Анатолий Безуглов - Змееловы

• Название: Змееловы
• Автор: Анатолий Безуглов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детектив
• Год: 1978

Приключенческая повесть, рассказывающая о событиях, происшедших в герпетологической экспедиции.

---

Оля сходила за водой, поставила бак на керогаз, собрала все использованные халаты, хирургические колпаки и повязки и принялась стирать, хотя такого задания не получала.

Через полтора часа на веревке висело выстиранное белье, придавая полянке обжитой, уютный вид. Оля присела на пень, уставшая и довольная.

Прилетели три сороки. Уселись на крыше вагончика и отчаянно застрекотали, с удивлением рассматривая непонятные белые тряпки, шевелившиеся на ветру.

До прихода змееловов оставалось еще много времени. Оля решила заняться своим основным делом — работой в лаборатории. Она облачилась в халат, надела перчатки и зашла в служебный вагончик, стараясь не думать о змеях.

В дверце сейфа торчал ключ. Оля вынула из бронированного ящика флакончик из-под антибиотика. На нем была приклеена этикетка: «Яд щитомордника». На другом флакончике — «Яд гадюки обыкновенной». Оля поразилась, до чего невзрачно выглядел сухой яд. Положив яд на место, она достала из стеклянного шкафа эксикатор с чашкой Петри, с которой она вчера не успела полностью соскоблить весь яд.

Оля провозилась минут сорок и все же не закончила работу. А уже подоспело время готовить обед. Скинув свою лабораторную спецодежду, она принялась за стряпню.

Когда в кастрюле закипел гороховый суп, разнося вокруг аппетитный аромат, Оля заглянула на мужскую половину. И тут только внимательно рассмотрела фотографию девчушки лет пяти, прикрепленную к дощатой стене возле изголовья азаровской постели.

Светлое, лучистое славянское личико, с прямыми волосиками, выбивавшимися из-под узбекской тюбетейки. Не по-детски грустный ротик. Внизу надпись: «Ташкент, фотография № 8».

Она так засмотрелась на снимок, что не заметила, как вернулись змееловы. Услышав стук сапог на лесенке, она выбежала наружу.

У всех был довольный вид. На земле лежало много белых мешочков.

— Горох украшает жизнь королей и бедняков, — торжественно произнес Веня, заглядывая в кастрюлю. И, хлопнув по спине проходящего мимо Христофора, добавил: — Суп имени тебя.

— Молодец, Оля! — громко приветствовал ее Леня Клинычев, указывая на выстиранное белье. — И я молодец! Девять штук! Тридцать долларов!

Анна Ивановна, радостная той радостью, которая приносит новые заботы, устало сидела на чурбане.

— Спасибо за хлопоты, Оленька. Но вы наших мужчин не балуйте. У нас заведено — каждый заботится о своем халате сам. Поняли?

Оля разочарованно кивнула головой.

— И не обижайтесь. — Кравченко улыбнулась. — Чем будете кормить?

— Гороховый суп, макароны с тушенкой…

— Прекрасно.

Степан, стараясь не смотреть на Гридневу, вошел в вагончик.

Ели с аппетитом.

— Да, — говорила Анна Ивановна, — Сорочий мост — место очень перспективное. Мы не готовы к такому объему работ.

— Готовы, — убежденно сказал Клинычев, торопливо глотая суп. — Такие молодцы!

— Надо звонить сегодня в Ташкент и во Владивосток, — пропуская мимо ушей слова Клинычева, сказал Азаров. — И в Москву. Если Женя Шмелев дома — прилетит.

— Женька? Да он сейчас где-нибудь в Мургабе или в Тедженте, — возразил Веня с полным ртом.

— Весной он писал мне, что будет в этом году доколачивать кандидатскую.

— Тогда поторапливайтесь, — сказала Анна Ивановна. — И вы, Вася. Отвезете нас в Талышинск.

— Это можно, — важно произнес Вася. — Я отобедал. — Он по-крестьянски вытер ложку хлебом, аппетитно съел его и вразвалочку направился к грузовику.

— Анна Ивановна, возьмите меня с собой, — попросила Зина. — Девочки на почте свои, быстро соединят.

— Спасибо, Зиночка, мы уж сами. Отдохни. Теперь работы много. — Кравченко поднялась. — Степа, ты поедешь, а я пробегусь до Талышинска.

— Если сегодня Верка дежурит, — сказала Зина, — она вас мигом соединит. Вера Шеина, запомнили?

Анна Ивановна кивнула.

— Или Дуся Колчина, сестра Сени-милиционера. Тоже подружка. Вы от меня скажитесь.

— Спасибо, Зина. Мы твои связи используем. — Кравченко улыбнулась и пошла переодеваться в вагончик.

Азаров чувствовал себя неловко рядом с Олей. Она у него вдруг спросила:

— Степа, здесь можно достать шубку или мех?

— Баргузинских соболей, конечно, не найдешь. Белку, лису — наверное.

