Стенли Морган - Оле, Мальорка !

• Название: Оле, Мальорка !
• Автор: Стенли Морган
• Издательство: "Амфора",Ред Фиш
• Жанр: Эротика
• Год: 2004
• ISBN: 5-901582-46-2

Солнце, песок и море. О чем ещё мечтать? Подумайте сами. Каждое утро я просыпаюсь в своей уютной квартирке с видом на залив Пальма-Нова, завтракаю на балконе, нежусь на утреннем солнышке, подставляя лицо свежему бризу, любуюсь на убаюкивающую гладь Средиземного моря, наблюдаю, как медленно оживает пляж, а затем целыми днями напролет наслаждаюсь обществом прелестных и почти целиком обнаженных красоток, которые прохаживаются по пляжу, плещутся в прозрачной воде или подпаливают свои гладкие тушки под солнцем.

О чем ещё может мечтать нормальный мужчина? А ведь мне ещё приплачивают за это!

«Оле, Мальорка!» — один из череды романов про Расса Тобина, альфонса семидесятых. Оставив карьеру продавца швейных машинок и звезды телерекламы, он выбирает профессию гида на знойной Мальорке.

---

— Мне нравится грубость… Это — жизнь, она меня возбуждает.

— Если, конечно, под рукой есть подходящий объект. Хотя у тебя, конечно, отбоя от желающих нет.

— Почему ты так думаешь?

Пришел мой черед смеяться.

— Не нарывайся на комплимент. Ты прекрасно знаешь, как действуешь на мужчин, и без зазрения совести пользуешься этим на всю катушку.

Она нахмурилась. Похоже, моя неуступчивость стала действовать ей на нервы. Знала бы она, что, окажись хоть чуть-чуть поприветливей, могла бы из меня веревки вить. Терпеть не могу заносчивых строптивиц. В ту минуту мне было совершенно наплевать, если она соберет свое роскошное угощение и свалит на все четыре стороны. И Каролина, похоже, это поняла.

— А чем ты занимаешься? — спросила она, сбавляя пары.

Я хотел было ляпнуть, что состою маршалом российской авиации, но в последнюю минуту спохватился.

— Я работаю курьером, — признался я.

— Каким?

— Оплачиваемым.

Она раздраженно помотала головой.

— Я имела в виду — в какой компании?

— "Ардмонт Холидейз".

— Понятно, — вздохнула она.

— А ты чем занимаешься? — поинтересовался я.

Можно было подумать, что Каролина меня не расслышала.

— Налей мне ещё вина, Инглиш, — кивнула она.

Сунув руку в корзинку, я вдруг затылком почувствовал жгучий взгляд. Я явственно ощутил, как её взор опускается по моему телу и замирает на полпути. Я резко повернул голову и… Да, Каролина в упор уставилась на мои плавки. Она спокойно потупила очи и как ни в чем не бывало отпила из рюмки. Мое сердце забарабанило.

— Где ты живешь? — спросила она все тем же безразличным тоном.

Когда я заговорил, мой голос предательски задрожал:

— У меня квартира в Пальма-Нове.

— Ты живешь один?

— Да.

— Всегда?

— Почти.

— Девушки есть?

— Как правило — одна.

— Замечательно. И как они выглядят?

— Забавные существа с двумя руками и ногами…

— Прекрати, Инглиш! Не умничай.

Ха! Все-таки пробил.

— Я имела в виду другое, — пояснила Каролина, взяв себя в руки. Какие они — высокие, маленькие, худенькие, упитанные, блондинки, брюнетки…?

— Да.

— Слушай, если ты будешь придуриваться…

— Я просто хочу сказать, что не слишком разборчив. По мне — любые хороши.

— Неужели?

— Ей-богу.

Разговор перешел на довольно скользкую тему, а я уже настолько перевозбудился, что кусок буквально не лез в горло. Каролина тоже почти не ела, зато вино лилось рекой. Я откупорил уже вторую бутылку, которую едва не выронил, услышав вопрос:

— Ты хорош в постели?

— А?

Она нетерпеливо вздохнула.

— Слушай, Инглиш, ты и в самом деле такой наивный, или прикидываешься? Я спрашиваю — ты хорош в постели?

Дрожащей рукой я поднес ко рту рюмку вина и залпом опустошил её. По спине пробежал предательский холодок. Я вдруг почувствовал, что вспотел.

— До сих пор никто ещё не жаловался, — неуклюже промямлил я.

Каролина презрительно усмехнулась.

— Еще не хватало! Насколько я наслышана про вашего брата-курьера, вы обслуживаете женщин, на которых больше никто бы не покусился.

— Ах вот как! — Я снова почувствовал, что закипаю. — Значит, о курьерах уже идет молва. И каких же женщин, по-твоему, наш брат обслуживает?

— Пожилых матрон и вечно хихикающих машинисток — плюгавеньких дурех, которые считают, что зря заплатили за отдых, если их хоть раз не трахнули.

Грубовато. Похоже, я все-таки задел её за живое.

— Да, значит я плохой курьер, — вздохнул я. — Что-то не припомгю, чтобы за последнюю неделю трахнул хоть одну пожилую матрону или плюгавенькую машинистку.

— А кого ты трахал на этой неделе?

— Черт возьми, это уже мое дело.

— Но — трахал?

— Не скажу.

