории и изменить наш мир в лучшую сторону.

---

Я посмотрел на ожидающего моего ответа Егора и улыбнулся:

А вот не хочу! – и, глянув на его недоумевающую рожу, выложил свои мысли.

Синельников задумался, и помаленьку его губы тоже растянулись в улыбке. Правильно Лаврентий Павлович тогда сказал, что на его лице все написано. Пришлось сунуть ему кулак под нос:

Рано еще Светке иметь детей!

Этот хмырь расцвел еще больше: – А мы никуда и не торопимся. Спорное утверждение! Не знаю, как мой друг, а вот я домой тороплюсь! И дело совершенно не в детях. А в моей жене. Почему-то мне сегодня хочется пораньше ее увидеть. Впрочем, как и всегда…

* * *

Деревня. А вот не был я никогда в деревне по- настоящему. Даже в том мире. Так, проезжал мимо. Ну, ночевал несколько раз, когда к знакомым на рыбалку заглядывал. Городской я житель. А тут Галинка захотела меня познакомить со своей бабушкой. Ну какое к черту знакомство, если я прикачу под охраной батальона спецназа? Егор выручил. Перенес плановые учения бригады ВДВ в тот район. Десантники грамотно прочесали все вокруг и полностью контролируют местность. Здешнее население вроде бы не против. Основные уборочные работы проведены, а солдаты с народом вежливы. А уж как деревенские у нас падки на такое отношение…

Бабка у моей жены оказалась очень интересная. Политика и государственный строй ей до лампочки. «Лишь бы жить не мешали», как она выразилась. Неграмотная, но бойкая. Говорит все в глаза. Авторитетов для нее не существует. Высокая, на голову выше меня, костлявая, подслеповатая – вечно забывает свои очки на собственных волосах, а потом ищет их – и очень работящая. Ни минутки не может посидеть без дела. Родила восьмерых детей, но выжили пятеро. Не знаю, сколько у нее всего внуков, но то, что очень любит единственного ребенка своего младшего сына, весьма заметно. Обрадовалась внучке довольно прилично. Посмотрела на меня, буркнула «ноги вытирай», указав на половичок, и тут же усадила за стол. Как кормят в деревне? Не скажу, что вкусно, потому что это будет очень большим преуменьшением! Наваристый борщ со сметаной и свежим ржаным хлебом («Как знала! Сегодняшний», – сообщила бабка) – корочка которого натерта чесноком и… самогон. Прозрачный как слеза и мягонький. Градусов под шестьдесят, наверное. На мой вопрос: «Участковый куда смотрит?» – ответила: «Что ж он, дурной? Не на продажу же, а самой разговеться и хороших людей угостить». Налила мне и себе по полстакана и Галинке накапала на самое донышко.

А баня вечером… Мало того что пар до костей пробирает, а березовый веничек… Ну, если еще учесть, что я, как свою благоверную вижу в чем мать родила, сам не свой становлюсь… Н-да. В общем, хорошо мы с женой попарились… До последних сил. Еле потом постелили себе на сеновале. Под самым распахнутым окном положили на свежее душистое сено толстое одеяло шинельного сукна, чтобы не кололось, и только потом простыни, подушки и пуховое одеяло. Яркие колючие звезды смотрели прямо на нас. А мы, уставшие, но счастливые, на них.

Васенька, а там, правда, тоже живут люди?

Не знаю, родная. И никто пока не знает.

А когда узнают?

Ну, наверное, когда полетят туда.

На Луне точно никого нет, там воздух отсутствует. Но на Марсе и на Венере должны же быть?

И там нет никого. На Марсе ночью жуткая холодрыга за сотню градусов, а на Венере наоборот – круглые сутки жара под полтысячи и давление, как на пятикилометровой глубине у нас в океане.

А есть у нас такие глубины?

Галинкина головка лежала у меня на груди, но сейчас она подняла ее, повернула и смотрела на меня широко открытыми глазами. Ничего увидеть в темноте она, конечно, не могла, но смотрела. Я погладил милую по шелковистым волосам и уложил обратно.

Есть. И даже глубже.

Я гладил жену по голове и думал о том, что совершенно не хочу контролировать себя в разговорах с ней.

А все-таки ты у меня, Васенька, странный. Иногда мне кажется, что ты пришелец с одной из этих далеких звезд. Все на свете знаешь.

Не со звезд, родная моя, – решился я неожиданно для самого себя, – из будущего. Причем – из будущего другого мира.

Как это? – она опять подняла головку и опять смотрела на меня широко раскрытыми глазами, доверчиво прижимаясь ко мне своей голой грудью.

