Терри Сазерн - Блистательный и утонченный

• Название: Блистательный и утонченный
• Автор: Терри Сазерн
• Издательство: ACT, Астрель, Адаптек
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005

Терри Сазерн — «самый хипповый парень на планете», как писала о нем New York Times, один из лучших сатирических писателей «Разбитого Поколения». Его можно с уверенностью назвать Мистер Глум. Его тонкая ирония, красной нитью проходящая через все произведения, относится к повседневности, к обычным вещам, как покажется на первый взгляд, незаслуживающим внимания.

В романе «Блистательный и утонченный» — «невероятно забавном комментарии к темной стороне национальной жизни» — автор ставит преуспевающего доктора, всемирно известного дерматолога Фредерика Эйхнера в казусные, нелепые ситуации, проводит его через цепь непонятных событий: его путают со знаменитым гангстером и потому покушаются на его жизнь, его преследует маньяк-гомосексуалист, а нанятый им частный детектив устраивает для него вечеринку с гашишем…

---

— Посмотреть, — сказал садовник-мексиканец, вяло пытаясь улыбнуться.

— Гарсиа, пожалуйста, — сказала мисс Минтнер своим детским голоском, слегка надула губки, как будто обидевшись, а затем снова склонилась над подоконником, вся излучая уверенность и воодушевление. — Она уедет в воскресенье. На этот раз это правда!

Гарсиа отвернулся, растерянно, недоверчиво пытаясь что-то подсчитать. Его сжатые губы шептали слова на испанском.

— Два дня, — сказал он, снова повернувшись к ней.

Барбара Минтнер тут же захлопала в ладоши.

— Доктор Уорнер так и сказал сегодня утром! Ну разве это не чудесно?

— Да, он так говорить об каждый, — ответил садовник без улыбки.

— Но в этот раз действительно так и будет, Гарсиа. — Мисс Минтнер надула губки и произнесла почти умоляюще: — На этот раз точно! И не стыдно разве будет не получить их в последние два дня после всего этого?

— Три дня, — сказал Гарсиа. — Три дня, вместе с сегодня.

— Все правильно, глупенький, три дня. Пожалуйста, постарайся! Не нужно фрезий для Харрисон, но, пожалуйста, достань розы. Помни, еще два дня.

— Два дня, — сказал садовник, покачав головой, и вернулся к своему занятию, уставившись на темный суглинок, который он переворачивал лопатой.

Не успела Барбара Минтнер закончить, как дверь Западного крыла с шумом открылась и послышались быстрые нервные шаги в коридоре за смотровой.

— Пожалуйста, Гарсиа, — сказала она быстро, понизив голос до шепота, — ты не пожалеешь, я тебе обещаю.

И она, стоя на цыпочках и слегка наклонившись вперед, медленно закрыла оконные створки, заговорщически улыбаясь ему, а он смотрел на нее снизу, слегка шевеля лопатой. Едва она закрыла щеколду, как старшая медсестра Элеанор Торн с шумом распахнула дверь смотровой.

— И чем сейчас занимается мистер Гарсиа? — сказала медсестра Торн, замедлив шаг только тогда, когда дошла до середины комнаты.

— О, он такой ребенок, — сказала Барбара Минтнер, поворачиваясь к ней лицом. — Боюсь, кое-кто скоро испортит его любимые игрушки.

Элеанор Торн усмехнулась.

— Я даже скажу, я только безмерно рада, что ты не сказала: «Его работку!»

Мягкое сияние тихоокеанского утра легло за спиной Барбары Минтнер и высветило золотистым туманом гордые линии ее головы и плеч.

— Вот так твои волосы очень красиво смотрятся, — отрывисто произнесла Элеанор Торн, резким жестом указала на низкую кожаную кушетку, на которой лежал мистер Тривли, и спросила: — Ну как он?

— Он приходит в себя, — сказала мисс Минтнер, — некоторое время назад его дыхание… — На этих словах мистер Тривли поднял голову, а затем очень медленно снова ее опустил.

— Чувствуете себя лучше? — сказала медсестра Торн и нервно прошла от дальней стены к кушетке.

— Моя голова, — протянул мистер Тривли, проведя рукой над закрытыми глазами.

Барбара Минтнер, стоявшая у окна, подавила смешок.

— Я даже не удивлена, — насмешливо сказала медсестра Торн, смерив пронизывающим взглядом мисс Минтнер. — Сейчас я иду обедать, — продолжала она, поворачиваясь и делая шаг прямо перед ней. — Я зайду в амбулаторию и скажу Альберту, чтобы он принес немного бромида. Сейчас я пойду в кафетерий, затем к Буллоксам… — У распахнутой двери она закончила свою тираду мужественным тоном, бросив через плечо: — Если бромид не поможет, сделай ему содовую инъекцию. Два кубика. Я вернусь к 12.20.

— Да, мисс Торн, — сказала Барби Минтнер, опуская глазки, будто после страстного поцелуя.

Когда за Элеанор Торн закрылась дверь, мистер Тривли приподнял голову.

— Что это? — спросил он. Его голос был слабым и напряженным, словно ему было больно говорить. — Что происходит? — Теперь, казалось, он впервые начал отдавать себе отчет, где он находится.

