Юрий Сенкевич - Их позвал горизонт

• Название: Их позвал горизонт
• Автор: Юрий Сенкевич
• Издательство: Мысль
• Жанр: История
• Год: 1987

Авторы рассказывают об открытиях и судьбах замечательных географов и путешественников: о Колумбе и Эль-Кано, о Седове и Стеллере, о Миклухо-Маклае и Шмидте… Тринадцать новелл, тринадцать человеческих судеб.

---

Администрация отправила донос в Иркутск. Отсюда его ввиду особой важности дела переправили в Петербург.

Когда через полтора года Стеллер собрался уезжать с Камчатки, его дело все еще продолжало двигаться с нормальной "среднесибирской" скоростью. Но когда через два года Стеллер прибыл в Иркутск, здесь уже было получено распоряжение сената: "Ежели он по тому следствию явится виновен, держать в Иркутске в канцелярии под караулом".

Стеллер "дал от себя объяснение, что он велел отпустить помянутых камчадалов, потому что их в Большерецке некому было караулить и нечем кормить по недостатку тогда в рыбе".

"Притом же некоторые из тех камчадалов привезены были совсем напрасно", — утверждал Стеллер.

В Иркутске удовольствовались этим объяснением, и 24 декабря 1745 года адъюнкту было дозволено продолжать путь.

Однако только через месяц, 30 января 1746 года, Иркутская канцелярия отправила в сенат донесение: "Винности Стеллеровой не признавается". Это донесение дошло до Петербурга в середине августа — нормальная по тем временам "среднесибирская" скорость. Но до этого, в середине июля, в Петербург поступило известие, что Стеллер уже проехал Верхотурье.

— Как Верхотурье? — удивились в Петербурге. — Стеллер должен сидеть под караулом в Иркутске.

17 июля навстречу адъюнкту послан специальный курьер, чтобы заключить Стеллера под стражу и везти обратно в Иркутск "для производства о нем следствия".

Через месяц до столицы дошло наконец запоздавшее донесение о невиновности Стеллера. Вслед первому курьеру 20 августа выезжает второй: "Стеллера из караула освободить".

Первый курьер застал адъюнкта в Соликамске. Местные власти под стражей отправляют Стеллера в Иркутск.

18 августа (второй курьер еще не выехал из Петербурга) Стеллер пишет в Академию наук: "Определенный ко мне в дороге пристав не позволяет мне пространного рапорта послать; но я сей возвратный путь в Сибирь намерен в пользу употребить. И подлинно, еще много в Сибири забыл, что на сем пути паки исправить могу. Между тем от Императорской Академии наук прошу милостивого защищения. Сие есть одна подпора моего уже упавшего духа, что она также позаботится о ея малом сочлене, дабы он не пропал понапрасну".

К тому времени, когда этот рапорт был получен Академией наук, Стеллера уже не было в живых…

Что же произошло?

Теперь, когда документы Второй Камчатской экспедиции уже освоены, об обстоятельствах смерти можно говорить достаточно уверенно.

Второй курьер успел нагнать Стеллера и его конвоира в Таре. Он привез указ — освободить Стеллера, разрешить ехать в Петербург.

Стеллер возвращается в Тобольск, так как у него обнаруживаются "признаки горячки": то ли сильная простуда, то ли воспаление легких. Его уговаривают повременить с отъездом.

Без малого девять лет назад уехал он из Петербурга. Конечно, после только что пережитых потрясений, после стольких лет разлуки с любимой Бригиттой он не хочет задерживаться в Сибири.

Через два века в архиве будет найдено прошение Бригитты. Она вновь вышла замуж, стала госпожой Фрейзлейбен, но вознамерилась получить причитающиеся Стеллеру "провиантские деньги" за время зимовки на острове Беринга. И в подтверждение своих законных прав на 109 провиантских рублей и 17 копеек она приложила к своему прошению завещание адъюнкта:

"Понеже я ныне весьма болен и не чаю живым быть, то прикажу по смерти моей все мои пожитки отдать жене и дочери моей. И сие есть моя последняя воля. Георг Вильгельм Стеллер".

Уже тяжело больной, за четыре дня до смерти, писал он это завещание. Он знал, что умирает. Он скончался 12 ноября 1746 года в Тюмени, на руках у врачей.

Через тридцать лет академик Паллас "видел место его погребения, очень еще известное тамошним старожилам".

При жизни у Стеллера было много врагов. Потом, после смерти, его достоинства и заслуги чуть было не заслонили необъективные суждения.

Со временем затерялась могила. Но труды его использовали и продолжают использовать тысячи ученых. Труды адъюнкта Российской Академии Георга Вильгельма Стеллера.

Неуживчивого, скромного, страстного…

Глава 5 Джентльменом нужно родиться, богом можно стать

Имя человека, открывшего остров, навсегда остается в географической летописи. Что же тогда говорить о Куке, который открыл даже не десятки, а сотни островов!

