Дуглас Боттинг - Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

• Название: Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер
• Автор: Дуглас Боттинг
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Речь Эттенборо на открытии павильона была очень прочувствованной: «Столько воды утекло с того момента, когда я познакомился с Джераль­дом Дарреллом… Это произошло тридцать пять лет назад… Этот зоопарк, этот Фонд — все это детище Джеральда Даррелла. Ему удалось осущест­вить свою мечту с вашей помощью — и какие великолепные плоды прино­сит сейчас его дело! В мире есть люди, которые считают зоопарки вредны­ми. Пусть они придут сюда! Есть и такие, кто считает, что зоопарки не смо­гут справиться с великой экологической катастрофой, угрожающей нашей планете. Как зоопарк может спасти животное от вымирания? Пусть они придут сюда!»

После операции Джеральд проходил курс химиотерапии, чтобы пода­вить оставшиеся в его организме раковые клетки. Курс был не интенсив­ным, но лекарства заметно ухудшили его состояние. «До химиотерапии Джерри чувствовал себя лучше, — вспоминала Ли. — Внезапно в середине мая у него резко подскочила температура. Врачи не стали переводить его в специальное отделение, но выписку отложили. Температура не падала, и его пришлось перевести в отделение интенсивной терапии».

Вряд ли причиной ухудшения состояния Джеральда стала химиотера­пия. Чтобы предотвратить отторжение донорской печени, пациентам все­гда прописывают сильнодействующие лекарства, подавляющие функцио­нирование иммунной системы. Это делает пациентов очень уязвимыми для любых инфекций. У Джеральда началось заражение крови. Врачи пыта­лись выяснить причину инфекции, но анализы ничего не показывали.

«Я думаю, что все произошедшее, — позднее замечал доктор Кристо­фер Тиббс, — было связано с совершенно другими медицинскими пробле­мами. У Джеральда начался панкреатит — его поджелудочная железа не могла работать нормально. Это означало, что послеоперационный пери­од проходил совершенно ненормально. Пищеварительная система Дже­ральда функционировала неправильно, он не мог нормально усваивать пищу. Помимо заражения крови у него возникла диарея и проблемы с пи­щеварением. Эти проблемы привели к размножению бактерий в пищева­рительном тракте — в тонком кишечнике. Время от времени эти бактерии проникали через стенки кишечника и попадали в кровоток, вызывая зара­жение крови и повышение температуры. Это продолжалось довольно дол­го. Возможно, те же самые бактерии поселились и в толстом кишечнике. В кровотоке мы могли воздействовать на них при помощи антибиотиков, но нам не удалось уничтожить бактерии там, откуда они в кровь попадали. Мы не могли ничего сделать с поджелудочной железой. Нам оставалось только свести прием иммуно-саппресантов к минимуму. Если бы мы пол­ностью от них отказались, он бы потерял печень — и это убило бы его».

Пересаженная печень продолжала функционировать нормально. Но состояние Джеральда не улучшалось. Его мучила лихорадка и постоянная диарея. Он очень ослабел, у него начался больничный психоз. В качестве специального средства для поднятия настроения ему позволили распить с сестрами бутылку шампанского во время принятия ванны. В конце июня он попытался выйти из ванны самостоятельно. Но его ноги подкосились, он упал и сломал ключицу. Джеральд лежал на полу примерно полчаса, пока его не нашла дежурная медсестра. «Это происшествие потрясло его, — вспоминала Ли. — Он впервые понял, насколько серьезно его со­стояние. И с этого момента он начал угасать».

Наихудшие подозрения подтвердил и Гай О'Киф. «Я сказал Ли, что Джерри может умереть, — вспоминал он. — Это могло случиться в любой момент. Любая инфекция могла развиться до такой степени, что его орга­низм с ней не справился бы. За это время уже было два инцидента, кото­рые должны были привести к смерти. Ли была потрясена моими словами».

Примерно в это время начало происходить нечто волшебное. Ухаживая за Ли, Джеральд часто называл ее «зоологиней» и шутил, что она вышла замуж за зоопарк. «Мне всегда хотелось стать частью жизнь Джерри и спо­собствовать исполнению его мечты, — вспоминала Ли гораздо позднее. — Ведь я вышла замуж не по любви. Я не заслуживала глубокой любви Джер­ри, потому что не могла отплатить ему тем же — по крайней мере, снача­ла. Но я всегда была честна по отношению к нему. Когда же Джерри серь­езно заболел, мне захотелось защитить его. Поняв, что я могу его потерять, я стала понимать, что я имела. И тогда я по-настоящему полюбила своего мужа. Я полюбила его и сказала ему об этом. Он был поражен, ведь я так долго не произносила этого слова. Ему было очень приятно, приятно, как ребенку. И он никогда не упрекнул меня за то, что я была так глупа и не понимала этого раньше».