— Все в порядке, — кивнула мисс Минтнер, — вы просто откиньтесь и отдохните несколько минут. Все в порядке. — Она снова посмотрела в окно и окинула взглядом расстилающуюся лужайку и деревья позади, что-то нежно напевая себе под нос.

Мистер Тривли медленно подтянулся вверх, присел на краешек кушетки и схватил голову руками. Неожиданно он наклонился вперед, встал на ноги, а загем упал всем телом назад, на кушетку, обхватив себя одной рукой.

— Где доктор?! — закричал он. — Где доктор Эйхнер?! Что случилось?!

Мисс Минтнер невольно отпрянула назад к окну, а затем, придя в себя, быстро пересекла комнату и подошла к кушетке.

— Теперь, пожалуйста, — жестко сказала она, — пожалуйста, лежите тихо. Все в порядке. — Она положила руки ему на плечи и попробовала уложить его. Мистер Тривли пытался сопротивляться.

— В чем дело? — повторил он, оглядываясь с безумным видом. — Где доктор?!

— Ни в чем дело! — пронзительно крикнула мисс Минтнер. — Теперь, пожалуйста, ложитесь обратно! Я кое-что вам дам, и после этого вы будете в превосходной форме. — Она с тревогой взглянула на дверь, вполголоса проговорив: — О, ну где же этот мальчишка?

Мистер Тривли яростно встряхнул ее.

— Что здесь происходит? — закричал он. — В чем дело?! — В его голосе слышались боль и отчаяние.

Мисс Минтнер уронила руки и резко отшатнулась назад, настолько рассерженная, что готова была расплакаться.

— Говорю вам, ничего здесь не происходит! Вы слишком много выпили и теперь ведете себя как ребенок! — во взрыве негодования, она шагнула вперед, дала ему пощечину, затем схватила за плечи и снова попыталась усадить на место. Это движение дало выход всему ее гневу и осталось только полное слез раздражение. — Пожалуйста, лягте обратно! — сказала она. — Пожалуйста. — Последнее слово сопровождалось всхлипом.

Мистер Тривли скорчил странную гримасу, схватился за голову вытянутыми пальцами, затем закрыл глаза и откинулся назад, прикрыв одной рукой лоб.

Барбара Минтнер почти неслышно вздохнула, дотронулась до волос и мягко приложила их к своим мокрым вискам. Внезапно она бросила испуганный взгляд на окно, через которое переговаривалась с Гарсиа, и дернулась так, словно хотела проверить, не стоит ли он внизу, подслушивая.

— Это же Клиника Хауптмана? — спросил мистер Тривли, не поднимая головы.

Мисс Минтнер остановилась и застыла, глядя на него исподлобья.

— Да, — ответила она, и на ее лице снова отразились волнение и беспокойство.

— Я пациент доктора Эйхнера, — ровным голосом произнес молодой человек.

— Да все правильно, — сказала мисс Минтнер. Ее взгляд скользнул по двери. — Где этот маленький идиот?! — прошептала она.

Мистер Тривли поднял голову, широко открыв глаза.

— Так вы понимаете? — Он приподнялся и оперся на локоть.

— Да, конечно, — ответила мисс Минтнер, подошла к нему и, снова пытаясь предупредить его попытку встать с кушетки, положила одну руку ему на плечо. — Теперь, пожалуйста… — сказала она тем самым тоном, каким разговаривала с садовником. — Пожалуйста, лягте обратно!

Мистер Тривли оттолкнул ее.

— Где доктор?! — заорал он. — Что происходит?

— Его здесь нет! — гневно вскрикнула она. — Я вам уже сказала!

— Это не его кабинет! — отрывисто рявкнул Тривли, глядя на нее таким чудовищным обвиняющим взглядом, что его легко можно было принять за умалишенного.

Мисс Минтнер направилась было к двери, но тут же остановилась.

— На самом деле, — сказала она, внезапно заплакав от ощущения тотальной несправедливости происходящего, — я ничего подобного никогда не видела. Вы просто комок нервов! Можно подумать, что вы напились бензедрина вместо… вместо виски… и бог знает чего еще! — добавила она с подчеркнутым презрением. Едва она дотронулась до дверной ручки, как мистер Тривли откинулся назад, в лежачее положение, и прикрыл руками лицо.

Стоя у двери в полном молчании, прикладывая платок к своим мокрым глазам, она тем не менее продолжала внимательно его разглядывать.

— Да наплевать, — горько произнесла она вполголоса, — это попросту несправедливо!

Мистер Тривли мучительно застонал со своей кушетки.

Теперь, видя его беспомощность, мисс Минтнер почувствовала, что ситуация снова под ее контролем. Она двинулась к нему от двери, все еще сжимая в руках платок. Когда она поравнялась с кушеткой, мистер Тривли заговорил сорванным шепотом.

— Кое-что не в порядке, вы это понимаете? У меня голова болит. Пожалуйста, не подскажете ли вы мне, где доктор Фредерик Эйхнер?

Мисс Минтнер придвинулась к нему.

— Доктор Эйхнер уехал домой, — властно сказала она. — Он оставил нам подробные распоряжения относительно вас, и если вы спокойно полежите, пока санитар не придет из амбулатории и не принесет кое-что, чтобы вы почувствовали себя лучше…