Юлия Фирсанова - Рыжее братство. Начало

• Название: Рыжее братство. Начало
• Автор: Юлия Фирсанова
• Жанр: Фэнтези

Типичная ситуация в стиле фэнтези: ГГ (женского пола) был перемещен насильственным путем в иной мир. Вот только для чего, объяснить ей не удосужились, оставили Ксюшу на полянке и смылись по более срочным делам на неопределенный срок. А девушке придется приспосабливаться к новому миру, искать друзей. Враги же и сами найдутся. Особенно если ты любопытна, как кошка, и тебе "больше всех надо", прямо как Бэтмену.

---

— А и оставайся, пожалуй, — моментально предложила женщина, проникшись великодушным сочувствием к несчастному поэту, — места в кибитке вдосталь. До Мидана к ночи доберемся. Эй, дядюшка Каро, прихватим попутчика? — балаганщица повернулась и крикнула алорубашечнику.

— Отчего ж не прихватить, — добродушно оскалился тот, выпустив фигурное колечко дыма.

— Правда, Герг, — ухватилась я за ценную идею, — оставайся. Чего зря мучиться? Лакс тебе денег на дорогу и житье даст, а там, если захочешь, всегда нас найдешь.

Щегол смутился, поупирался немного, больше для вида, но быстро согласился. Не последнюю роль, полагаю, сыграло пышное бедро женщины, прижимающееся к его боку и ее ласковый взгляд. Вор ссыпал поэту горсть монет разного достоинства и перебросил с седла мешок с барахлом и кое-какой едой.

— Вы уже знаете, где остановитесь? — спросил напоследок Птица.

— Там где мягкие постели, чистое белье, горячая вода для мытья и хорошая еда, — озвучила я скромный перечень требований.

— Тогда я вас быстро отыскать смогу, — мигом успокоился Щегол, мы попрощались, пожелали балаганщикам удачи, попросили их беречь непутевого поэта и поехали вперед. Вскоре фургоны остались далеко позади.

Теперь не подстраиваясь под черепаший ход Герга, мы двигались куда веселее и быстрее. Я оживилась и вновь принялась вертеть головой по сторонам, в надежде узреть первые признаки пригородных районов, пусть не линии электропередачи и вездесущие автомагазины, но хоть что-то, намекающее на близость Мидана. Кейр же все продолжал оглядывался на Птицу, попавшего в заботливые руки красотки-возницы. Она усадила его рядом с собой на отыскавшуюся в недрах фургона подушку, приобняла и что-то нежно щебетала.

— Кейр, шею свернешь! — поддел приятеля Лакс, привязывая поводья Белки к луке седла. — Чего ты на них так вылупился?

— Странный народ, бабы, — задумчиво буркнул телохранитель. — Как они мужиков выбирают? Я мог бы спорить, что ей больше ты глянешься, ну или я, а она на Герга глаз положила. Ни кожи, ни рожи, одни кости. Вот ты, магева, знаешь, почему так?

— Знаю, — усмехнулась я, и мужчины повернулись ко мне как подсолнухи к солнцу, ожидая ответа на вопрос изначально риторический, даже лошадей ближе подогнали, чтоб ни словечка не пропустить. — Все дело в том, что у женского пола любовь и жалость чувства часто смешиваемые. Согласитесь, нашего худосочного поэта так и тянет накормить, обогреть и приласкать, как бродячего пса. Вот поэтому Щегол бабам и нравится, причем, чем старше, опытнее, увереннее в себе женщина, тем охотнее она западает на такие экземпляры. Во-первых, с ней никто не будет бороться за первенство в семье, во-вторых, есть о ком позаботиться, кого пожалеть. Вот у животных все иначе, там выживает сильнейший, чтобы продолжить род здоровым потомством, от хилых производителей рождаются нежизнеспособные детеныши. Поэтому самка твердо знает, каким должен быть ее спутник. Физическая мощь — основной приоритет. У людей все иначе устроено, не всегда рационально, но ведь хилый человек, не значит идиот, он может быть хитрым, изобретательным и куда более удачливым, чем тупой бугай, привыкший полагаться на силу. Вот и носится часть женщин с вызывающими жалость мужчинами, а польза от этого всем людям идет. Раньше, были такие страны, где немощных детишек сразу после рождения со скалы кидали, а только теперь об этих государствах только память осталась, и не последнюю роль тут хиляки сыграли, наизобретав арбалеты, катапульты и прочие средства убийства, уравнивающие шансы.

— Эк все сложно, — крякнул Кейр, переваривая информацию. Не знаю, сколько и чего он понял, но вопросов по маленькой лекции задавать не стал, глубоко задумавшись. Зато встрял вор:

— И что же, Оса, ты бы тоже на хиляка польстилась?

— Неа, — я ответила рыжему с самым серьезным видом, стараясь изо всех сил не расхохотаться, — у меня все зависело бы обстоятельств.

— Это как? — озаботился Лакс, наматывая на руку повод.

