Рудольф Гесс - Комендант Освенцима. Автобиографические записки Рудольфа Гесса

• Название: Комендант Освенцима. Автобиографические записки Рудольфа Гесса
• Автор: Рудольф Гесс
• Издательство: Deutsche Verlags-Anstalt, Gmbh
• Жанр: Политика
• Год: 1958

Публикация записей, сделанных после окончания войны бывшим комендантом концентрационного лагеря Освенцим, вызывает, разумеется, множество разных вопросов. Записки человека, по приказу которого совершались не постижимые разумом массовые убийства, могут, конечно, вызвать сенсацию. Насколько, однако, они достоверны, насколько могут считаться историческим документом? Разве память о бесчисленных жертвах Освенцима, да и чувство такта по отношению к выжившим узникам не лишает коменданта крупнейшего из всех известных концлагерей права быть услышанным? Неужели человек, который с помощью угроз и убийств годами заставлял заключенных умолкать навеки, может сейчас произнести последнее слово в качестве главного свидетеля?

Кроме сомнений такого рода, возможны и сомнения относительно подлинности документа, который несколько месяцев создавался в камере польской тюрьмы, пока их автор ожидал смертной казни. В связи с этим издатели сочли своим долгом дать предельно точную справку по вопросам возникновения и характера публикуемого источника, а в дальнейшем изложить свое мнение, согласно которому они видят в данных записках документальное свидетельство, достойное выхода в свет.

---

Во время посещения Биркенау он наблюдал за всем процессом уничтожения только что прибывшего еврейского транспорта. Некоторое время он смотрел, как отбирают работоспособных евреев, не высказывая при этом недовольства. Во время процесса уничтожения он никак не высказывался, а только молча смотрел. При этом он много раз незаметно смотрел на принимавших в этом участие офицеров и унтерфюреров, а также на меня.

Затем был предпринят осмотр завода по производству буны. Он внимательно осмотрел здания, а также заключённых и рабочих, которые их строили. Видел и слышал сообщения о состоянии их здоровья. Каммлеру он сказал: «Вы всё жалуетесь на трудности, а посмотрите-ка, как при тех же трудностях за год было построено «И. Г. Фарбениндустри»!

О контингенте и возможностях, о тысячах специалистов, которыми располагало И. Г., - в то время их было около 30.000, - он не сказал ничего. Гиммлер спрашивал о производительности труда заключённых, слышал уклончивые ответы со стороны И. Г. При этом он сказал мне, что я во всяком случае мог бы повысить достижения! Как — это, опять же, моё дело, хотя он только что слышал от гауляйтера и от И. Г., что вскоре придётся значительно сократить рацион всех пленных, и видел, каково общее состояние заключённых. От завода по производству буны перешли к установке по выработке болотного газа, где из-за поистине непреодолимой нехватки материалов вперёд дела не шли. Одним из самых болезненных, вызывавших всеобщую озабоченность явлений в Освенциме было следующее: сточные воды шталага без какой-либо очистки сливались непосредственно в Солу. Из-за постоянно бушевавших в лагере эпидемий население давно подвергалось опасности. Гауляйтер описал такое положение вполне однозначно и прямо попросил о помощи. «Каммлер возьмётся за это самым энергичным образом» — таков был ответ Гиммлера. Осмотренные вслед за тем плантации кок-сагыза [198] (натурального каучука) заинтересовали его гораздо больше.

Гиммлеру всегда было интереснее и приятнее слушать о позитивном, чем о негативном. Благосклонностью пользовался тот офицер СС, который умел докладывать только о позитивном или выдавать негативное за позитивное!

Вечером первого дня визита состоялся совместный ужин гостей и всех офицеров гарнизона Освенцим. Каждый представился Гиммлеру. Тех, кто его заинтересовал, он подробнее расспрашивал о семьях и о ходе службы. За ужином он расспрашивал меня о некоторых замеченных им офицерах. Пользуясь возможностью, я описал ему свои личные нужды, рассказал о непригодности огромной части офицеров к службе в КЛ и, соответственно, в охране, и попросил об их замене и усилении охраны. «Вы будете удивлены тем, — был его ответ, — с какими офицерами вам ещё придётся смириться! Каждый пригодный для фронта офицер СС, унтерфюрер и рядовой эсэсовец нужен мне на фронте. По тем же причинам невозможно усиление. Придумывайте технические средства, чтобы заменять охранников. Используйте для охраны побольше собак. Мой уполномоченный по собаководству в ближайшее время познакомит вас с новейшими способами использования собак вместо охранников. Количество побегов из Освенцима необычно высоко, такого в КЛ ещё не бывало. Любое средство…» — он повторил — «… любое средство для предотвращения побегов будет считаться пригодным! Эпидемия побегов из Освенцима должна быть прекращена!»

После этого ужина гауляйтер пригласил РФСС, Шмаузера, Каммлера, Цезаря [199] и меня к себе домой под Катовице. Гиммлер должен был остановиться там, поскольку на другой день хотел обсудить с гауляйтером важные вопросы, касающиеся «списка германских граждан» и переселения. По желанию Гиммлера к гауляйтеру прибыла также моя жена.

