Пэлем Вудхауз - Том 4. М-р Маллинер и другие

• Название: Том 4. М-р Маллинер и другие
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: Остожье
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5-860-95122-1

Здесь собраны романы и рассказы П.Г. Вудхауза. Со многими персонажами вы познакомитесь впервые и, надеемся, их полюбите.

---

— Спасибо, — ответил Бинго. — Я немного задержусь. Домой он прибыл вовремя. Только он положил запонки на место, вошла Рози.

— Ты не в редакции? — спросила она.

— Вырвался, тебя повидать. Как мама?

— Ничего, — рассеянно отвечала жена. — Дорогой, я очень беспокоюсь!

— А что такое?

— Няня.

— Няня?

— Ты не помнишь за ней странностей?

— Странностей?

— Да. Где ты был вечером?

— Нигде. Лег пораньше.

— И не выходил?

— Куда?

— Ах, что я! Ну, конечно. А няня говорит, ты лез по трубе.

— По трубе?

— Да. И сел в такси.

Бинго серьезно присвистнул.

— Галлюцинации? Нехорошо. Нет, нехорошо.

— И сказал шоферу: «К Марио».

— Еще и слуховые? Ай-я-яй…

— Она поехала за тобой, повезла шарф. Долго ждала кэб, ее не пускали… В общем, она укусила официанта.

— Укусила? Так, так.

— Он ей не понравился. Вызвали полицию, увели ее в участок, она позвонила к маме. Я приехала, заплатила штраф. Возвращаться не стала, какие уж возвращения! Приехали мы, я смотрю, ты сладко спишь.

— Естественно.

Рози закусила нижнюю губу.

— Какая жалость…

— Старушка, — сказал Бинго, — может, ты и гений, но слова не нашла. При чем тут «жалость»? Это ужас. Да, и еще: помнишь тарарам с запонками? Я посмотрел — лежат.

— Лежат?

— Да. Дело твое, но я бы не доверял ребенка полоумной особе, которая алмаза не разглядит. Выгони ее. Сунь ей денег, подари книжку, пусть живет на покое.

— Кажется, ты прав…

— А то! Гони, пока она не приняла Алджи за розового бегемота. Еще застрелит. Ну, вот.

ТАЛИСМАН

На листе кандидатов в члены клуба стояло имя

Литгл, Алджернон Обри

и Трутни, собравшиеся перед ним, глядели на него с укором. В каждом клубе есть консервативное крыло, с трудом воспринимающее новшества.

— Так нельзя, — выразил их чувства некий Трутень и, обращаясь к входящему собрату, прибавил: — Как тебе это нравится?

— М-да, — сказал Трутень-2, — «Алджернон Обри», будто это взрослый родственник! Но факт остается фактом, это — его сын. Нам не нужны ничтожные младенцы, которые блюют и оглашают мяуканьем окрестности.

— Что за выражения? — вознегодовал еще один Трутень.

— Шекспир, — пояснил Т.-2.

— А Шекспир! Ясно. Да, — поддержал Трутень-3, — только младенцев нам не хватало.

Собрат (Трутень-4) стал серьезен.

— Этот пригодится, — сказал он. — Без него нам не обойтись. Недавние события показали, что Алджернон Обри — первоклассный талисман, и Бинго подумал, что клубу пригодятся его услуги. Узнав всю историю, я с ним согласился. Этот микроорганизм знает свое дело. В сущности, он — почти человек.

Слова его произвели немалое впечатление, хотя самый крайний консерватор был тверд.

— Хорошо, — сказал он, — но где предел? Какие у нас гарантии, что Бинго не предложит свою бывшую няню, или дядю, или владельца этой детской штуки, ну, Перкиса?

— Не знаю, как насчет няни или дяди, — сказал Четвертый Трутень, — а насчет Хенри Катберта Перкиса можете не беспокоиться. В данное время Бинго не питает к нему нежных чувств. Ему он обязан неслыханными испытаниями. Если бы не мастерство благословенного младенца, он бы не выбрался из компота, который сердито плескался у его колен. Разве такое простишь? Он прямо сказал мне, что наступи Хенри Катберт на банановую шкуру, он воспримет это как праведную кару.

— Что же Перкис сделал?

— Точнее, чего не сделал. Он не заплатил Бинго за рассказ, и в такой момент, когда гонорар спас бы несчастного от участи, которая хуже смерти, конкретно — от того, что любимая жена охнет и пробуравит его взглядом. Он уповал на Перкиса, а тот подкачал.

Вот (сказал Трутень) голые факты. Вероятно, все вы знаете, что года два назад Бинго женился на Рози М. Бэнкс, написавшей «Фабричную девушку», «Мервина Кина», «Однажды в мае» и другие стеариновые изделия, а в свое время на лондонской сцене появился их отпрыск. Казалось бы, все довольны, но такие происшествия дурно действуют на женщин. Однажды, за обедом, миссис Бинго подняла взор от бифштекса и сказала мужу:

— Кроличек! (именно так она обычно обращалась к нему). Ты не забыл, что двадцать третьего Алджи исполняется годик? Как бежит время!