— Вот скажем, если б я, ничего не зная о вас троих, искала б, обуянная нежданным желанием свить семейное гнездо, мужа, то выбрала бы Кейра. Он на вид такой надежный, сильный, постоянный, а если б развлечений хотелось, то ты бы вполне подошел, рыжий ворюга, как легкомысленный, но веселый тип, Герг же больше на кандидаты в приятели тянет, вместо подружки, с которой за жизнь потрепаться охота.

Лакс заморгал, не зная обижаться ему на мою оценку или радоваться, Кейр отвернулся, скрывая ухмылку. А я начала приставать с вопросами к вору:

— Лакс, а почему Птица говорил, что нас быстро разыщет? Мне уже даже страшно, в какую глушь вы меня тащите! Неужто все, чего я хочу в Мидане, такая жуткая редкость?

— Нет, конечно, не жуткая, но редкость, да и довольно дороги такие трактиры, потому их не много. За удобства хорошо платить лишь знатные господа и купцы готовы, но первые у губернатора в доме или других знакомых дворян останавливаются, торгаши же в гильдейских домах ночуют. А все прочие не столь придирчивы к тому, на чем спать. Поесть же и в ресторанчиках можно, — вор наскоро объяснил мне структуру гостиничного бизнеса в Мидане, с которым знаком был не понаслышке. Сам из-за наследственной эльфийской чистоплотности по возможности предпочитавший чистое белье, постели без насекомых и вдоволь воды для мытья, Лакс знал подходящие для нас трактиры.

— Хорошо быть богатой, — я довольно улыбнулась, а Лакс стукнул по одной из седельных сумок так, чтобы она издала приятный глухой звон.

— При том, как вы деньгами бросаетесь, — похоже, рачительного Кейра едва не обнял Кондратий, когда мы от щедрот души Герга монетками оделили, — не долго тебе, магева, богатой быть.

— Чем больше тратишь, тем больше имеешь, — наставительно, как философ ученику, заметила я телохранителю. — Вот ты такой нищий тип…

— Я не нищий, — хмуро возразил почти оскорбленный мужчина.

— Ладно, скажем мягче, не обремененный излишками наличных, индивидуум, — поправилась я, согнала с плеча сильфа и принялась ожесточенно почесывать защекоченную крылышками Фаля шею, — именно из-за того, что привык за каждым монеткой следить, а деньги не любят лежать без толку. Расходуй, и они к тебе сами приходить будут, главное, сильно не заморачиваться! Чем меньше о деньгах думаешь, тем легче они появляются.

— Если о деньгах вовсе не думать, то скоро ни о чем другом думать вовсе не сможешь, с голодухи подохнешь, — буркнул трезвомыслящий Кейр, не желая вникать в философию обогащения. — Может, твой способ и хорош, только сдается мне, он лишь на магев действует, которым люди всегда рады заплатить.

— Не скажу, что согласен полностью, но в чем-то Оса права, — вставил Лакс.

— Выходит, еще и на воров, — внес уточнения в свою теорию телохранитель.

— Пусть так, — рассмеялась я, — но значит, коль ты с нами обоими путешествуешь, о деньгах можешь не беспокои….

Я не успела договорить, мирно трусивший рысцой Дэлькор неожиданно хищно всхрапнул, будто втянул в себя воздух, не то рыкнул, не то фыркнул, встал на дыбы и скакнул с дороги в ближайшие кусты.

— Опять что ль птицу учуял? — донесся до меня заинтересованный голос Лакса.

Да уж, вору легко было говорить, не он сейчас пытался удержаться в седле на ополоумевшем жеребце, несущемся неведомо куда и неведомо зачем. То ли в самом деле решил охотой заняться и завалить для разнообразия дичь покрупнее птахи, надеюсь не медведя, то ли, не вынеся общества магевы, Дэлькор просто-напросто рехнулся. Впрочем, для сумасшедшего, конь несся очень целенаправленно. Я пригнулась к его шее сильнее, предпочтя, чтобы окрестные деревья долбили нижними ветками его шальную башку, а не мою, и еще даже не успела перебрать все причины внезапного приступа животного, когда оно затормозило так же резко, как ринулось с места в карьер. По инерции я ткнулась носом в гриву коня.

Дэлькор вынес нас на полянку и почти уперся в большой дуб, миновавший золотую пору зрелости лет за сто до моего рождения, а сейчас неторопливо двигающийся к периоду окончательного одряхления. Толстенная, как щит, исполосованная морщинами кора местами отслаивалась, часть веток засохла, огромное дупло раззявилось, как распахнутый в крике рот, в нижней части ствол было трухлявым. А так дерево, как дерево, хоть друидов с серпами на хоровод зови.

— И зачем мы тут? — сердито поинтересовалась я у жеребца. — Если ты намекаешь на наличие в дупле совы, змеи или еще какой-нибудь съедобной твари, то я ее оттуда вытаскивать не собираюсь. Тебе это надо, ты и лезь, хоть копытами, хоть зубами, только поскорее. Меня уже ищут!

Я слышала, как хрустят ветки, Лакс и Кейром матерились и ломились следом за мной. Фаль потихоньку выпутался из буйной гривы коня и завис в воздухе, как колибри, трепеща крылышками, но не двигаясь с места.