Все время, пока мы разговаривали, Каролина сидела ко мне вполоборота. Теперь же развернулась лицом, сцепив руки вокруг коленок. Крохотное бикини не скрывало ровным счетом ничего. Мне казалось, что мое сердце вот-вот выскочит наружу из грудной клетки.

— Послушай, Инглиш… — Голос низкий, грудной, напоминающий кошачье мурлыканье; зеленые глазищи подернуты сексуальной поволокой. Теперь я знал, каково сидеть перед изготовившейся к прыжку львицей. — А доводилось тебе когда-нибудь трахать богатую женщину? По-настоящему богатую…

Я уже собрался было сразить нахалку наповал остроумной репликой, но вдруг нутром почувствовал, что шутки в данный миг неуместны, и только выдавил:

— Нет.

— А ведь разница довольно большая.

Ее глаза, её голос… превратили меня в камень. Я чувствовал себя кроликом, которого загипнотизировал удав.

— Да? — с трудом выдохнул я.

— Я — из другого теста, Инглиш.

Она поджала под себя ноги и встала, потом подошла ко мне вплотную и остановилась между моими вытянутыми ногами, пожирая меня глазищами. С расстояния всего нескольких дюймов я убедился, что кожа у неё и впрямь атласная, цвета темного меда.

— Как, по-твоему, Инглиш, я красива? — прошептала она.

Ее груди бурно вздымались и опускались; я даже видел, как колотится её сердце.

— Да, — прохрипел я.

— Хочешь меня?

Я тяжело сглотнул.

— Да.

Руки Каролины скрылись за спиной, и в следующий миг верхняя часть бикини свалилась на полотенце к её ногам. Затем она грациозно, одним движением избавилась от трусиков и застыла надо мной — близко, стоя почти вплотную, и очень-очень голая.

— Подвинься, — приказала наконец она. — И сними свои дурацкие плавки.

Она упала ко мне в объятия, постанывая и задыхаясь, прижимаясь ко мне разгоряченным телом.

— Люби меня, — прошептала она, устремив на меня молящий и, как мне показалось, какой-то дикий взгляд. — Будь понежнее… и не спеши.

Она обвила меня руками за шею, и её жаркие влажные губы прильнули к моим. Ее страсть поразила и испугала меня. Каролина вела себя, как дикая кошка! Извивалась в моих объятиях, подмахивала тазом, покусывала уши и плечи, царапала за руки. А потом, когда я прикоснулся к ее…

Каролина сошла с ума! Я невольно припомнил воинов-берсерков из далеких времен. Это продолжалось секунд десять, не больше.

— О Боже! — задыхаясь, выкрикнула она.

Она потрясла головой, потом дрожь пробежала по всему её телу и Каролина обессиленно затихла, еле слышно шепча:

— О Господи… как это было прекрасно…

Некоторое время спустя, когда дыхание её восстановилось, Каролина повернула голову и посмотрела на меня затуманенным взором. На губах мелькнула улыбка, взор прояснился и в глазах появилось озорное выражение.

— Ты мне подходишь, Инглиш, — прошептала она. — У тебя это есть.

— Что именно? — спросил я, улыбаясь в ответ.

— Какая-то особая закваска. Нечто, не поддающееся описанию. Ты меня заводишь.

— Я заметил.

— Ха, — она снова прижалась ко мне всем телом. — Ты ещё ничего не видел. Это была только разминка. Иди ко мне.

И в тот миг я вдруг явственно ощутил, что отныне жизнь Рассела Тобина никогда не будет такой, как прежде.

Мы начали с Каролиной в четыре; мы закончили в половине седьмого.

— Фу! — вздохнула она наконец. — Я хочу поплавать.

Мы окунулись голышом в теплую ласковую воду и вдоволь накупались. Солнце уже скрылось за высокой скалой, и на Приют Тобина спустилась прохладная и спокойная тень.

Мы лежали на мелководье, любуясь на чистое, почти безоблачное небо, подернутое розовыми бликами заходящего солнца.

— Да, Инглиш, ты хорош, — тихо сказала Каролина. — Кто тебя научил?

— Не знаю, — чистосердечно рассмеялся я.

— Поживи со мной. Ты мне нравишься.

— Что?

— Черт побери, ты что, глухой? Я сказала — поживи со мной, ты мне нравишься.

— И что у нас будет за жизнь? — игриво спросил я, понимая, что она меня подкалывает.

— Ты о такой даже не слыхивал.

— Еще бы. Расскажи мне про свою жизнь, Каролина.

— Дважды в году я отдыхаю — по шесть месяцев. Летом мотаемся по Средиземке… Зимой колесим по Африке. Иногда катаемся на лыжах, когда есть настроение… у нас все зависит от настроения.

— У кого — "у нас"?

— У меня и некоторых других.

— А кому принадлежит яхта?

— Кларенсу де Курси Хорнету.

Я расхохотался.

— А кто такой этот Кларенс де Курси Хро… Хур… Господи, ну и имечко! Кто он?

— Мой жених.

— Ой, извини.

— Не за что. Он — полный мудак.

— Тогда почему…

— Потому что Кларенс де Курси Хорнет стоит восемьдесят миллионов долларов, а моему папочке очень хочется наложить на них лапу.

— Понимаю.

— Тебе везет, Инглиш — сама я ровным счетом ни черта не понимаю.

— Почему — восемьдесят миллионов долларов на дороге не валяются…

— У папочки уже есть восемьдесят миллионов — ему хочется еще.