Игорь Ласьков - Вторая колыбель

• Название: Вторая колыбель
• Автор: Игорь Ласьков
• Жанр: Научная Фантастика

---

Получив оповещение о "солнечной отрыжке", как в шутку стали называть такие выбросы "марсиане", дежурная смена экипажа челнока немедля стала выполнять стандартные для таких случаев процедуры. Времени в их распоряжении было немного, около двенадцати минут. Все межпланетные космические корабли и орбитальные станции с 30-х годов 21-го века стали оснащаться системой генерации магнитного экрана MSGS (Magnetic Shield Generation System). По периметру обитаемой части корабля, и вокруг тех отсеков, где была чувствительная к радиации электроника, располагались мощные электромагниты, при включении которых создаваемое ими магнитное поле практически полностью нейтрализовывало радиацию выброса средней силы. Только очень сильные выбросы нейтрализовывались не полностью. Магниты были очень мощными, потребляли много энергии; поэтому при их включении мощность маршевых двигателей заметно снижалась, иной раз наполовину, если выброс был очень сильный. Запитывались магниты от реакторов двигательной установки. Нынешний выброс был средней силы, экипаж не раз сталкивался с такими, все операции каждый член экипажа знал назубок благодаря частым тренировкам. Поэтому когда через семь минут после первого пришло второе сообщение о выбросе, уже с зонда марсианской службы оповещения, на корабле все было готово. Электромагниты магнитного экрана были включены, маршевые двигатели переведены на 65 % мощности, все иллюминаторы задраены металлическими щитками. На время прохождения через облако выброса корабль становился слепым и глухим, так как все средства радиосвязи, все радиолокационные и навигационные системы; все на корабле, что излучало и принимало радиосигналы, выключалось во избежание выхода из строя. Даже видеокамеры внешнего наблюдения приходилось выключать, они тоже не всегда выдерживали ярость нашего светила. За пять минут до достижения облака выброса навигатор сделал последнюю коррекцию курса перед выключением радионавигационного оборудования. По счастью, из-за высоких взаимных скоростей корабля и облака (так как они двигались в данном случае навстречу друг другу), и относительно небольших его размеров время пролета сквозь него ожидалось не более полутора часов. За такое время даже без предшествующей коррекции курса корабль не успеет сильно отклониться от него. Хуже было бы, если бы облако застало корабль во время полета к Марсу, да еще на заключительном этапе маршрута, когда корабль тормозится; и необходимо постоянно корректировать курс, чтобы не "промазать" мимо орбитальной станции. Тогда на изменение траектории корабля и возвращение может уйти еще добрая неделя. Экипажу корабля, да и некоторым из пассажиров, уже случалось (некоторым и не раз) пролетать через выбросы коронарной массы. Но все же в ожидании пролета все на корабле, кто бодрствовал, невольно напряглись и подтянулись. Вот корабль вошел в облако выброса. Внутри это, естественно, никак не проявлялось. Только счетчики Гейгера, датчики которых были разбросаны снаружи по кораблю, стали показывать резко возросший фон. И если бы сейчас можно было взглянуть на корабль снаружи, было бы видно полыхающее радугой облако, окутавшее обитаемую часть корабля. Оно было, по сути, тем же полярным сиянием, которое часто видно в приполярных широтах. Поток заряженных частиц, изрыгнутых Солнцем, взаимодействуя с магнитным полем защитного экрана корабля, и вызывал радужное свечение вокруг корабля. Остряки шутили, что, мол, надо бы попросить начальство разрешить установить на корабле рекламные щиты. В такие дни, как сегодня, они бы классно подсвечивались, и были бы видны издалека. Инженер дежурной смены экипажа проверил показания счетчиков Гейгера, ввел их значения в программу подстройки мощности магнитов защитного экрана, и компьютер выдал текущие значения мощности. Нынешний выброс был не самым мощным, на его нейтрализацию пришлось отвести всего 34 % мощности реакторов. Все же, потеря мощности на двигателях была ощутимой, и скорость упала на 40 %. Почти как предсказывалось, через час двадцать три минуты корабль вышел из облака выброса, что показали счетчики радиации, вернувшись к обычным для данной области Солнечной системы показаниям. Магниты защитного экрана были выключены, включены все радиопередающие и приемные системы, открыты "жалюзи" на иллюминаторах. Двигатели вновь стали получать полное электропитание, развивая полную мощность. В общем, жизнь на корабле вернулась в нормальное русло.