И тогда я начал рассказывать ей все. И про параллельный мир, и про проект «Зверь», и про то, что было мне в том мире под семьдесят. Про свои беседы оттуда с отцом здесь и про Женю-Егора. Про то, что тот мир катится неизвестно куда, и про мое нежелание получить такое же здесь. Про то, что я считаю, что человеческая цивилизация не должна развиваться только вглубь, как там, нарываясь на все большие свои внутренние проблемы, а должна двигаться вширь и вдаль, к этим колючим огонькам звезд, которые смотрят на нас сейчас. Даже про свою случайную любовь той юности рассказал и про то, что у меня там остались дочь и внуки, которых я люблю. И страна осталась, которой я очень много должен. Не знаю сейчас, как ей помочь, но постараюсь сделать все возможное, чтобы святой долг отдать. Конечно, я не мог за одну ночь рассказать Галинке все. Это было просто невозможно. Но вот то, что во мне странным образом переплелись та жизнь и эта, что Светка здесь мне родная сестра, хотя там у меня вообще не было братьев и сестер, я все-таки успел рассказать.

Бедненький, мой, – ее ладошка ласково гладила мою щеку, а слезы капали мне на грудь.

Глупенькая, – я усмехнулся, – здесь у меня есть ты и моя держава. Я самый богатый человек в мире! Богаче просто быть не может!

Проснулся я, когда уже давно рассвело и под окном раскудахтались куры. Укутал поплотнее забавно сопящую носиком Галинку – утром в начале сентября уже довольно прохладно – натянул бриджи, мягкие кавказские сапоги, несколько пар которых мне надарили, сунул в карман вытащенную из кобуры привычную «Гюрзу» и по скрипучей лестнице спустился вниз. Во дворе на вытертом от утренней росы столе меня ждали заботливо укрытые вышитым полотенцем большой глиняный кувшин парного молока и половина каравая свежего белого хлеба – бабуся давно встала и, позаботившись о моем завтраке, куда-то умотала. Я с удовольствием потянулся. Эх. Хорошо-то как здесь! Но надо возвращаться в Москву: работы – выше крыши…

* * *

Все приемные аппараты УСИ работали без перерыва. Офицеры только успевали менять бобины и нажимать клавиши готовности, как тут же происходила синхронизация, и электромоторы начинали протягивать кинопленку. Информация шла потоком. Мы с Егором не успевали просматривать списки приходящих файлов. На девяносто девять процентов была только техническая и научная информация. Совсем немного из искусства того мира. И ничего о том, что происходит там вообще. Связь была односторонняя. Сработана закладка Викентьева – файл-сервер на восемьсот терабайт с подключенной автоматикой аппаратурой пробоя. Но у него самого, получается, по-прежнему доступа к аппаратам нет? Что же у них там произошло? Как нам с ними связаться? Нет, конечно, я, со своей ныне идеальной памятью, знал полностью теоретическую и техническую стороны аппаратуры пробоя в параллельный мир. Но, во-первых, без цифровых технологий заниматься здесь этим было пока бессмысленно. Значит, вынь да положь несколько лет для создания достаточно совершенных компьютеров. Без них необходимую точность настройки аппаратов не получить никаким способом. А во-вторых… численные значения параметров пробоя именно в наш мир и, соответственно, обратно, отсюда туда. Я их действительно никогда не знал. Вначале очень не хотелось напрягать Викентьева и наших молодых гениев, довольно ревностно относившихся к секретности проекта и своей значимости в нем. А потом… Потом мне этого просто не требовалось, так как все необходимое было забито в тех программах, которые предоставили мне ребята вместе с портативным аппаратом пробоя. Даже когда у нас здесь будет все необходимое, пробовать связаться отсюда с моим прошлым миром бессмысленно. Я достаточно хорошо разбираюсь в математике, чтобы понимать, что десять в минус четырнадцатой, чтобы найти хоть какой-нибудь параллельный мир вообще, и тем более десять в минус шестнадцатой, чтобы связаться с моей первой Родиной – это не просто низкая вероятность, а абсолютный ноль. Что нам остается? Ждать и надеяться, что Викентьев там разберется со всеми своими заморочками и все-таки выйдет на связь. А также дожидаться появления у нас здесь необходимого уровня технологий и после этого напрягать наших ученых, передав им всю информацию по теории пробоя. Может, что и придумают?

* * *

Н-да. Этого не мог ожидать даже я. Американцы бегут в Канадскую ССР! Бегут поодиночке и семьями. Граница с нашей стороны практически прозрачная. Невозможно нормально построить ее за без малого три месяца. Да особой спешки вроде и не было. Ведь граница не с потенциальным противником, а, строго наоборот, с военным союзником. Нет, конечно, не все подряд, а только некоторые, но бегут. На несколько сотен тысяч за эти месяцы нас уже прибыло.