Александра Соколова - Мы разминулись на целую жизнь.

• Название: Мы разминулись на целую жизнь.
• Автор: Александра Соколова
• Жанр: Эротика

---

Женя слушала молча, не делая попыток что-либо спросить. Когда Лёка рискнула кинуть на неё взгляд, на красивом улыбчивом лице невозможно было различить ни единой эмоции. Только вежливое внимание. Это сбивало, добавляло нервозности, и заставляло говорить быстрее.

Остановилась Лёка только когда уже начало темнеть. Остановилась и с удивлением обнаружила, что вокруг – парк, под ногами песок, а в лицо дует свежий соленый ветер.

– Вот и всё, – невпопад закончила и сглотнула судорожно, боясь перевести взгляд на Женю.

– Покурить бы, – вздохнув, откликнулась та, – Давай присядем на лавочку.

Свободных лавочек в пустом парке было хоть отбавляй. Они выбрали одну, поближе к главной аллее, утопающую в легком полумраке и мягком отблеске фонаря.

Лёка пальцем проверила сиденье на чистоту и только после этого присела.

– Раньше мы бы забрались на неё с ногами, – задумчиво пробормотала Женя, присаживаясь рядом, – Странно, почему в юности кажется, что сидеть на спинке гораздо удобнее?

– Ты нарочно переводишь тему? – со злостью спросила Лёка и отодвинулась. – Я это просто так всё рассказывала?

– А что я должна сказать? – Женя непритворно удивилась. – Что у тебя была тяжелая жизнь? Так это ты и сама знаешь. Что во всем, что с тобой случалось, виновата в первую очередь ты сама? Это ты знаешь тоже. Чего ты ждешь от меня?

– Я… Хочу сразу всё прояснить. Чтобы не сделать тебе больно.

– Проясняй, – улыбка промелькнула и угасла в спокойной сосредоточенности. Женя вынула из сумочки сигареты и с наслаждением вдохнула в себя сладковатый дым.

Лёка помолчала, глядя на собственные коленки, и сказала, как в воду бросилась:

– Я не умею любить, и тебе придется с этим смириться.

– Врешь, – теперь улыбку сменила усмешка, – Леночка, пожалуйста… Это просто смешно.

– Я не вру. Ты меня не так поняла. Я умею чувствовать любовь, но бытовая её составляющая мне недоступна. Я никогда не буду запоминать даты вроде «день нашего знакомства», никогда не буду умиляться ласковым кличкам. И так далее. Понимаешь?

– Понимаю, почему ж не понять, – Женя пожала плечами, стряхивая пепел и снова затягиваясь, – Ты не «не умеешь», ты просто не хочешь брать на себя лишний труд, вот и всё.

– Пусть так, – после того, как решение было принято, а первое слово сказано, Лёка словно вернула свою обычную решительность, – Подумай миллион раз – нужна я тебе такая? Ведь даже слов любви ты не будешь от меня слышать практически никогда. У тебя будет моя поддержка, моя дружба, если хочешь, но о моей любви тебе придется только догадываться, и искать её в поступках, а не в словах.

– Почему?

– Потому что слова для меня – пустой звук. Я их всяко наслушалась за свою жизнь. И сама наговорила не меньше. И плевала я на них с высокой колокольни.

– Ясно. Раз ты не веришь в чужие слова, то и другие не должны верить твоим.

– Пусть так. Как ни обзови лошадь – конем, приспособлением для езды, и так далее – она всегда останется лошадью. Это суть. И суть для меня важнее всего на свете.

Помолчали. Посидели, вслушиваясь в шум дороги где-то вдалеке.

– Забавно, – Женя с плотно сжатыми губами изобразила на лице гримасу недоверия, – Скажи, а зачем ты привела меня сюда сегодня? Чтобы предупредить на случай рецидива застарелой влюбленности?

– Теперь врешь ты, – радостно засмеялась Лёка, – Ты любишь меня до сих пор.

– Откуда тебе это знать?

Какой верный вопрос! Сама того не подозревая, Женя попала в десятку – действительно, а откуда Лене это знать? Со слов друзей, к которым информация попала от той же Жени. Но была ли она правдива, эта информация?

– Ниоткуда, – молодец, быстро справилась с собой, прогнала нотку недоверия и вернулась на прогнившую насквозь колею собственного опыта, – Скажи мне. Это так?

– А зачем тебе знать? – ласково улыбаясь, прищурилась Женя. – Ты ведь только что объяснила, что вместе нам быть не надо. Что тебе толку от моей любви или не любви?

– Но ты же хочешь быть со мной!

– С чего бы вдруг? Я прожила без тебя пятнадцать лет, Лена. С чего ты взяла, что сейчас я решу рискнуть и вновь завязать с тобой отношения? Моя любовь или не любовь уже мало к тебе относится – все эти годы мои эмоции существовали отдельно от тебя.

