Дуглас Боттинг - Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

• Название: Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер
• Автор: Дуглас Боттинг
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

«Кэнсдейл ненавидел Джерри от всего сердца, — вспоминала Дже­ки, — и делал все, что было в его силах, лишь бы навредить ему. Кэнсдейл страшно ревновал Джерри, поскольку считал себя «единственным» специа­листом по фауне Западной Африки и не терпел вторжения на свою терри­торию. Более всего Джерри повредило то, что он ухитрился привезти в Англию очень редкое млекопитающее — ангвантибо, что не удалось сде­лать Кэнсдейлу. Джерри впервые привез живого ангвантибо в Англию, что стало настоящей зоологической сенсацией. Кроме того, Джерри никогда не стеснялся критиковать зоопарки и Лондонский зоопарк в частности. Он считал современные зоопарки развлекательными учреждениями, мало чем отличающимися от цирков».

Дэвид Эттенборо, современник Джеральда, впервые начавший гото­вить цикл передач о зоопарках для Би-би-си еще в 1954 году, рассказал ис­торию об экспедициях в Западную Африку, организованных Лондонским зоопарком. Его слова доказывают, что у Джеральда были все основания для критики.

«В зоопарке не поддерживалось нормальное количество животных, по­этому нужно было постоянно отлавливать новые экземпляры в джунглях. Зоопарк по-прежнему придерживался викторианской идеи о том, что науч­но организованный зоопарк должен демонстрировать посетителям как можно большее количество видов, словно речь шла о коллекции марок. Джордж Кэнсдейл был очень властным человеком и не пользовался боль­шой популярностью среди сотрудников. Его постоянно обвиняли в различ­ных нарушениях. Думаю, что многие были бы рады, если бы он ушел со своего поста. Представьте себе его реакцию, когда какой-то младший смот­ритель из Уипснейда осмеливается говорить, что в Лондонском зоопарке все устроено не так, как нужно!»

Но это действительно было так. Британский зоологический истеблиш­мент отверг Джеральда. Отказали ему и директора некоммерческих зоо­парков, которым Кэнсдейл разослал письма, где обвинял Джеральда в невнимательном отношении к животным и вопиющей некомпетентности.

Джеральд обосновался в суматошном и безалаберном доме Маргарет. Ночные звуки напоминали ему джунгли Амазонки. Он безуспешно продол­жал искать работу. Наконец, отчаявшись найти что-нибудь подходящее, он написал в зоопарк Бель-Вью и согласился на временную работу в аквариу­ме. В его обязанности входил также присмотр за рептилиями. Эта работа должна была продолжаться до конца 1950 года. Джеральд никогда не пи­сал о столь тяжелом периоде своей жизни. Упомянул о нем он всего лишь дважды — один раз в письме к другу и второй раз, обращаясь в банк. Не­смотря на свою беспечность, он понимал, что этот незавидный пост хоть в какой-то мере поможет ему восполнить финансовые потери, понесенные в результате последней экспедиции. Кроме того, он мог быть рядом с Дже­ки — в Манчестере он поселился в гостинице ее отца.

Отъезд Джеральда из Борнмута Маргарет запомнила не хуже, чем его прибытие. «Запугав всех обитателей дома, Джеральд с величайшими пре­досторожностями уложил своего питона в саквояж и, оставив меня наеди­не с протестующими обезьянками, запертыми в гараже, отбыл. У меня за­родилось мрачное предчувствие, что он еще вернется. Единственным уте­шением служило лишь то, что мои жильцы этого не заметят».

К тому моменту когда Джеральд вернулся, обезьяны в гараже поняли, что присматривать за ними некому, и сумели выбраться на свободу. Марга­рет узнала об этом от раздраженного соседа. Лорд Бут позвонил ей и сооб­щил, что в его спальне сидит какой-то зверь, который сожрал весь табак и вырубил свет во всем доме.

Вскоре возле дома остановилась полицейская машина.

— Доброе утро, — поздоровался офицер. — Вы ничего не потеряли? Может быть, пару обезьян?

Как оказалось, сбежали двенадцать обезьян, а поймать сразу удалось всего трех. Остальные выбрались в город. Местные газеты на следующий день расписывали подвиги несчастных зверушек на первых страницах. Джеральд немедленно вернулся и постепенно сумел собрать всех своих пи­томцев. «Обезьяны радостно и трогательно приветствовали своего прием­ного отца, — вспоминала Маргарет. — Эта сцена была трогательной для всех, кто не подвергся бесчинствам и укусам со стороны этих милых кро­шек!»

К этому моменту Джеки уже достигла совершеннолетия и могла выйти замуж без согласия отца, но это лишь осложнило жизнь в родительском доме. Она испытала огромное облегчение, когда Маргарет пригласила ее погостить в Борнмуте. Маргарет снова вышла замуж. Свадьба оказалась хорошим поводом представить Джеки остальным членам семьи, что было особенно важно, если она собиралась в нее войти.

Джеральд привез Джеки в Борнмут. Они приехали довольно поздно, и Джеки сразу же включилась в жизнь этой необычной семьи. Все, что она знала о них, основывалось только на рассказах Джеральда, но и этого было более чем достаточно. «Мысль о том, что мне придется познакомиться со всеми, приводила меня в ужас, — вспоминала она. — Если бы они не при­няли меня, то жизнь рядом с ними была бы несносной».