— Стареем, стареем, — отвечал Бинго. — Серебряные нити в золотых, э? Надо подарить ему погремушку.

— Что ты! — вскричала жена. — Сказать, что я придумала?

— Говори, — согласился муж, обещавший не оставлять ее ни в здоровье, ни в болезни.

И миссис Бинго сказала, что они заведут для сына счет в местном банке. Десять фунтов положит она, десять фунтов — ее мать, десять — сестра по имени Изабел, а юный Алджи, когда он вырастет, умилится тому, что сделали для него родные и близкие. Бинго умилился сразу и, подстрекаемый отеческой любовью, обещал присовокупить и свою десятку.

Миссис Бинго реагировала на это восклицанием: «О, зайчик!», а также пылким поцелуем. Акт 1 закончился поистине трогательной сценой.

Десять фунтов у Бинго были, он взял у Перкиса аванс. Вы подумали, что, по здравом размышлении, он понял, как глупо отдавать последнее, — и ошибетесь. Умилившись еще больше, Бинго предположил, что для такого супермладенца не жалко и двадцати фунтов, и раздобыть их можно на бегах, если поставить на Картофеля. Дело в том, что накануне он обжег полость рта картофелем фри, достигшим 90 градусов, а во взаимоотношениях с лошадьми чрезвычайно суеверен. Словом, деньги он поставил и в должное время узнал, что у него нет ни гроша.

В такой ситуации другие повернулись бы лицом к стене, ожидая конца; другие — но не Бинго. Он сел и написал рассказ о маленькой Гвендолен и ее котенке Тибби, предполагая напечатать его в «Малыше» и покрыть расходы.

Работа далась ему нелегко. Пока он не начал, он и не знал, сколько крови, пота и слез требуется от писателя, и благоговение перед супругой охватило его. Миссис Бинго делала 3000 слов в день, ухом не поведя, а он провозился с несчастным котенком (1500) целую неделю, и много раз был близок к безумию.

Однако он его кончил, аккуратно перепечатал, с интересом прочитал и прикинул, что на десять фунтов он потянет. Когда же настал выплатной день, а гонорара не было, он пошел к начальнику.

— Да, мистер Перкис! — сказал он. — Простите, что помешал, но как там с этим рассказом?

Перкис посмотрел на него рыбьим взором. Иначе смотреть он не мог, поскольку походил на палтуса.

— С чем, с чем?

Бинго все объяснил. Перкис заметил: «Да-да-да», рассказ похвалил, мало того — сказал «Спасибо», и они помолчали.

— А как насчет гонорара? — решился наконец Бинго. Перкис уподобился палтусу, которого другой палтус попросил одолжить деньжат до конца недели.

— Там фунтов десять, — предположил Бинго.

— О, нет-нет-нет, — сказал Перкис. — Нет-нет-нет-нет-нет. Все входит в жалованье.

— Что! — закричал Бинго. — Значит, я ничего не получу? Перкис заверил его, что не получит, и Бинго пошел в клуб, выпить с горя. Когда он приканчивал второй бокал, явился Пуффи Проссер, местный миллионер.

Надо ли вам говорить, что заимодавец должен обладать двумя качествами — он должен быть богатым и щедрым. Богатым Пуффи был, но Бинго знал по опыту, что щедрым он не был. Однако он приходился крестным отцом Алджернону Обри, а крестные отцы рады помочь, если речь идет о подарке ко дню рождения. Ну хорошо, не «рады», но при должном упорстве — дают.

— Привет, Пуффи, — сказал Бинго. — Знаешь, что? У Алджи скоро день рождения.

— Какой еще Алджи?

— Алджи О. Литтл. Твой крестник.

Пуффи дернулся, вспомнив о том, как Бинго привез к нему сына в часы похмелья.

— А, черт! — вскричал он. — Этот жуткий тип! Слова и тон не вдохновляли, но Бинго упорствовал.

— Я знаю, — сказал он, — ты расстроишься, если тебе не удастся внести свою лепту. Точнее, десять фунтов. Проще всего дать деньги мне. Дал — и никаких забот.

Пуффи сравнялся цветом с прыщами.

— Слушай, — сказал он, — когда ты, практически — насильно, вовлек меня в это дело, мы договорились, что серебряной кружечки достаточно.

— Совсем немного, десять фунтов!

— На десять фунтов больше, чем я дам. Бинго понял, что придется сказать все.

— Пуффи, старик, — начал он, — тут не в нем суть. Если ты не дашь мне этих денег, я пропаду. Ты подумай, сколько мы дружим! Такой добрый, щедрый чело…

— Нет! — воскликнул Пуффи. — Ни в коем случае! И замолчал, словно его осенила внезапная мысль.

— Вот что, — сказал он, — ты что сегодня делаешь?

— Да ничего, — отвечал Бинго, — может, утоплюсь.

— Из дома сбежать можешь?

— Могу, Рози уехала. Они с миссис Перкис в Брайтоне, на встрече их бывшего класса.

— Хорошо. Тогда сходи в «Ритц».