Иван Афанасьев - Астральные битвы Второй Мировой

• Название: Астральные битвы Второй Мировой
• Автор: Иван Афанасьев
• Жанр: Научная Фантастика

Вторая книга о Юрии Кондрахине. Действие происходит на Земле в 1942 году.

---

Густав совершенно остолбенел, осознав, кто установил с ним связь. Удар Тополь нанес одновременно с вопросом. В ментале их сражение более всего походило на падение песчаного кома на гладкий белый лед. Не ожидая дальнейших действий Густава, Тополь оборвал связь. Но из ментала не вышел, закрывшись завесой.

Бросив лодку на произвол судьбы, Тополь переоделся в форму шарфюрера СС. Вызвал машину полковника Шредера с водителем Иохеном. Полковник считал, что самостоятельно пришел к мысли послать машину в Тршебонь, за знаменитыми прудовыми карпами. Иохен был уверен, что полковник, кроме того, велел отвезти в Прагу шарфюрера Густава. Он забудет о своем пассажире, едва тот скроется с глаз.

Глава 14

В отличие от абсолютного большинства обитателей земли, ОН не нуждался ни в сне, ни в отдыхе, и мог бы гнать свой автомобиль хоть до Тихого океана без малейшей передышки. Но куда интереснее было самому посмотреть, как развивается сценарий игры, навязанной Им человечеству. По идее, это должен был выполнять Густав Кроткий или тот, кого он прислал. Но даже самая совершенная задумка порою дает осечки. Неважно.

Дорога вела Его к Харькову. В некоторых населенных пунктах ОН задерживался дня на два, чтобы посмотреть, как движутся на Восток нескончаемые потоки немецких, румынских и венгерских дивизий. Непобедимая армада, назначение которой — созидание единого мирового пространства, основы будущего Золотого Века. Да, в игре есть издержки, и немалые. Он видел сожженные дотла деревни, тела повешенных, с отвращением вдыхал тошнотворный запах преданной огню плоти. Но ведь жертвы неизбежны. К тому же все они — смертные, которых нетрудно заменить новыми персонажами.

Гитлер ему не нравился. Истеричный болтун, обуреваемый манией величия. Но — таковы правила игры, Им же установленные. Он — в тени, неведомый даже ближайшему помощнику, Густаву Кроткому. По сути, тот такая же марионетка в руках опытного кукловода, лишь воображающая, что имеет свободу воли. Случись с Густавом неприятность, не столь сложно подобрать новую куклу-генерала. Просто немного сместится во времени исполнение задуманного.

По-прежнему ОН не вмешивался лично в бег событий, хотя с некоторых пор их непредсказуемость порой Его не удовлетворяла. Как зимой прошедшего года — под Москвой. И сейчас, когда германские войска вроде бы успешно начали летнюю кампанию. Почему Гитлер все чаще приходит в бешенство? Почему за короткий срок из немецкой армии уволено 117 генералов, в том числе 66 из действующей армии?

Вспомнились не столь уж давние события по другую сторону противоборства. Стараниями Густава Кроткого и привлеченных им оккультистов удалось — воздействуя на советского тирана — уничтожить более сорока тысяч командиров Красной Армии Когда накануне большой войны шестьдесят пять процентов твоих военачальников имеет в лучшем случае среднее образование, можно ли всерьез рассчитывать на победу? Не наступил ли Кроткий сейчас на собственные грабли? Не пора ли заменить его?

ОН справедливо не мнил себя военным стратегом. Да и не было в том необходимости. Как автомобилист, прекрасно справляясь с управлением, может не знать досконально его внутреннего устройства, и в случае поломки отгоняет машину в мастерскую. А если и знает, но — сломалась деталь. Сможет ли он самостоятельно изготовить замену? Правда, ОН — сможет. Но для этого нужно будет знать не только форму, но и марку стали. Нетрудно, но долго.

И все же ОН хоть немного приобщился к военным забавам, незримо побывав в "Вервольфе", новой Ставке Гитлера близ деревни Стрижавка. В маленьком лесочке под Винницей охраны было больше, чем деревьев, но разве это может остановить призрак?

Стояла редкостная июльская жара, все потели в своих мундирах, а больше других — бесноватый фюрер. Он орал на своих генералов, брызгая слюной и срываясь на визг. Требовал невозможного, например, окружить уже давно отступившего противника. Как же ему удается одерживать победы, удивился ОН.

Тем не менее, победы продолжались. Вот уже и Ростов, и Краснодар, и Майкоп, и Пятигорск попали под власть рейха. Вот-вот наступит очередь Сталинграда. Но почему Гитлер с маниакальным упорством требует удара в направлении Новороссийск-Туапсе-Сухуми? Его ли это идея, или результат скрытого воздействия Кроткого, этого ОН не знал.