— Чернобурку?

— Рыжую. А что?

Оля рассмеялась.

— Хочу шубу. Вы, кажется, не очень-то уважаете любительниц тряпок?

— Разные они бывают. — Степан посмотрел на нее долгим взглядом.

Оба рассмеялись.

Кравченко вышла на полянку, одетая в легкий спортивный костюм и кеды. Она передала Азарову вязаную кофту:

— Захвати с собой, в Талышинске мне пригодится. Приедешь — сразу закажи Москву. Я подоспею.

Степан сел в машину. Кравченко, легко ступая на всю ступню, побежала по просеке. Василий тронул машину.

…Веня с Гороховым уселись за шахматы. Зина, исподлобья глядевшая на Олю, демонстративно ушла спать.

Клинычев, заговорщически подмигнув Оле, как бы невзначай бросил:

— Я очень люблю гулять ночью… Молодец, а?

— Ба-алшой маладэц! — передразнивая его кавказский акцент, ответила Оля, не смутившись.

Леня почесал в затылке и стал наблюдать за шахматной баталией.

Делать было нечего, и Оля отправилась в лабораторию, пока еще было светло.

Достав эксикатор и вооружившись скальпелем, она склонилась над злосчастной чашкой Петри, которую не могла очистить вот уже второй день.

Василий вернулся невероятно быстро. Один.

Хлопнув дверцей, он громко сообщил:

— Остались на ночь. Москву дают с ноля до пяти.

— Раздолье тебе без начальства, мой юный трезвый друг, — отозвался Веня. — Пузырек прихватил?

— И примочку от фонарей тоже, — спокойно ответил шофер.

— Включи лучше электростанцию, сибирский Эдисон. Люди работают, — сердито показал на вагончик Чижак.

— Это можно, — примирительно сказал Вася. Он включил движок и подошел к окну:

— Оля, щелкните выключателем.

Марлевый квадрат засветился желтоватым светом.

Шофер обошел вокруг играющих. Посмотрел на небо. Вздохнул.

— Девять уже, а светло. И спать как бы не с руки…

Василий залез в кузов, погремел какими-то железками и снова подошел к ребятам. На его лице сияла довольная улыбка.

— Помолился? — не поднимая головы, спросил Чижак.

— Скамейка расходилась. Болт подтянул, — не принял вызова Василий.

— А-а, — протянул Веня.

— Сдаюсь. — Горохов смешал фигуры и встал.

Он прошел к себе, потом появился с книжкой и поднялся в служебный вагончик. Тотчас же засветилось еще одно окно.

— Леня, разделать тебя? — предложил Веня.

— В нарды — другое дело. На интерес. А это разве мужская игра?

— Даю фору — ферзя, — настаивал Чижак.

— Даже короля не возьму, — наотрез отказался Клинычев.

Веня нехотя уложил шахматы.

— Хоть наш местный Черепанов и говорит, что спать не с руки, но мы его не послушаем. Бона сера[9], господа! — Прихватив доску, Веня отправился спать.

Ушел за ним и Клинычев.

Вася полез в кузов.

…За окном сгустилась темнота. Рядом, в операционной, монотонно бубнил Горохов.

Оля достала из сейфа флакончик и пересыпала в него сухой яд, собрав пинцетом мельчайшие крупинки.

В лабораторию неслышно вошел Вася.

— Электростанцию скоро выключать будем?

— А, это вы, Вася, — подняла голову Оля. — Сейчас кончаю.

Шофер потоптался на месте.

— Обвыклись у нас? — спросил он. — И к ре-пти-ли-ям, значит, привыкли? — Это слово давалось ему с трудом.

— Да, Васенька. — Гриднева сняла халат и надела свою синюю норвежскую курточку.

Вася подошел к ней сзади и, вытащив из брюк маленького красивого полоза, надел Оле на шею, как бусы.

— Подарок вам, Оля.

И тут произошло то, чего Вася никак не ожидал. Увидев у своего лица змею и ощутив холодное прикосновение, Оля дико закричала. Потом, хватаясь руками за стол, начала валиться на спину. С грохотом полетел на пол и разбился эксикатор. Настольная лампа опрокинулась, раздался треск, и наступила полная темнота.

Распахнулась дверь.

— Что такое? — раздался голос Христофора. Он чиркнул спичкой.

Оля лежала на полу без сознания. Василий растерянно хлопал глазами, поспешно засовывая в карман извивающуюся змею.

— Болван! — заорал на него Горохов и подхватил Гридневу на руки. — Помоги мне!

Вася поддержал девушку за ноги.

— Дверь открой! — крикнул Горохов.

Пузырев бросился выполнять его приказание, но споткнулся обо что-то и стукнулся лбом о дверь так, что загудела перегородка.

— О господи! — вырвалось у фармацевта.

Вася промычал нечто нечленораздельное и стал шарить по стене в поисках ручки.

— Правее! — прошипел Христофор.