Дирк Уиттенборн - Жестокие люди

• Название: Жестокие люди
• Автор: Дирк Уиттенборн
• Жанр: Современная проза

---

– Конечно! – разумеется, я соврал.

Я дергал за сцепление, вертел и со скрежетом дергал какие-то рычаги, так что скоро стало ясно, что на самом деле я сижу за рулем такой машины впервые. Майя смеялась, а я чувствовал себя ужасно глупо. Мы катили по проселочной дороге по направлению к тому большому сюрпризу, который (теперь я был в этом убежден) мне никогда не получить.

Мы подпрыгивали на ухабах, останавливались и вновь продолжали движение через поля с кукурузой, которая теперь уже доходила мне до плеч, и залежными землями, засеянными лавандой. Вокруг нашей машины скакали олени: они то появлялись, то вновь скрывались в море зелени, словно дельфины. Когда мы подъехали к ущелью, в глубине которого текла речка, Майя сказала, чтобы я дал полный газ. Машина накренилась, все четыре колеса вращались. Передняя шина наехала на камень. Руль выскользнул у меня из рук. Крыло машины натолкнулось на дерево. Раздался металлический скрежет. Задняя фара разбилась – в нее влетел камешек. Мы два раза повернулись вокруг своей оси. Все четыре колеса были заляпаны грязью. Я задрожал от прилива адреналина и от смущения, а потом повернулся к Майе и тихо сказал:

– Извини меня, пожалуйста.

– За что? По-моему, было круто. – Мы вышли из машины, сразу оказавшись по колено в грязи, и осмотрели повреждения.

– Я заплачу за ремонт.

– Да что ты! Я скажу, что это я сделала. – Ей это все понравилось гораздо больше, чем мне. – И вообще, теперь она выглядит гораздо лучше. – Майю не волновали вещи, которые можно было починить. Наверное, если бы она не настояла на том, чтобы заплатить за ремонт самой, я бы сказал, что она всего лишь избалованная богатая девчонка. Но когда она облокотилась на поцарапанную дверь машины и притянула меня к себе, я подумал совсем о другом. Я поцеловал ее в губы именно так, как хотел сделать это в первый раз, когда отбил ей кусочек зуба. От нее пахло сигаретами и жевательной резинкой. Я засунул руку ей в брюки.

– Эй, ты так мой сюрприз испортишь. – Майя оттолкнула меня и достала из машины кусок цепи. Я наблюдал за тем, как она прицепила один конец к дереву и вытащила лебедку. Ее руки и ноги были покрыты грязью. Она поехала в сторону. Правила Майя одной рукой, а во второй у нее была зажата сигарета. Наверное, было похоже на то, что это она парень, а я – девушка. Я никогда не думал, что быть тряпкой – это такое возбуждающее чувство.

Когда мы проезжали по сосновому лесу, примыкающему к заповеднику, и в свете фар показалось маленькое озеро, Майя заглушила двигатель. Она сняла футболку и подошла к воде, чтобы смыть грязь. Лифчика на ней не было.

– Ты умеешь грести? Мы поедем на каноэ. – Она стала вытираться своей майкой. Я совсем ошалел. Это было лучше любого снимка в порнографическом журнале.

– Умею. Не хуже, чем водить машину.

– Я так и думала. – Она поцеловала меня, и подтащила зеленую лодку к воде. Футболку она надевать не стала.

– Куда мы поплывем? – Я надеялся, что мы все-таки займемся любовью прямо здесь.

– На мой остров. – Она показала пальцем куда-то на середину озера. Скорее, это было больше похоже на большой камень. На нем стояла парочка деревьев, возвышаясь над землей, словно кокетливый чубчик. Все-таки это было здорово.

– Он твой? – Она, кажется, не слышала в моем голосе обиды.

– Да, дедушка подарил мне его, когда мне исполнилось двенадцать лет.

А когда мне было двенадцать, дедушка подарил мне бейсбольную перчатку. Правда, она была на правую руку. Он забыл, что я левша.

– А у Брюса есть остров?

– Да нет, ты не понял. Дед каждый год нам что-то дарит, чтобы платить меньше налогов.

– А как вы деньги делите?

– Невежливо спрашивать людей о деньгах. – Она надела футболку и добавила: – Особенно богатых людей.

– Это все равно что не говорить с горбуном о его горбе? Нужно просто делать вид, что его нет?

– Да, что-то в этом духе. – Она раздраженно протянула мне весло.

– Не беспокойся. Мне прекрасно известно, что значит иметь невидимый горб.

– Садись вперед.

– Я покажу тебе свой, а ты мне – свой. – Она рассмеялась и брызнула в меня водой. Я почувствовал большое облегчение.

– У тебя одно на уме!