Его машина по-прежнему мчалась по российским ухабам, клубами пыли обволакивая маршевые колонны. И хотя видели его сотни и сотни человек, для них он не существовал более мгновения.

— Господин Раунбах, — осторожно начал доктор Шульц, — прямо не знаю, как сказать…

— Да, бросьте, Шульц, Ваши сантименты. Пора бы попривыкнуть к местным порядкам. Говорите, что там у вас.

Шульц некоторое время помялся, пряча глаза. Наконец выдохнул:

— У Елены умер ребенок.

— Как? — вскочил Раунбах. — Когда это случилось?

— Видимо, ночью. Мать спала, а утром обнаружила его уже холодным. Я Вам искренне сочувствую…

Фриц резко поднялся и зашагал взад-вперед по своему обширному кабинету. Когда он шел к двери, лицо его выражало еле скрываемое торжество. Когда же поворачивался к администратору, демонстрировал угрюмую решимость.

— Расследование провели?

— Вскрытие показало порок развития легких, — виновато отозвался Шульц.

— Да? Почему же об этом не стало известно раньше, в родильном доме? Я сам этим займусь. Как Елена? В истерике?

Шульц помотал головой.

— Наоборот. Заторможена. Даже говорить не хочет.

— Лучше бы уж поплакала. Прошу Вас, Шульц, займитесь похоронами. Все-таки речь идет о нашем сотруднике.

— Слушаюсь.

Шульц, придерживая очки, не по-военному повернулся и направился к двери. Уже на пороге он озабоченно спросил:

— Кстати, не могу с утра отыскать Йоханссена. Вы не в курсе, где он?

Раунбах смерил администратора тяжелым взглядом.

— В курсе. Йоханссен на задании.

— Но ведь есть установка: члены группы покидают особняк либо в Вашем, либо в моем сопровождении…

— Идите к черту с вашими установками! — взорвался Раунбах. — Вы, что ли, будете сражаться с гипнотизерами? А я занят, очень занят. И зарубите себе на носу: главная наша установка та, которую дает рейхсфюрер. К тому же, — уже мягче, почти примирительно, добавил он, — Йоханссен без документов. И уже проверен в деле. Так нужно, Шульц. Если считаете мои действия неправильными, можете их обжаловать хоть сегодня. Только вот о похоронах все равно позаботьтесь. Судя по всему, завтра нам понадобятся все наличные силы.

Едва Шульц ушел, появился Мирча Ковач. Одними глазами он спросил: "Ну, что?"

— У Елены умер ребенок, — нарочито громко сказал Раунбах. — Я сейчас не могу отлучиться, поэтому поручил все организационные моменты нашему славному доктору Шульцу. Тем более, что никому из нас с ним в этих вопросах не сравниться.

Слушая шефа, Мирча сиял. Значит, все у Йоханссена получилось. — От нас кто-нибудь будет на похоронах? — спросил он. — Иначе, неудобно получается. Тем более, что теперь, наверное, Елена вновь будет участвовать в операциях. Надо ее поддержать.

— Да, ты прав. Возьми с собой Фрица и присоединяйся к Шульцу.

— Дылду Фрица? — делано удивился Ковач. — У него же две извилины!

— Для текущего момента как раз достаточно. Меня не будет. Болгарин засек, вроде бы, объект. То ли Тополь, то ли Ящер. Я послал Йоханссена проверить. Дождемся результатов и выезжаем всей группой.

Разговор велся достаточно громко, чтобы записывающая аппаратура, если Шульц таковую установил, не пропустила ни слова.

Расставшись с товарищем, Раунбах задумался. Похоже, Йоханссен не подвел. Подмена прошла безукоризненно. И, самое главное, даже Елена ничего не заметила. Это было особенно важно, учитывая некоторые психологические особенности полячки. Недолго ей осталось переживать свое горе. Лишь бы Йоханссен вернулся. Без него план рухнет — это яснее ясного. Группе беглецов катастрофически нужен гипнотизер, способный провести их до шведского парома. Раунбах обладал только даром предвидения, Мирча считывал ауру, Елена всего лишь была способна определить наличие ментального блока.

Недрагов неспешно шел по Вышеграду, приближаясь к собору святых Петра и Павла. На ходу он размышлял о некоторых вещах. Например, о том, что Кондрахин — атеист. Когда Тополь назначил местом встречи колонну дьявола, ему пришлось не только объяснять Кондрахину старинную городскую легенду. Смысл ее состоял в том, что дьявол, стремясь заполучить грешную душу, подрядился перенести, пока не кончится месса, колонну из Рима в Прагу. Не успел самую малость. Брошенная лукавым колонна, разбившаяся на куски, до сих пор лежит неподалеку от собора. Этой легенды Кондрахин мог и не знать, раз бывать в Праге ему не случалось. Но он не знал, что такое месса!