Александр Тиняков (Одинокий) - Стихотворения

• Название: Стихотворения
• Автор: Александр Тиняков (Одинокий)
• Издательство: Водолей
• Жанр: Поэзия
• Год: 2002
• ISBN: 5-7137-0216-2

 Александр Иванович Тиняков (Одинокий) — одна из наиболее парадоксальных фигур в поэзии Серебряного века. Оставшийся в воспоминаниях современников если не Федором Павловичем Карамазовым от литературы, то, по крайней мере, одним из «неудачников», Тиняков, по словам Н.А.Богомолова, «воспринявший все соблазны и искушения своей эпохи как неукоснительное руководство к действию, тем самым становится не просто «одним из», но и тем образцом, по которому можно изучать сами каноны, принципы и неписаные законы символизма».

---

II ГЛУХИЕ УГЛЫ

Живу в глухих углах

Александр Тиняков – «Navis Nigra»

В чужом подъезде

Со старой нищенкой, осипшей, полупьяной,
Мы не нашли угла. Вошли в чужой подъезд.
Остались за дверьми вечерние туманы
Да слабые огни далеких, грустных звезд.

И вдруг почуял я, как зверь добычу в чаще,
Что тело женщины вот здесь, передо мной,
И показалась мне любовь старухи слаще,
Чем песня ангела, чем блеск луны святой.

И ноги пухлые покорно обнажая,
Мегера старая прижалася к стене,
И я ласкал ее, дрожа и замирая,
В тяжелой, как кошмар, полночной тишине.

Засасывал меня разврат больной и грязный,
Как брошенную кость засасывает ил, —
И отдавались мы безумному соблазну,
А на свирели нам играл пастух Сифил!

2 мая 1912 Москва Любовь разделяющая Сонет-акростих

Горело солнце ярко надо мною,
И радостно все в Мире я любил,
Простор небес меня животворил,
Поля пленяли тихою красою —

И я, сливаясь с мудрой тишиною,
У Господа иного не просил…
Смиренно я душе провозгласил:
«Земная — ты, и будь навек земною!»

И вот разрушен ныне мой покой —
Не горем, не страданьем, не бедой,
А к женщине безмерною любовью.

И холодно смотрю на небеса,
Душе чужда всемирная краса,
А лишь пред Ней исходит сердце кровью.

Февраль 1915 Петербург В ПРИТОНЕ

Выявляет развратная личность
Белизну свих бедер поганых
Пред толпою гостей неприличных,
Залихватски икающих, пьяных…
Но при этом позорном моменте,
Красоте неземной улыбаясь,
Белокурый и юный студентик
Встал со стула и вышел, шатаясь.
И к чуланной измазанной двери
Прислонившись тужурочкой новой,
Всунул в рот он конец револьвера
И залился весь кровью багровой…
И когда бездыханное тело
Положили, ругаясь, на столик,
В окна утро, дрожа, посмотрело
И лишился ума алкоголик.

январь 1913 Петербург * * *

Я все сказал… Во мне пропели
И смолкли все мои стихи,
И надо мной отяготели
Мои позорные грехи.

Во мне погасло пламя воли,
Я дал связать себя, как раб,
Я – свой среди кабацкой голи
И меж распутных пьяных баб.

Но почему ж, порою глянув
В окошко грязное пивной,
Я забываю звон стаканов,
Залюбовавшись синевой?

Я с белым облачным барашком
Играю в голубых лугах,
Забыв о всем больном и тяжком,
О всех проклятьях и цепях.

Но собутыльник грубо тронет
Меня дрожащею рукой –
И сердце вздрогнет и застонет,
И в мутном омуте потонет
Напев, рожденный синевой!..

Май 1913 Петербург ПРОСТИТУТКА

Ах, не все ль равно: татарин,
Русский, немец или жид,
Беглый каторжник иль барин, –
Я давно забыла стыд!

Только б звякали монеты,
Только б жгло язык вино!
Все мечты мои отпеты
И оплаканы давно.

Вспоминала раньше маму,
И подруг, и классных дам,
Но теперь всю эту драму
Я отправила к чертям.

Не скандалю, не мечтаю
В час безделья, по утрам,
А пою да вышиваю
Полотенце для мадам.

Предлагал один безусый
С ним вступить в законный брак,
Но замялся – чуть на бусы –
Попросила я трояк.

По субботам – после бани –
И ко всенощной хожу
И радостных рыданий,
Певчих слушая, дрожу.

Не кляну свою я долю,
Плачу так я, ни о чем –
И, наплакавшися вволю
Вновь иду в веселый дом.

И опять в шикарном зале,
Поднимая юбкой пыль,
Я танцую без печали
Со студентами кадриль!

Март 1915 Петербург Искренняя песенка

Я до конца презираю
Истину, совесть и честь,
Только всего и желаю:
Бражничать блудно да есть.
Только бы льнули девчонки,
К черту пославшие стыд,
Только б водились деньжонки
Да не слабел аппетит.

сентябрь 1914 Москва Черный подол

Я шел по бульвару осенней порой.
И влекся за черным подолом мечтой.