Оказалось, что грести у меня получается лучше, чем водить машину. Когда мы доплыли, то вытащили лодку на каменистый пляж. Она проводила меня к маленькой лачуге с жестяной крышей и деревянным крыльцом. В этом домике была всего одна комната. Раньше в нем жили куры, но потом Осборн приказал починить его и перевезти его на остров. На двери висел висячий замок и вывеска, на которой детской рукой было написано: «Держитесь отсюда подальше. Всех касается».

Потом Майя зажгла керосиновую лампу. Я даже удивился. Там было полно маленьких игрушечных лошадок с крошечными седлами и уздечками. Все они были аккуратно выстроены на полочке. На окнах висели награды, которые получали лошади, участвовавшие в соревнованиях. На кровати лежали мягкие игрушки, как будто она до сих пор играла с ними. Детские цветные рисунки украшали стены домика. На них была изображена Майя, скачущая на своем пони по имени Прыгун. На каждой картинке было написано: «Кентер», «Рысь», «Галоп». Мне всегда казалось, что Майя меня старше. Но сейчас, в оранжевом свете фонаря, она могла бы сойти за двенадцатилетнюю девочку. Если бы не ее грудь, конечно.

Она торжественно смотрела на меня.

– Ты – первый мальчик, которого я сюда привезла. – Я ей верил. Она вытащила пробку из бутылки с вином, за которое в ресторане пришлось бы выложить долларов сто пятьдесят, не меньше (я об этом, естественно, понятия не имел), и мы оба сделали по большому глотку. Вино по вкусу тоже напоминало пробку, но я сделал вид, что оно мне понравилось. Затем она поставила кассету, которую стащила из дома, и включила магнитофон на полную мощность. Она сказала, что это любимая группа Брюса. Я никогда о ней не слышал. Она называлась «Мертвые Кеннеди». Припев был такой: «Сегодня ночью бедных убьем».

Я не совсем понимал, что от меня требуется, поэтому просто сел на ее детскую кроватку и взял в руки медвежонка. На шее у него болтался галстук-бабочка. От него пахло плесенью.

– Как его зовут?

– Это не он, а она. Ее зовут Ворчунья. – Вдруг из живота Ворчуньи выскользнула прятавшаяся там мышь. Я вскрикнул от испуга. Тогда напряжение спало.

Майя достала огромный охотничий нож с очень длинным лезвием. Этим ножом она стала намазывать арахисовое масло на крекеры. Мы взяли вино и одеяло и пошли на улицу, чтобы поесть на улице, сидя на черном камне. Она чиркнула спичкой по отбитому зубу, а потом стала изображать факира. У нее был баллончик с газом для зажигалки, так что через десять секунд у нас был настоящий костер. Я от нее балдел.

Майя позволила мне себя поцеловать, но, кажется, ей вовсе не хотелось продолжать. Я был несколько разочарован, поэтому посмотрел на рюкзак, из которого она достала крекеры и масло, и спросил: «А что на десерт?».

Я ожидал, что она вытащит конфеты или печенье, но вместо этого она сказала:

– Раздевайся.

Я был так заворожен тем, что она сказала, что даже не был уверен, что расслышал правильно. Она потянула меня за ремень, недовольная моей медлительностью. Когда я попытался поцеловать ее, Майя толкнула меня вниз, на одеяло, и прошептала:

– Ложись на спину и закрой глаза. – Мне казалось, что со мной говорит девушка из моих влажных сновидений. Когда я приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, как она стягивает с меня джинсы, она закрыла мне глаза ладонями.

– Не надо, Финн! А то сюрприз не получится.

Теперь она уже снимала с меня нижнее белье. Я покраснел, потому что мой набухший член выскользнул из-под эластичной материи и громко хлопнул меня по животу. Майя захихикала. Звук был такой, будто кто-то уронил на пол кухни кусок сырого мяса.

– Не беспокойся, привязывать я его не буду.

Затем я почувствовал, как по моему телу заскользило что-то острое и мокрое. Майя шумно дышала. Видимо, она была чем-то очень увлечена. Мне было щекотно от ее касаний. В комнате запахло чем-то вроде клея, только это был не клей. Школьный запах. Еще пару минут я принюхивался, а потом меня осенило – она пишет на мне маркерами! Я тут же открыл глаза – она решила подшутить надо мной! Вы представить себе не можете, как я удивился, когда увидел, что она разрисовывает меня знаками племени яномамо. На одном боку у меня были красные круги, на другом – черные полосы.

Когда она закончила, я стал наносить эти знаки на ее тело. Костер горел, в ночи раздавались таинственные шорохи. У меня было такое чувство, будто мы далеко-далеко от Нью-Джерси. Майя крепко зажмурила глаза. На лице у нее было странное выражение, и когда я коснулся ее кончиком кисти, она вздрогнула. Следы фломастеров смыть легко; но из моей памяти эти минуты не сотрутся никогда.

Мы разделись догола. На наших телах были священные знаки. Мы были обнажены, как люди племени яномамо. Теперь мы сами стали членами этого племени. В Майе я видел себя самого, только более смелого, грозного и потому прекрасного – словно те люди, о которых я читал в географических журналах.