Иван Афанасьев - Тегле

• Название: Тегле
• Автор: Иван Афанасьев
• Жанр: Научная Фантастика

Третья книга о странствиях и приключениях Кондрахина, избранного Демиургами для спасения Вселенной. Тегле — мир с альтернативной земной историей.

---

— Ярилка, что ты думаешь? Следует нам учить Трихора умениям, пригодным лишь для битвы, должны ли мы ему помочь против того?

Судя по порядку, в котором гривас опрашивал членов Совета, старше Ярилки по положению были только сам гривас, Ростиг и Дабота. Мнение Ярилки, видимо, было решающим. Юрий не сомневался, что сам Белогор и Ростиг выскажутся против помощи пришельцу, а Дабота его поддержит. Мнение учеников вряд ли будет приниматься в расчет.

Ведунья высказалась уклончиво. Раз уж так случилось, что Трихора поспешно, просто с неприличной быстротой приняли в братство — да и как не принять, если его умения выдают в нем почти созревшего ведуна — то братство теперь просто обязано обучить его навыкам, способствующим сохранению его жизни. А раз братство столкнулось с нынешним обладателем картины Третьей Печати, и вряд ли он о братстве Увилбене Ласа позабыл, то хорошо подготовленный боец братству более чем нужен.

При этих ее словах Белогор пожевал губами и скосил глаза в сторону Ростига. Тот ответил ему мгновенным взглядом. Видимо, эти двое могли общаться между собой и без слов, и без мыслей.

Ярилка продолжила:

— Пока Трихор находится среди нас, он подчиняется решениям Совета. Член братства, пожелавший жить своим умом, братство покидает, уходит в леса, где нет других членов братства. Таков обычай, и не нам его нарушать. Трихор покинет нас, если в том возникнет необходимость. А сейчас, мне кажется, он нуждается в нашей поддержке.

Дабота, как и предвидел Юрий, предложил всеми силами и очень быстро готовить из Трихора бойца.

— Я научу его всему, на что сам способен. Обычаи соблюдать некогда. Скажи, Вельг, когда состоится та встреча, после которой немцы начнут воевать?

— Меньше четырех недель осталось.

— Видите! — вскрикнул Дабота, протягивая руку в сторону гриваса. — Через четыре недели наш враг освободится от трудов по подготовке большой войны и найдет время для нас! Мы должны опередить его. Стоит нам справится с владельцем картины, и тот, другой, станет намного слабее. Он лишится самого сильного подручного. Трихор, если ты поможешь нам, ты и себе поможешь не меньше!

Всеобщее оживление охладили слова Ростига:

— Или вы все забыли, чему вас учили, когда вы были несмышлеными отроками… и отроковицами? Источник нашей силы, ее непременное условие — умение сдерживать эмоции. Мы стремимся не поразить врага, а избежать противостояния. Мне могут возразить, что против нас уже применили силу. Я помню, я помню многое, что для других членов Совета лишь истории, рассказанные старейшими. А я сам помню и Ориведа, и Постиха. Я говорил с ними, сидел за одним костром, ел из одного котла. Кому как не мне скорбеть по ним! Но вспомните: тогда братство не стало мстить, мы решили выждать, и многие годы нами никто не интересовался.

— А потом братство потеряло четверых учеников зараз! — не удержался Дабота, и Белогор прикрикнул на него:

— Не перебивай!

Ростиг продолжал в том же духе, и в словах его были серьезные резоны. Действительно, с православной церковью братство кровавых стычек уже давно не имело. Попы не лезли в леса, удовлетворившись тем, что выгнали ведунов из деревень. Джироло, которому братство было обязано смертью нескольких своих членов, находился далеко и вряд ли даже знал, где расположено братство. При известной осторожности, при ограничении ментальной активности можно было бы существовать тихонько и дальше.

Ростиг соглашался, что это не самый хороший выход, но опасался, что обратив на себя внимание обладателя картины Третьей Печати, братство понесет куда больший ущерб.

— Помните, что в нашей традиции есть такое правило: решение о применении воинских умений принимается после семи Советов, не меньше, — закончил свое выступление старейший ведун.

Белогор тяжело взглянул на Даботу, который порывался что-то сказать, и буйный недоросль словно проглотил язык. Неторопливо гривас перечислял все возможные неприятности, которые сулил братству приход Трихора.

— Итак, рискуем мы многим, рискуем самим своим существованием. Речь идет не только о наших жизнях. Если бы присутствующие здесь восемь членов братства представляли только самих себя, я первый повел бы вас в бой. Но мы, как и наши ученики, что по молодости лет и малости знаний здесь не присутствуют, храним древние тайны, традиции, который хранились до нас сотнями поколений. Имеем ли мы право подвергать смертельной угрозе их труды? Что скажут о наших деяниях, если именно на нас оборвется древняя традиция?

