Ева Модиньяни - Женщины его жизни

• Название: Женщины его жизни
• Автор: Ева Модиньяни
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-009394-2

Жизнь героев романа представляется блестящим праздником только на первый взгляд. Интриги и тайны окружают загадочную фигуру Бруно Брайана и вовлекают в свой круговорот и людей, связанных с ним, – женщин, которых он любит, его близких…

---

Он работал шофером у многих богатых хозяев: они словно были отштампованы на одном станке. Золотой штат, с его благодатным климатом, напоминавшим рай земной, был перенаселен несчастливыми женами, которые либо устраивали скандалы, либо смирялись и заводили любовников, и спесивыми, надутыми мужьями, готовыми, чуть что, лезть в драку или искать утешения в бутылке. И те, и другие часто кончали тем, что пускали себе пулю в лоб или становились постоянными пациентами психоаналитиков.

– В Калифорнии самые популярные виды спорта, – как-то раз довелось услышать Дону, – это развод и психоанализ.

Солнце садилось, затянув полнеба роскошным алым занавесом и бросая отсветы на бескрайние, уходящие за горизонт виноградники.

«До чего же красиво», – подумал Дон. Из дверей пристройки, где жили слуги, вышли трое его детей и побежали ему навстречу.

«Мне повезло в жизни», – сказал он себе, обнимая всех троих разом.

Хуанита улыбнулась и помахала ему из окна гостиной. Она была на удивление спокойна и, казалось, понимала, что у него на душе.

Бруно у себя в комнате тщательно переодевался, чтобы предстать за столом, не вызывая нареканий у отца. Мальчик терпеть не мог, когда ему говорили, что он ведет себя хуже, чем сицилийский крестьянин.

Застегивая белую рубашку, он спохватился, что не успел вымыть руки, внимательно оглядел их и решил, что не такие уж они грязные и идти еще раз в ванную не стоит. Он и без того опаздывал и понадеялся, что отец ничего не заметит.

Бруно спустился на первый этаж и вошел в гостиную, обставленную темной мебелью в стиле «старая Америка». На стенах, как в картинной галерее, были вывешены парадные портреты Брайанов: от сурового Джеймса Брайана, который высадился на Восточном побережье в XVIII веке, совершив трудное и опасное плавание через Атлантику, до Кэт и Филипа Джеймса-старшего, бабки и деда Бруно с отцовской стороны, погибших год назад в авиакатастрофе. Бруно знал, что когда-нибудь мрачная галерея пополнится новыми портретами: его матери, его отца и его собственным. Интересно, какое у него будет лицо, когда он станет таким старым, что писанную с него картину можно будет вывешивать среди портретов предков?

Итальянский мастер-портретист уже запечатлел прекрасный образ Аннализы и угрюмое лицо Филипа. Портреты висели в комнате Бруно, и мальчик часто и подолгу рассматривал лицо матери, которую художник изобразил в бледно-голубом вечернем платье, усеянном крошечными, тоже голубыми, прозрачными розочками. Лицо Аннализы было окутано, словно вуалью, налетом глубокой печали, и маленькому Бруно казалось, что, сумей он каким-то образом откинуть эту вуаль, под ней просияет счастливая улыбка. Но стереть налет грусти с лица матери ему никак не удавалось, и эта неспособность тяжелым камнем лежала у него на душе.

Бруно обожал Аннализу и, когда ему доводилось видеть ее особенно подавленной, садился рядом, брал ее руку в свои и начинал целовать.

– В тебе вся моя жизнь, Бруно, – говорила она, прижимая его к себе. Мальчик понимал, что она говорит правду, и любил ее за это еще сильнее. Исступленное, доходящее до болезненности чувство иногда разрешалось слезами.

Бруно вошел в гостиную, где Филип, Аннализа и Джордж, младший брат Филипа, пили аперитив. Аперитивом служил «Траминер», прекрасное белое вино, продукт виноградников семьи Брайан.

Мальчик поклонился взрослым, внимательно следя за тем, чтобы держать руки по швам.

– Добрый вечер, папа, – сказал он. – Добрый вечер, мама. Добрый вечер, дядя Джордж.

Все они улыбнулись ему в ответ.

– Тебе понравилось на бегах? – спросила Аннализа.

– Очень понравилось, мама, спасибо.

Уолтер, молодой, светловолосый, длинноногий официант с зорким взглядом и крючковатым птичьим носом проворно подал ему на серебряном подносе стакан апельсинового сока.

Бруно занял место на диване между родителями.

– Ты вымыл руки? – спросил отец.

– Да, папа, – соврал он с готовностью человека, живущего под постоянным дознанием, надеясь не покраснеть от сказанной неправды и моля всевышнего избавить его от придирчивой отцовской проверки. Насаждаемые в семье строгие правила поведения тяготили его.

– Пей свой сок, сынок.

Это прозвучало как приказ.