Встретили Джеки Маргарет и ее второй муж, рослый молодой мужчина по имени Малкольм Дункан. Маргарет в длинном клетчатом халате сидела на диване. Комната напоминала «фруктовый сад, охваченный огнем». На стенах висели яркие восточные ковры и открытки из разных городов. На взгляд неопытной Джеки, атмосфера в доме Маргарет была весьма бо­гемной.

Маргарет приветствовала приехавших радостной улыбкой и сообщила, что мама устала и легла спать, еда в кладовке, а постели приготовлены. Все расположились вокруг камина и основательно подкрепились. Маргарет предложила Джеральду и Джеки, если они решат пожениться, поселиться в одной из квартир ее дома.

Однако не все обрадовались Джеки. Маргарет вспоминает: «Пока Дже­ральд жил у меня, у него был бурный роман с одной из моих жиличек, при­влекательной молоденькой медсестрой скандинавской наружности с кра­шеными светлыми волосами. Она влюбилась в Джерри и была очень недо­вольна тем, что он привез с собой Джеки. Она поняла, что между ними все кончено. Не думаю, что она долго переживала. Очень скоро наша медсест­ра утешилась с молодым человеком, жившим у подножия холма».

На следующее утро Джеральд представил Джеки маме. «Я была пора­жена, — вспоминала Джеки знакомство с остальными членами семьи. — Она оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла. Вместо вы­сокой, строгой женщины, рисовавшейся в моем воображении, передо мной появилась маленькая, нежная женщина с веселыми голубыми глазами и седыми волосами.

— Какое счастье, дорогая, что вы не блондинка, — сказала мама, лу­каво улыбаясь.

Позже я узнала, что все подружки ее обожаемого сыночка были голу­боглазыми блондинками (миссис Даррелл считала их настоящими корова­ми). Мысль о том, что подобная блондинка может стать ее невесткой, при­водила ее в ужас».

Выбор Джеральда удивил не только его мать. Маленькая, очарователь­ная, задорная, лукавая Джеки казалась совершеннейшим ребенком. Она совершенно не походила на тех, кого Джеральд приводил домой раньше. Маргарет и мама головы сломали, пытаясь понять, как же он ухитрился влюбиться в подобную девушку. Даже сама Джеки не могла дать ответ на этот вопрос, но родственники приняли ее немедленно.

Оставалось познакомиться с братьями Джеральда. Ларри был в Юго­славии по делам Министерства иностранных дел, а Лесли примчался к Маргарет в тот же день. «Он ворвался в гостиную, взглянул на маму, потом на меня, повернулся на каблуках и удалился в кухню, — вспоминала Дже­ки. — Джерри заставит его вернуться и познакомит нас. Лесли был темно­волосым молодым человеком с пронзительными голубыми глазами. Как и большинство членов семьи, он оказался невысоким, чуть выше меня». Лес­ли понравился Джеки, как и остальные Дарреллы. Ей было трудно рас­статься с этой гостеприимной, дружной, веселой семьей и вернуться в не­приветливую атмосферу отцовской гостиницы.

Жизнь с отцом становилась все труднее. Хотя Джеки больше не нужда­лась в его разрешении, чтобы выйти замуж, она надеялась по крайней мере на благословение. Но отец был категорически против ее брака с Джерри. Впрочем, он не разрешил бы ей выйти замуж и за любого другого мужчи­ну. «Отец не хотел смягчаться, — вспоминала Джеки с горечью. — В кон­це концов он вообще отказался обсуждать со мной эту тему». Назревал кризис. Джеральд настаивал на том, чтобы она приняла решение. Марга­рет предлагала жилье. Мама сказала, что поможет молодоженам деньгами, до тех пор пока Джеральд, лишившийся заработка в зоопарке Бель-Вью, найдет новую работу. «Я чувствовала себя ужасно, — писала Джеки. — Я не хотела расставаться с отцом и идти против его воли. Но я чувствова­ла, что мне предоставляется отличная возможность выйти из-под его опеки и начать жить собственной жизнью».

Джеки колебалась. Ей приходилось принимать нелегкое решение. У Дже­ральда не было работы и денег. Если бы она вышла замуж против воли отца, тот лишил бы ее всяческих средств. Перед ней открывалась перспек­тива музыкальной карьеры, но после свадьбы на этом можно было поста­вить крест. Джеральду нужна была жена, которая разделяла бы его увле­ченность животными и была бы готова путешествовать вместе с ним. Джеки не была уверена в том, что она этого хочет. Да, Джеральд был интересным и обаятельным товарищем. Она чувствовала, что может на него положить­ся. Но, с другой стороны, ее беспокоила разница в их темпераментах, У них было так мало общего. Противоположности притягиваются, Дже­ральд и Джеки идеально дополняли друг друга. Она была левой половин­кой, а он правой. Ее увлекали история и политика, а ему эти вещи каза­лись скучными. Она любила жить в городе, он же задыхался без леса и степи. Она любила крикет, он же эту игру терпеть не мог — как, впрочем, и любую другую. Она была бережлива и серьезно относилась к жизни, он же отличался экстравагантностью и жил настоящим. Единственным, что их объединяло, была любовь к животным и к музыке, хотя и даже в этом их вкусы не совпадали: Джеки любила оперу и джаз, Джеральд же предпо­читал совершенно другую музыку.