Хотя днём Гиммлер время от времени обнаруживал очень плохое настроение, бывал даже отталкивающим, вечером его в этом маленьком обществе как будто подменили. Он был в прекрасном настроении, поддерживал беседу и был крайне любезен, особенно по отношению к обеим дамам, жене гауляйтера и моей жене. Он говорил на самые разные темы, говорил о воспитании детей и новых поселениях, о картинах и книгах. Он рассказывал о приключениях дивизии Ваффен-СС на фронте и о поездке на фронт с фюрером. Он намеренно избегал событий минувшего дня, ни словом не напоминал ни о них, ни о служебных вопросах. Попытки гауляйтера вернуться к ним он пропускал мимо ушей.

Всё это закончилось довольно поздно. Во время этого вечера пили мало. Гиммлер, почти не употреблявший алкоголь, выпил один стакан красного вина и курил, чего он обычно также не делал. Его рассказы и прекрасное настроение не оставили места больше ни для чего. Никогда я ещё не видел его таким!

На второй день я с Шмаузером заехал за ним, и осмотр продолжился. Он осмотрел шталаг, кухни, женский лагерь, — тогда он охватывал первый ряд бараков от комендатуры до блока 11, - мастерские, стойла, «Канаду» и DWA, мясоразделочное отделение и пекарню, строительный двор и хозяйственный лагерь охраны. Он всё хорошо осмотрел, видел заключённых, справился обо всех видах ареста и количестве. Тем утром он не дал себя водить, но сам стремился увидеть то одно, то другое. В женском лагере он видел тесноту, недостаточное количество уборных и нехватку воды, приказал начальнику администрации доложить о положении с одеждой и бельём, убедился в нехватке всего. Он потребовал разъяснений по поводу пищевого рациона и добавок за тяжёлую работу.

В женском лагере он велел исполнить телесное наказание одной профессиональной преступницы (проститутки), которое постоянно воровала всё, до чего могла добраться. Он хотел определить его действенность. Санкции на исполнение телесных наказаний в отношении женщин он оставил лично за собой. Он освободил нескольких представленных ему женщин, которые были арестованы за незначительные преступления. Говорил с несколькими исследовательницами Библии об их фанатичной вере. После осмотра он прибыл в мой служебный кабинет для заключительной беседы.

Там он в присутствии Шмаузера сказал мне примерно следующее: «Я основательно изучил Освенцим. Я всё видел, достаточно насмотрелся на все недостатки и трудности, наслушался ваших рассказов. Изменить что-либо я тоже не могу. Смотрите сами, как будете с этим управляться. Мы воюем, и надо учиться думать с учётом военного времени. Предусмотренные мной охранно-полицейские акции не могут быть остановлены ни в коем случае, и менее всего — из-за продемонстрированной мне нехватки помещений и т. д. Реализация программы Эйхмана продолжается, и от месяца к месяцу её темп будет нарастать. Смотрите сами, как продолжить развитие Биркенау. Цыгане подлежат уничтожению. Так же беспощадно вы уничтожите неработоспособных евреев. В ближайшее время рабочие лагеря при военных заводах примут первые большие контингенты работоспособных евреев, затем вы тоже немного передохнёте. В Освенциме оружейное производство тоже будет расширяться, готовьтесь к этому. В строительстве Каммлер окажет вам существенную поддержку. Сельскохозяйственные опыты будут интенсивно продолжаться. Я нуждаюсь в скорейших результатах. На вашу работу и достижения я посмотрел. Я доволен вами, благодарю вас, и присваиваю вам чин оберштурмбанфюрера [200]!»

Так завершился визит Гиммлера в Освенцим. Он всё видел и знал о последствиях [sic!]. Было ли его «Я тоже не могу помочь!» умышленным?

После беседы в моём кабинете он ещё осмотрел мою квартиру и обстановку, был этим восхищён, и ещё некоторое время побеседовал с моей женой и детьми: он был оживлён и находился в лучшем настроении. Я отвёз его на аэродром, где он кратко попрощался и улетел в Берлин.

Война приближалась к концу. Наступление русских в январе 1945 заставило РФСС решать, эвакуировать ли КЛ при вражеском приближении, или отдавать их врагу. Гиммлер приказал эвакуировать и уводить заключённых в КЛ, оставшиеся далеко позади [201]. Этот приказ стал смертным приговором для десятков тысяч заключённых. Лишь немногие заключённые перенесли преимущественно пешие марши или перевозку на принудительно доставленных транспортах, в открытых грузовых вагонах при 20° — при снеге, при невозможности отыскать продовольствие. В лагерях, которые их принимали, они ухудшали и без того бесчеловечную обстановку, которая там господствовала. Мёртвых уже не могли сжигать. Но приказ продолжал действовать, при приближении врага следовало продолжать эвакуацию.

Когда угроза нависла над Бухенвальдом, Поль вместе с РСХА добился от Гиммлера решения, по которому Бухенвальд в порядке исключения, после вывоза оттуда известных и важных заключённых, был оставлен врагу. Ибо провести пешим маршем 100.000 заключённых Бухенвальда, преимущественно больных, по густонаселённой Тюрингии было бы невозможно [202]. Ведь вражеская авиация уже практически вывела из строя железную дорогу.

Фюреру было доложено, что после оккупации Бухенвальда американцами заключённые вооружились и занялись грабежами и насилиями в Веймаре. Поэтому Гиммлер приказал, чтобы в виду приближения врага все без исключения КЛ и рабочие лагеря освобождались от заключённых, способных к выходу на марш. Скоро все КЛ или рабочие лагеря шли маршем по шоссе к ближайшему КЛ или РЛ. Возник страшный хаос. Средств связи уже почти не было, и управлять в этой суматохе было уже нельзя.