Через три дня после пролета через выброс, в 8:13 утра по универсальному межпланетному времени, корабль ощутимо потряс взрыв. В центральном посту оба пилота, штурман и инженер дежурной смены экипажа тревожно переглянулись. Заквакал динамик аварийной сигнализации. Инженер глянул на дисплей, на котором была представлена трехмерная компоновочная схема корабля. Секция второго кластера двигателей мигала красным цветом; секция топливной системы, питающей второй кластер — оранжевым. По цветовой кодировке степени серьезности аварий красный цвет означал серьезные повреждения, опасные для целостности конструкции и функциональности системы. Оранжевый — повреждения средней тяжести, потенциально опасные для целостности конструкции и функциональности системы. Сигналы аварии с поврежденных систем дублировались также мигающим красным текстовым сообщением. Второй пилот нажал на панели аварийного вызова кнопки вызова командира корабля и старшего инженера, и дважды объявил их вызов по громкой связи. Глянув на монитор внешнего видеонаблюдения, инженер нашел картинку с соответствующей камеры, направленной на поврежденные секции. Коснувшись ее пальцем, он вывел картинку с этой камеры крупным планом на весь экран. У всех вырвался вздох изумления: на ней было видно три развороченных взрывом двигателя второго кластера. Из их разорванных рабочих камер струился дымок — это испарялся в космос азот из поврежденной топливной линии. Инженер тут же метнулся к дисплею системы управления двигательно-реакторной группой; ткнув несколько раз в экран и выведя топливную систему второго кластера крупным планом, он мгновенно и правильно оценил ситуацию. Выделив один из насосов, и клацнув мышкой на его статус "Отключен"; он перекрыл подачу азота в поврежденный кластер, предотвратив возможные дальнейшие разрушения и просто потерю топлива. Питание геликонов — мощных СВЧ-генераторов, доводящих азот до состояния плазмы; и питание электромагнитов, сдерживающих плазму; было автоматически выключено сразу же, в первые пару секунд после взрыва. Тут люк в центральный пост распахнулся и в него буквально влетели старший инженер и командир корабля. Первым вопросом обоих был: "Что случилось?" Инженер дал краткий, но точный отчет об аварии и о своих действиях. Командир и инженер проверили все по сообщениям компьютера и картинкам с камеры. Убедившись, что инженер действовал правильно, и по инструкции, командир одобрительно кивнул. Первые, самые неотложные меры по локализации аварии и недопущению дальнейших разрушений были приняты; теперь надо было установить ее точные размеры, определить степень влияния на безопасность полета. А дальше уже думать, как исправлять ситуацию, чтобы авария как можно меньше повлияла на график полета. Командир срочно вызвал старшего помощника, старшего инженера, и ремонтную команду инженеров и техников на совещание.

XLV

Усилия Глендейла и Мортимера по возвращению контроля над силовыми ведомствами страны результатов почти не дали. Даже те из армейских командиров, кто явился на совещание, прямо сказали, что не могут ручаться за верность своих частей президенту и присяге. На полицию и национальную гвардию надежды было еще меньше. При "разгоне" демонстраций протеста в столице и в еще нескольких крупных городах полиция фактически самоустранилась, ничего не делая, только что не давая демонстрантам дебоширить. Когда Мортимер снял с постов начальников управлений полиции в этих городах, и попробовал назначить своих ставленников, все как один отказались. Все понимали, что стоит за таким вот назначением. Никто не хотел рисковать своей профессиональной репутацией и уважением коллег, заработанными годами честной службы, выполняя распоряжения политических трупов. Это был серьезный сигнал обоим, развеявший последние иллюзии по поводу прочности их положения. Еще пытаясь хоть как-то собрать остатки своей тающей на глазах власти, оба пытались изо всех сил воздействовать любыми путями: запугиванием, шантажом, посулами, на людей, от кого реально зависело положение в стране. Но на исполнителей высшего и даже среднего звена это уже не действовало, настолько уже президент и его окружение потеряли авторитет в стране. А на исполнителей низового звена, на которых еще можно было хоть как-то рассчитывать, попросту не хватало времени. Чувствуя, что дни их сочтены, они принялись готовить пути отступления, при которых хоть как-то мало-мальски можно было сохранить лицо, и прослыть в мире невинно пострадавшими от козней злодеев.