Трижды корабли под его командованием обогнули земной шар, шесть раз переходили экватор. Кук впервые в истории пересек Южный полярный круг, Кук стал первым человеком, побывавшим и в Арктике, и в Антарктике, он воистину "избороздил" весь мир.

Наверное, просто невозможно составить полный список географических открытий капитана Кука. Он нанес на карты все восточное побережье Австралии и Новую Каледонию, Гавайские острова и Южную Георгию, Новую Зеландию, острова Общества, архипелаг Тонга, Маркизские острова, Новые Гебриды, архипелаг Туамоту, северо-западное побережье Северной Америки…

Джеймс Кук известен нам как величайший мореплаватель, но… Но как человек он нам почти неизвестен. Его английский биограф пишет: "Мы знаем о Куке все и в то же время ничего".

Двадцать три года, почти половину жизни, Кук день за днем методично вел подробнейший дневник. Он описывал погоду и корабельные работы, отмечал смены вахт. Дневник дает исчерпывающее представление о том, что делал Кук, но не о том, что он думал, каким он был.

Шестнадцать лет он состоял в браке с Елизабет Беттс. Но в дневниках ее имя не упоминается ни разу, а в известной биографам личной переписке лишь дважды, да и то вскользь. Имена шести детей ни в дневниках, ни в письмах не упомянуты ни разу. Известно только, что трое из них умерли в младенчестве, трое — в детстве.

Английский биограф Элистер Маклин пишет: "Уберечь от чужих глаз свою личную жизнь — для этого требуется немалое искусство. Однако Кук преуспел в этом".

О его родителях мы знаем только, что оба они были батраками-поденщиками на ферме в Йоркшире. Лет с шести батрачил и Джеймс.

В 1745 году (было ему неполных семнадцать) Кук перебрался в соседний городок, стал учеником бакалейщика. Лавка стояла на самом берегу моря, в шторм волны лизали ее порог.

Хотелось бы сказать, что море манило Кука. Но, возможно, дело обстояло проще: море сулило более обеспеченную жизнь.

Осенью 1746 года он поступил юнгой на кэт — судно, которое перевозило уголь. Кук побывал в Норвегии, Голландии, в портах Балтики, в частности в Санкт-Петербурге. В промежутках между рейсами юный Джеймс — это можно утверждать достоверно — целиком поглощен чтением и самообразованием. Он занимается штурманским делом, математикой и астрономией. Через девять лет судовладельцы предлагают ему должность шкипера на кэте. О чем еще может мечтать сын батрака? Но Кук по не известным нам причинам отказывается. В двадцать семь лет он добровольно поступает матросом на военный корабль. Почему? Здесь можно строить любые предположения.

Считалось, что матросская служба хуже каторги. Да так оно и было. Матросы жили в тесных кубриках, питались галетами и солониной, их секли за малейшую провинность, за неповиновение обрезали уши или… протаскивали под килем. На кораблях свирепствовали цинга, тиф, желудочные заболевания. Известно, что в боях за время Семилетней войны (1756 — 1763) погибло всего 1512 английских моряков. Болезни унесли еще пятьдесят тысяч жизней!

Воистину матросская служба была хуже каторги! Не многие шли служить на корабли Ее Величества по своей воле. Чаще вербовщики спаивали простаков в портовых тавернах и доставляли на борт "добровольцев" в мертвецки пьяном виде.

Кук стал матросом действительно добровольно…

И вновь постепенное продвижение по службе: подштурман, боцман, штурман. Кук говорил, что протащил себя ("I dragged myself…") через все виды морской службы.

Во время Семилетней войны Кук участвует в осаде Квебека. Он уже штурман, ему поручено составить карту реки Святого Лаврентия. И под огнем французских пушек он ведет промеры, вновь и вновь расставляет вехи на фарватере.

После войны — гидрографическая съемка Ньюфаундленда и Лабрадора. Долгие пять лет. Любимая, но утомляюще однообразная работа: сотни миль промерных галсов, тысячи, десятки тысяч пеленгов. И результат — новые и новые карты. Прекрасные карты, добавим. Лоциями Ньюфаундленда и Лабрадора, составленными в 1763 — 1767 годах, пользовались потом на протяжении столетия.

Способности и талант Кука давно замечены, его считают лучшим штурманом флота. Но…

Но Куку уже тридцать девять лет, а он все еще унтер-офицер. По мнению лордов Адмиралтейства, только джентльмен может быть офицером, а джентльменом нужно родиться, но нельзя стать.

Определение местоположения корабля в открытом океане в то время продолжало оставаться очень трудной задачей. Зачастую какой-нибудь остров открывали, наносили на карту и… снова "теряли" на многие десятки лет.