Глава Совета обвел указующим жестом руки всех сидящих в зале. Ответом было всеобщее молчание. Ростиг вздумал было приподняться со своего чурбана, но гривас произнес негромко:

— Совет еще не окончен, Ростиг!

И тот послушно сел на место.

— А теперь пусть Трихор, выслушавший нас всех, и помнящий о том, что решение о битве принимается после семи обсуждений, скажет нам, что он собирается делать в ближайшие дни.

Когда гривас задул свечу Совета, и ведуны молча ушли, Кондрахин внимательно осмотрел зал. Пол и стены выложены плитками из ракушечника, пол — теплый на ощупь. Два круглых окна только из середины зала казались выходящими на вольный воздух. Подойдя ближе, Юрий разглядел, что в окна не было видно ни леса, ни неба. Казалось, они выходили на огромную светящуюся поверхность. Свет не солнечный, не лунный, не электрический. Кондрахин не мог сравнить его с чем-либо известным ему ранее.

Потолок был дощатый. Подпрыгнув, он коснулся дерева пальцами. Обычное дерево, не очень старательно обструганное. Астральное зрение показывало более существенные особенности: весь зал, со всех сторон, окружали переплетения и сети энергетических линий. Такие же линии охватывали стол, кресла, чурбаны. Озадаченный Кондрахин постоял, всматриваясь астральным зрением, затем медленно приблизился к стене.

Обычные органу чувств утверждали, что размеры зала — семь шагов от стены до стены. А астральные его размеры были никак не меньше полусотни шагов. Приближаясь к физической границе зала Совета, Юрий оставался на таком же удалении от его астральной границы.

"Однако эти ведуны не просто лесные отшельники. Пока я не видел ни одного Вступившего-на-путь, но такой зал явно сотворен кем-то из них. Под такой защитой можно целое сражение скрыть. Однако даже здесь они боятся Тибура. Потому Белогор и повелел мне ночевать в зале, нарушив все традиции. Однако надо бы узнать, что же это за картина Третьей Печати?"

Когда по коридору прошелестели мягкие шаги, и в зале появилась Ярилка, Юрий не удивился. Молодая женщина бросила на пол две медвежьих шкуры:

— Принесла тебе постель. Негоже на камнях ночевать.

Ведунья не закрывала своего сознания, поэтому Кондрахин явственно понял, что постель она принесла не ему одному. Мысленно она спрашивала Юрия:

— Сможешь? Не подавила в тебе колдовская наука естественного стремления к женщине? Я тебе нравлюсь?

Взглянув на Ярилку, которая успела после Совета умыться и нанести на кожу ароматные мази, Юрий не мог не признать, что женщина хороша. Одной этой мысли в его сознании оказалось достаточно, чтобы ведунья решительно сбросила с себя длинное зеленовато-синее платье и прильнула к нему жарким телом.

Позже, обнимая лениво дремлющую Ярилку, Юрий на всякий случай закрыл от нее свое сознание. Он справился, выполнил свои мужские обязанности. Но выполнил он их только — приходилось признать — благодаря особым талантам Ярилки в постельных утехах. Окажись на ее месте обычная женщина — оставаться ей ни с чем. "Интересно, с кем она здесь сходится? Ведуны, да и большинство учеников наверняка к женщинам равнодушны. По деревням ходит? Так ее бабы точно ведьмой сочтут, при таких-то умениях! Ни один мужик из ее объятий домой добровольно не пойдет. Нет, в деревнях ей не место".

Проснувшись, женщина взглянула на Кондрахина с недоумением. Он снял мыслезащиту, но было поздно. Ярилка встала, и, покачивая ягодицами, смотрела на него сверху. Юрий любовался ее стройным телом, отчетливо понимая, что оно не вызывает у него никаких желаний. Поняла это и женщина.

— В твоей юности была ведьма, похожая на меня? — спросила женщина, поднимая с пола платье.

— Нет.

Юрий ответил сразу, хотя полный смысл вопроса он понял с некоторым запозданием. Ярилка и другие ведуньи, не утратившие интереса к физической близости с представителями иного пола, выполняли особые функции. Их роль заключалась в том, чтобы совратить тех подростков, чье развитие при наличии ведовских способностей шло в нежелательном направлении.

Как способность к ментальным воздействиям подавляла половые потребности мужчин, так и интенсивная половая жизнь подавляла развитие ведовских способностей. Таких подростков подобные Ярилке ведуньи совращали, а когда те входили уже в мужской возраст, и ведунья их бросала, освобождая место для законной венчанной жены, развивать ведовские умения было уже поздно.