Помолчали. Каждая по-своему переживала этот разговор и по-своему старалась отгородиться, чтобы не сказать и не выдать самого главного. Но – как это часто бывает – главное настолько витало в воздухе, что не заметить его было просто невозможно.

– Перестань курить, – сказала Лёка, наблюдая, как Женя закуривает очередную – уже пятую за этот разговор – сигарету.

– Нет, – словно решившись на что-то, отрубила Женя, – Знаешь, Лен… Вот ты сегодня сказала мне очень много слов. Не морщись, я помню, как ты относишься к словам, но и ты должна признать, что ничего другого у нас сейчас нет. И многое было сказано, но… Ты по-прежнему не честна со мной. Если ты хочешь навязать мне какие-то правила, то это просто глупо. Если ты хочешь найти во мне свою Сашу – то это еще глупее. Ты любила её? Ты любишь её? Так найди что-то хорошее в этом чувстве и радуйся этому.

– Да что ты знаешь о любви? – горько спросила Лёка. – Вся твоя жизнь была построена на желании обладать. Ты всегда чего-то просила и требовала от любимого человека. Это не любовь.

Женя не нашлась, что ответить. Странно – но ей даже больно не было. Видимо, прошли уже те времена, когда чужое – такое наивное и глупое! – мнение могло надолго выбить её из колеи.

– Не тебе судить, Лена, – ответила она, – Ты не знаешь меня. И, уж тем более, ты ничего не знаешь о моих чувствах. Знаешь, что больше всего меня поражает в тебе? Ты говоришь о том, что никому не веришь, но при этом слепо доверяешь словам, которые попадают в твое понимание мира. Кто-то когда-то сказал тебе, что любовь просящая – это неверно, и ты поверила. Поверила, даже не задумываясь о глубине смысла этой фразы. Да, малыш, любовь просящая – это не любовь. Но не потому, что истинная любовь не просит. Истинную любовь не нужно ни о чем просить. Вот и вся правда. Но это моя правда. У тебя она другая. Что ж, я не стану спорить. В конце концов, это твой выбор.

Лёка не ответила. Она рассматривала узоры, выскобленные чьим-то перочинным ножом на скамейке, и молчала. Женя же медленно потушила сигарету, укутала шею в шарф и с видимым трудом поднялась на ноги.

– Пока, малыш, – сказала она тепло и спокойно, – Я оставлю ключи от номера у дежурной, так что возвращайся когда тебе будет это удобно.

Она успела пройти уже метров сто, прежде чем Лёка её окликнула.

– Жень, подожди!

Женя обернулась и застыла в ожидании. А Лёка… Из её головы вдруг вылетели все слова, которые она собиралась сказать, все тщательно построенные возмущенные или ехидные тирады. Она просто сидела на лавочке и любовалась тонким лунным светом, играющим в Жениных прядях волос. В темноте совсем не было видно её лица – и казалось, что время сместилось на много лет назад, и что они обе снова молодые девчонки, которые искренне уверены, что их любовь – это навсегда. И что никто и ничто не сможет это разрушить.

Как много времени нужно на то, чтобы преодолеть эти несчастные сто метров! Как тяжело бежать, чувствуя, что песок забирается в туфли и растирает кожу. Как страшно протягивать руки и касаться плеч. Но как хорошо впиться поцелуем в холодные податливые губы. Задыхаясь, не думая ни о чем, целовать, прижимать к себе, и чувствовать – впервые за много-много лет! – чувствовать, как по телу разливается блаженное тепло и удивительное счастье.

К черту всё это словоблудие! К черту взаимные упреки и попытки что-то доказать! К черту обиды, прошлое, память – всё к черту! Ведь мы так и не сказали друг другу самого главного – как хранили все эти годы те маленькие кусочки жизни, которые были у нас на двоих. Как просыпались ночами, не помня сна, но зная – чувствуя! – что именно снилось. Как плакали от отчаяния, умирали, оживали, и снова падали в омут, но при этом всегда, всегда знали, что мы есть друг у друга. Пусть незримо, пусть миллион раз вдалеке, но ты всегда была у меня. А я – у тебя.

И плевать на то, что мы едва ли теперь когда-нибудь будем вместе. Разве это важнее сейчас твоих губ, твоих рук, сжимающих мои плечи, твоих-моих слёз, сливающихся воедино на наших лицах? Нет. Самое главное – это то, что ты есть. И есть я. И есть банальное, набившее оскомину, но такое прекрасное и вечное – мы.

Мы есть. А со всем остальным мы обязательно разберемся…

***

– Дашка! Да что же это такое! Лиз, убери её отсюда!

– Дарья! Немедленно иди сюда!

– Ну мааааааммм!

Лиза подскочила к письменному столу, вытащила из-под него упирающуюся дочку и подняла её на руки. Дашино лицо было полностью измазано чернилами, а кулачок сжимал нечто, еще недавно бывшее ручкой.

Увидев эту картину, Инна со стоном закрыла крышку ноутбука и вылезла из-за стола.