Юрий Сенкевич - Их позвал горизонт

• Название: Их позвал горизонт
• Автор: Юрий Сенкевич
• Издательство: Мысль
• Жанр: История
• Год: 1987

Авторы рассказывают об открытиях и судьбах замечательных географов и путешественников: о Колумбе и Эль-Кано, о Седове и Стеллере, о Миклухо-Маклае и Шмидте… Тринадцать новелл, тринадцать человеческих судеб.

---

По-видимому, Хелланд-Хансен отлично понимал материальные затруднения своего русского ученика, и уже в декабре Кучин пишет: "Теперь я ассистент биологической станции и зарабатываю деньгу. В марте поеду в Англию на траулер. В русскую экспедицию писал о своих занятиях здесь, и, кажется, рады будут иметь меня там, так как со мной связано имя профессора Helland-Hansen'a".

Кучин немало поработал на промысловых судах, он знал, каким трудом достается "рыбка". Теперь океанология становилась наукой, которая могла покончить с дедовскими приемами слепого, интуитивного поиска рыбы в океане. И Кучин мечтал применить свои знания на практике: купить для начала бот (если удастся, взять кредит) и вместе с Беловым заняться изучением гидрологии и гидробиологии Баренцева моря — тем, что мы сейчас называем перспективной промысловой разведкой.

В феврале 1910 года Кучин пишет: "Дорогой Костюшко! Давным-давно получил твое письмо, но все не мог собраться написать тебе. Жизнь немного разрушает мечты, и, кажется, в мае — июне мне не придется еще быть в России… Что предприму на лето — не знаю. Или буду ассистентом на "Michael-Sars" — пароходе норвежской научно-промысловой экспедиции, или поеду в Англию работать на траулерах. Хорошо и то и другое… Осенью буду на биологической станции в Александровске и попытаюсь уговорить заведующего за их счет приобрести научные приборы, с тем чтобы я мог пользоваться ими. Вот поэтому-то хорошо было бы, если бы ты остался на 3 4 месяца в Англии и научился основательно работать тралом. Нам придется работать много этим орудием… Мурманская экспедиция окончила свои дни, что, может быть, к лучшему. Если удастся нам приобрести бот с двигателем, то никто не будет мешать".

Жизнь, однако, совершенно изменила планы. Всего через несколько дней после того, как было послано это письмо, Кучин неожиданно получил лестное предложение принять участие в экспедиции Амундсена на "Фраме". Видимо, выбор Амундсена определила рекомендация Хелланд-Хансена — во всяком случае на контракте, заключенном 14 марта 1910 года, норвежский профессор поставил свою подпись как поручитель молодого русского ассистента.

В Онеге у родственников сохранилось письмо, посланное Кучиным вскоре после заключения контракта:

"Давно не писал, потому что перед отъездом накопилось много работы и хочется окончить все. Затем в последнее время меня интервьюировали и написали кой-что о моих работах на станции… Кажется, мне удалось пробить себе дорогу даже в России. О нашей экспедиции уже знают, знают и о том, что я еду с ней. Буду стараться работать так, чтобы Амундсен не раскаивался в том, что взял с собой иностранца, да еще русского. Во всяком случае здесь, в Бергене, моя работа была важна и полезна. И среди ученых в музее я пользуюсь почетом и уважением. Только бы достало энергии на дела".

Предполагалось, что экспедиция продлится около пяти лет. "Фрам", войдя в полярный бассейн через Берингов пролив, должен был повторить исторический дрейф Нансена. В контракте, подписанном Кучиным, было оговорено совершенно четко: "Согласно решению начальника экспедиции, ее ближайшей целью является исследование до сих пор не известных районов вокруг Северного полюса". Это было как раз то, о чем он мечтал! Но…

9 сентября 1910 года. Остров Мадейра, на рейде Фуншала. Дневник Кучина:

"В 6 часов вечера начали готовиться к подъему якоря. Когда все было готово, начальник экспедиции позвал всех участников на палубу… Этот всегда удивительно спокойный человек теперь заметно волновался.

"Господа, я позвал вас сюда, чтобы сообщить вам весьма важную новость, — сказал он. — План экспедиции существенно изменен. Сказать этого раньше я не мог, имея на то важные основания. С тех пор как американцы побывали на Северном полюсе и стортинг отказал нам в ассигновке, поездка к Северному полюсу утеряла несколько свой интерес. Теперь мы идем к Южному полюсу. Другая экспедиция, именно английская экспедиция "Терра Нова" под начальством капитана Скотта, имеет ту же цель и уже находится в пути. Именно это заставляло нас держать наши планы в секрете. Чтобы быть уверенным в вас, я позволю себе сделать опрос. Кто желает идти к Южному полюсу?"