В середине июля Джеральд начал принимать стероиды. Гормоны устра­нили лишь симптомы, но не причину недомогания. Но все же Джеральд немного окреп. В конце месяца он почувствовал себя настолько хоро­шо, что отпустил Ли в Мемфис повидать серьезно заболевшую мать. У Харриет Макджордж обнаружили рак. Через три дня после отъезда Ли позвонила Паула Харрис и сообщила, что Джеральда перевели в палату интенсивной терапии, у него сильно поднялась температура, и он вряд ли выживет. Ли немедленно вернулась в Лондон, но к моменту ее возвраще­ния Джеральда уже перевели на искусственную вентиляцию легких, и он не мог говорить.

За окнами больницы царило лето, а Джеральд слабел, худел и грустил. Ли была неутомима. За больницей Кромвеля был разбит небольшой част­ный парк. Ли достала ключ и несколько раз вывозила Джеральда на све­жий воздух, чтобы он мог увидеть деревья, небо, воробьев и голубей, бро­дячих кошек и собак. Этот маленький уголок живой природы радовал Дже­ральда. Он видел представителей того царства, за которое он сражался всю свою жизнь.

Ни Джеральд, ни Ли не сомневались в исходе. Джеральд продолжал живо интересоваться делами зоопарка и Фонда, пока его состояние это по­зволяло. Джонатан Харрис пришел навестить его в больнице и был пора­жен тем, как он исхудал. Но даже на пороге смерти Джеральд не терял присутствия духа. «Когда я рассказал ему, что собираюсь писать трил­лер, — вспоминал Харрис, — Джерри страстно захотел мне помочь и сооб­щил три золотых правила, которым следовал сам: всегда нужно решать проблемы до того, как отложить ручку в сторону, и никогда не оставлять их на утро. Никогда не нужно стремиться написать больше, чем это в тво­их силах. И всегда следует заканчивать на подъеме, пока тебе самому нра­вится то, что ты написал. Он повторил мне одиннадцатую заповедь всем писателям, сформулированную его братом Ларри: «Никогда нельзя стано­виться скучным». Порой навестить Джеральда приходила Паула Харрис. Она рассказывала ему о том, сколько средств для его Фонда удалось ей со­брать. «Он никогда не терял интереса к тому, что составляло весь смысл его жизни, — вспоминала она. — Даже во время болезни. Он всегда хотел знать, что происходит, кто и чем занимается». Но Джеральд очень быстро утомлялся. Вскоре он оставил мысль написать автобиографию. Ли забрала все бумаги и диктофон.

В августе, пока Ли была в Америке, в Джерсийском зоопарке случи­лось экстренное происшествие. Безумный экстремист, отстаивающий пра­ва животных, взорвал бомбу в зоопарке. Экстремист утверждал, что «Ноев ковчег для симпатичных, милых зверюшек» бессовестно эксплуатируется ради получения прибыли. Взрывом был уничтожен центр посетителей, хотя никто из персонала и животных не пострадал. Зоопарку был причи­нен ущерб в 330 тысяч фунтов. Джеральд и без того беспокоился о состоя­нии своих финансов, так как давно уже не работал. «Я разорен», — жало­вался он своей сестре Маргарет, когда та пришла его навестить. «Ты с ума сошел, Джерри, — возразила она. — Ты такой же безумец, как мама».

В конце сентября страховая компания, оплачивающая лечение Джер­ри, внезапно прекратила платежи. Владельцы компании указывали на то, что они оплачивают только острые случаи, а мистер Даррелл является хро­ническим больным. Ему предстояло в течение недели выехать из частной клиники. 25 сентября «Скорая помощь» перевезла Джеральда в больницу, где ему делали пересадку. Его поместили в обычную палату вместе с пятью другими пациентами. Соседи по палате были в очень тяжелом состоянии. Несколько из них страдали от старческого маразма, по ночам они бродили по палате, натыкались на кровати и стулья. Джеральд и Ли спустились в новый круг ада. После роскоши Кромвеля здесь плохо кормили, а медсест­ры были так загружены, что иногда к Джеральду часами никто не подхо­дил. А ведь он уже не мог вставать! Впрочем, медицинское обслуживание в больнице отвечало самым высоким стандартам, так как эта больница явля­лась базовой для медицинского института и в ней работали самые лучшие специалисты.

В пребывании в общей палате Джеральд сумел найти и приятные сто­роны. В Кромвеле его палата была абсолютно звукоизолирована. Иногда он чувствовал себя таким одиноким, словно отправился в ракете на другую планету. Теперь же вокруг него царил шум и суета. Он понемногу начал общаться с соседями по палате. На больничной койке все становятся равны в глазах медсестры и самого всевышнего. Наблюдательность и любопытст­во не оставляли Джеральда и в больнице. Он не мог общаться с животны­ми, но ведь человек — тоже животное, причем самое странное. Джеральд наблюдал за своими соседями и медсестрами. Он всегда любил пофлирто­вать и не собирался отказываться от своей привычки даже сейчас.