Под бархатной юбкой мелькала нога,
Душа холодела – тиха и строга.

Но в сердце вскипала страдальная страсть:
Хотелось в осеннюю слякоть упасть –

И гордость, и совесть, и ум потерять
И черный подол целовать, целовать…

Апрель 1916 Петербург МАЛЬЧИК ИЗ УБОРНОЙ

Тщедушный, худенький, невзрачный, –
Он при уборной в кабаке
Вдыхает воздух аммиачный
И вянет с щеткою в руке.
Порой подвыпившие гости
Ему швыряют пятаки,
А он покорно и без злости
Стирает с пола их плевки.
Свет электрический холодный
Струится ровно из рожков,
И шум в трубе водопроводной
Похож на ропот мертвецов.
Окошек нет; четыре стенки;
Меж них ребенок заточен:
Костлявы пальцы и коленки
И взор его огня лишен.
Прими же, Город, без упрека
Стихи безрадостные в дар!
За то, что ты рукой жестокой
Загнал ребенка в писуар!

март 1915 Петербург Одиночество Христа

Душа моя скорбит смертельно,
Как было там…в ту ночь…в саду…
Но я покорен беспредельно
И смертной казни тихо жду.
Как и тогда, готова к бою
Небесных сил святая рать,-
Но вновь с великою мечтою
Взойду на плаху – умирать.
Всё будет так же: и солдаты,
И бритое лицо судьи,
И так же грубо будут смяты
Одежды бедные мои.
Но ужас новый сердце ранит,
Когда – при зорком свете звезд –
Священник тихо мне протянет
С моим изображеньем крест!

Декабрь 1915 Петербург Анне Ахматовой

Ты — изначально-утомленная,
Всегда бестрепетно-грустящая,
В себя безрадостно-влюбленная
И людям беспорывно-мстящая.

Но мне при встречах наших чудится,
Что не всегда ты будешь пленною,
Что сердце спящее пробудится
И хлынет в мир волною пенною.

Что принесет оно: твое страдание?
Иль радость — страшную и небывалую?
Но я, — предчувствуя твое восстание, —
Тебя приветствую еще-усталую!

Сентябрь 1913 Петербург Деревня

Все так здесь, как было при Олеге,
Как тысячи и сотни лет назад:
Все те же неуклюжие телеги
И бревна черных, вросших в землю хат.

Все так же за сохою самодельной
Идет мужик – шершавый и босой,
Все так же над равниной беспредельной
Пылает солнце – светоч золотой.

Растет, бушует, плачет и смеется
Жизнь городов в сиянии страстей,
А здесь все неизменным остается:
И вопли вьюг, и скрип коростелей.

Творит и мыслит Леонардо Винчи
И гибнут где-то Ницше и Христос,
А здесь все так же, и вчера, и нынче –
Все та же грязь, колосья и навоз.

Все те же туполобые ребята,
Все те же земляные мужики,
И над полями зарево заката,
И веянье безлюдья и тоски…

Октябрь 1919 Казань Собаки

Немало чудищ создала природа,
Немало гадов породил хаос,
Но нет на свете мерзостней урода,
Нет гада хуже, чем домашний пес.
Нахальный, шумный, грязно-любострастный,
Презренный раб, подлиза, мелкий вор,
Среди зверей он — выродок несчастный,
Среди созданий он — живой позор.
Вместилище болезней и пороков —
Собака нам опасней всех бацилл:
В кишках у ней приют эхинококков,
В крови у ней кипенье темных сил.
Недаром Гете — полубог и гений, —
Не выносил и презирал собак:
Он понимал, что в мире нет творений,
Которым был родней бы адский мрак.
О, дьяволоподобные уроды!
Когда бы мне размеры Божьих сил,
Я стер бы вас с лица земной природы
И весь ваш род до корня истребил!

ноябрь 1919 Казань * * *

Безысходней гроба мое одиночество –
(До жизни, и в жизни, и в смерти самой!) –
И нет ни единого в небе пророчества,
Что новое солнце взойдет надо мной.

Ты не дал мне, Боже, любви человеческой,
И вот без нее не могу я понять
Ни воли Твоей, и ни ласки Отеческой,
И мне не желанна Твоя благодать.

Любовь Твоя, Господи, сердца не радует,
И ты мне навеки, навеки чужой –
И в адские пропасти медленно падает
Душа, не согретая лаской земной.

Март 1916 Петербург Пустота

Совсем пустым, ненаполнимым
Меня природа создала,
И тают легковесным дымом
Мной совершенные дела.

Чужие речи, мысли, вздохи
Приемлют смерть, в меня упав:
Так гибнут в злом чертополохе
Ростки целебных, сочных трав.

Пустой, безлюбый и бесплодный
Стою и жду, – а смерти нет…
И тонут в пропасти холодной
Сиянья пламенных планет,

И голос бурь, и пенье птичье,
И человечьи голоса…
И глядя на мое величье,
В комочек сжались небеса…

Апрель 1921 Петербург

III ЕДИНОЕ