Все отвечали "да". Мне он сказал, что придется остаться на судне, так как летом, т. е. в ноябре — декабре 1911 года, "Фрамом" будут сделаны океанографические исследования в южной части Атлантического океана…

Это известие поразило всех. Никто не подозревал… Но уныние скоро прошло. Наступило какое-то опьянение. Новые мысли, новые планы так же далеки от старых, как Южный полюс от Северного".

Чуть позже Кучин запишет: "Все больше и больше хочется попасть в береговую партию, но, вероятно, не удастся. Плохо быть океанографом в подобных случаях". Однако уже через несколько дней он полностью поглощен планированием предстоящих морских работ:

"Когда "Фрам" вернется от Земли Южная Виктория в Буэнос-Айрес, будет сделана океанографическая поездка. Во-первых, Буэнос-Айрес — острова Зеленого Мыса (думаю продолжить до берегов Африки), на юг по Гвинейскому течению до встречи с холодным течением, идущим на север от Игольного мыса, затем прямо на запад, к берегам Южной Америки. Такого рода исследований еще не было сделано в этих местах, и это будет иметь громадное значение. Вся работа будет лежать на мне, и надеюсь ее успешно выполнить. Только бы побольше свободы в действиях…"

14 января 1911 года "Фрам" подошел к берегам Антарктиды. Амундсен и восемь его товарищей остались на зимовку в Китовой бухте, на шельфовом леднике Росса. В октябре — декабре пятеро из них совершили триумфальный поход к Южному полюсу. А "Фрам" под командой капитана Т. Нильсена продолжал кругосветное циркумантарктическое плавание.

В дневнике Т. Нильсена есть запись: "Ертсен и Кучин все время собирали планктон. Счастливая улыбка озаряла лицо последнего, когда ему удавалось поймать в сетку одно или два "морских чуда"".

А. С. Кучин и штурман Х. Ертсен выполнили ценнейшие океанографические работы: 60 глубоководных станций, 190 сборов планктона, 891 проба воды. А когда океанологические работы были закончены, Кучин из Буэнос-Айреса отплыл на пассажирском пароходе в Европу. Он вез в Норвегию пробы воды и весь собранный за время плавания научный материал.

Корреспондент газеты "Русское слово", встретившийся с Кучиным в Осло, писал:

"Еще совсем молодой — ему всего 23 года, с открытым добрым лицом, немного мешковатый и застенчивый, он похож скорее на только что кончившего семинарию народного учителя, чем на отважного мореплавателя…

— Какие у вас планы на будущее?

— Я послезавтра еду в Берген к Хелланд-Хансену для исследования привезенного мною научного материала… А к рождеству думаю быть обратно в России, надеюсь пристроиться к какой-нибудь русской научной экспедиции.

— А как вы думаете, — спросил он меня вдруг, указав на лежавший на столе билет, — я вот приглашен сегодня в географическое общество. Говорят, там будет король со свитой. Полагается, вероятно, черный фрак? Это ничего, что я в матросской куртке? У меня нет другого платья".

В тот вечер застенчивый русский моряк был окружен всеобщим вниманием на заседании Норвежского географического общества. Он был представлен королю, а позже норвежское правительство наградило А. С. Кучина денежной премией — 3000 крон.

Вернуться к рождеству домой не удалось: два месяца потребовалось на обработку материалов. В контракте, который Кучин заключил в свое время с Амундсеном, было оговорено особым пунктом: "Все результаты работы являются собственностью экспедиции. Все наблюдения, предпринятые каждым отдельным участником экспедиции, должны находиться в ее распоряжении, так же как и вообще все записи в дневниках, касающиеся самой экспедиции… Участники экспедиции не могут без согласия ее руководителя опубликовать что-либо ранее трех лет после возвращения в Норвегию". Вот так и получилось, что Кучин не успел, не смог ничего опубликовать. А результаты были интереснейшие! Фритьоф Нансен позднее писал: "…моряки "Фрама" изучали океан между Южной Америкой и Африкой. Они первыми пересекли дважды эту малоизвестную часть океана, дополнили человеческие знания новыми сведениями о неизведанных морских глубинах, завоевав для науки новые области морского дна… Два океанографических разреза, выполненных "Фрамом", являются наиболее полными и длинными, которые были известны в какой-либо из частей Мирового океана".

В конце января 1912 года Кучин вернулся домой, в Онегу. Вернулся совсем ненадолго. В феврале неожиданно пришла телеграмма из Орла от Владимира Александровича Русанова: не согласится ли он, Кучин, принять участие в Шпицбергенской экспедиции?

Трудно сказать, были ли они раньше знакомы. Но конечно, Кучин знал о смелых Новоземельских экспедициях Русанова, читал, вероятно, его статьи о необходимости освоения Северного морского пути.