– Да, папа, – послушно отозвался Бруно, мысленно радуясь, что ложь сошла ему с рук.

В атмосфере чувствовалось напряжение. Оно всегда чувствовалось, когда родители бывали вместе. Волны враждебности распространялись в воздухе, и от этого мальчику становилось не по себе. Вот и сейчас он с чуткостью ребенка улавливал витавшее вокруг недовольство, особенно сильно ощутимое на фоне внешнего спокойствия и порядка в окружающей обстановке. Ничего не значащие или наполненные скрытым смыслом слова отмеряли мучительный ход времени, и бедному Бруно стоило немалых усилий смирно сидеть на месте, дожидаясь окончания чинного ритуала, предшествующего ужину. Зато потом, после ужина, он наконец-то сможет пойти в конюшню навестить Бабетту, своего рыжего пони, и поговорить с конюхом. Завтра понедельник, значит, отец уедет к себе в контору во Фриско, а они с мамой будут жить, как всегда, на вилле в Сосалито, ну а дядя Джордж останется в Нейпа-Вэлли и будет заниматься виноделием.

Виноградники Брайанов были самыми обширными и значительными в Калифорнии, вино из Нейпа-Вэлли продавалось по всем штатам и высоко ценилось за границей. За последние годы производство еще больше расширилось, а качество заметно улучшилось. «Пино», «Каберне» и «Сильванер» фирмы Брайан пользовались большим спросом. «Кьянти» тоже было недурным, хотя Джордж был не совсем доволен. Эталоном для него служило «Кьянти» Бадиа Колтибуоно с легким фиалковым ароматом и неуловимо изысканным вкусом, которого ему пока так и не удалось достичь. Джордж утешал себя мыслью о том, что традиция выращивания виноградной лозы в поместьях Колтибуоно восходит к 1037 году. Их вино было знаменитым еще в 1476 году, то есть до открытия Америки, когда один из друзей рекомендовал его Лоренцо Великолепному [53] в качестве «красного, намного превосходящего по вкусу «Валломброзу».

Джордж Брайан был истинным калифорнийцем: высокий, атлетически сложенный, голубоглазый, со светло-каштановыми волосами и открытым, простодушным выражением на лице, всегда освещенном улыбкой. Калифорнийское солнце и жизнь на открытом воздухе обеспечивали ему вечный загар. Он был умным и дальновидным управляющим, но в душе считал себя поэтом виноделия. О вине он мог говорить часами, рассказывал множество историй и легенд.

Джордж практически в одиночку занимался делами винного завода, приносившего ежегодную прибыль в несколько миллионов долларов, но ставшего для семьи Брайан делом второстепенным. В годы «сухого закона» Брайаны забросили свои виноградники и сделали несколько робких пробных шагов в гостиничном бизнесе.

Филип Джеймс Брайан, отец Филипа и Джорджа, приобрел два отеля в Сан-Хосе, к югу от Сан-Франциско. С отменой «сухого закона» винодельческое производство возобновилось в полном объеме и даже обрело второе дыхание, но тем временем гостиничный бизнес оказался весьма прибыльным, а еще большую выгоду принесли немалые вложения, сделанные Брайанами в бурно развивающуюся аэрокосмическую промышленность.

Управление новыми отраслями Филип-старший доверил сыну, вернувшемуся из Европы с репутацией военного стратега, звездой героя, сицилийской женой и наследником престола. Продолжать традиционное семейное дело Брайанов – выращивание винограда – выпало на долю Джорджа, глубоко связанного корнями с благодатной землей Золотого штата.

Каждую неделю на выходные вся семья встречалась в старом доме в Нейпа-Вэлли. В здешней конюшне у Бруно был пони, а у Аннализы прекрасный чистокровный арабский скакун, подаренный ей Филипом. Жозетт осталась стареть в конюшнях Пьяцца-Армерины вместе с Морелло, черным гунтером Кало.

Все старательно поддерживали разговор, каждый при этом следовал своим собственным тайным мыслям.

– Я считаю, пора подумать об установке нового оборудования, – озабоченно говорил Филип.

– Это уже предусмотрено, – отвечал Джордж. Он знал, что брат давно утерял связь с землей, на которой родился и вырос. Вот и сейчас он говорил таким тоном, словно перед ним был клерк из большого нью-йоркского банка.

– Тебе бы следовало поехать со мной в Вашингтон, – снисходительно посоветовал Филип. – Я хотел бы видеть тебя одним из членов сенатской комиссии по сельскому хозяйству.

– Одного представителя по связям с общественностью на семью вполне достаточно, я полагаю, – Джордж решил обратить все в шутку. – Да и дело это не по мне. Предпочитаю обдумать предложение о покупке фруктовых садов Джонсонов.

– Я таких не знаю, – заметил Филип.

Они бывали у Джонсонов десятки раз, когда были детьми, а теперь Филип отзывался о них так, словно никогда в глаза их не видел.