Марина Дяченко - Земля Веснаров

• Название: Земля Веснаров
• Автор: Марина Дяченко
• Жанр: Фэнтези

Больше двадцати лет не был Осот дома. И вот он вернулся…

За это время изменилось многое… Вместо тракта построили железную дорогу, ведь на поезде под парусами ехать намного быстрее. В Холмовом лесу теперь живут дикие мясоеды и ходить туда местным опасно. Да, многое изменилось после Нашествия, что там говорить…

Осот вернулся домой. И прошлое встретило его. Прошлое, в котором веснары дорого отдавали свою землю…

Другие названия: Земля веснаров

---

— Усач!

Глухой стон.

* * *

Он лежал, наполовину заваленный камнем. Наших с Аррфом сил едва хватило, чтобы этот камень откатить. В холодном свете кольца кровь казалась черной.

Раненый схватил воздух ртом. Под носом, на неухоженной щетке усов, выступила мутная капля.

— Осссот… я так и знал, что ты… еще вернешься.

У него были переломаны ребра. Что-то надрывалось и булькало в груди при каждой попытке вздохнуть.

— Ты не лекарь? — растерянно спросил я у мага. Тот покачал головой. Опустился рядом с раненым на колени:

— Ты веснар?

— Д-да.

— Усач! — выкрикнул я. — Это ты…

— Да! Потому что… они… мою семью… сказали… убьют, если не приведу… старого Осота… я привел. Я привел! Не смогли… мальчишку… Я так и знал. Все время… ждал… мальчишка Осот.

— Ты убил барона Нэфа, чтобы навести меня на Осота? — почти выкрикнул Аррф. — Чтобы убить свидетеля — моими руками?

— Нет. Нет. Я не убивал… никого. Даже тогда… на холме… Вы убивали их, два Осота. Убивали йолльцев. Я только делал вид… Я не могу убивать, — его лицо исказилось. — Я привел их… на гребень Песчанки. Чтобы спасти семью. А ты бы сделал иначе?!

— Ты врешь, — сказал я, отлично зная, что соврать йолльскому магу — невозможно.

Усач хотел было оспаривать, но кровь у него изо рта хлынула ручьем.

— Что, веснары не умеют врачевать? — спросил Аррф у своего кольца.

Я мог затянуть небольшую рану. Царапину. Но не срастить переломанный позвоночник.

— Кто убил барона, если не ты? Кто тогда убил барона?!

— Я никого никогда… — повторил он еле слышно.

— Не убивал? Только подставлял под чужие стрелы, так?!

— Н-нет… Только чтобы спасти. Своих. Мать, отец, сес…тра…

— А Ягода? Кто предал Ягоду? Тоже ты?

— Ее свекровь. Мать ее мужа… Бабка ее сына… Осот!

И он умер с моим именем на устах. Не то моим, не то моего деда.

* * *

— Йолльцы взяли в заложники его семью.

— Потому что ты и твой дед продолжали убивать людей.

— Йолльцев.

— Людей!

Все, что мы смогли сделать для бывшего Усача — перенести его тело на обочину дороги. Чтобы родственники могли забрать его и отнести в поселок.

— Йолльцы взяли в заложники его семью! Невинных!

— А те, кого вы убивали — чем они были виноваты?

— Они пришли на нашу землю непрошеными.

— Они спасли тысячи жизней! Одни только эпидемии красной чумы…

— Лучше чума, чем нашествие!

Снова был рассвет. И снова я встречал его рядом с магом. И мне совсем не хотелось спать — только мир вокруг стал прозрачным и звонким, как сахарный домик на палочке.

Вокруг лежали холмы — каменистые, кое-где поросшие желтой травой. Небо к утру полностью заволокло пеленой, начинался дождь. Аррф взял под уздцы свою нелюдь. Погладил по морде, будто ища сочувствия. Жеребец ткнулся ему в щеку, едва не сбив с ног.

— Он тебя понимает?

— Да.

— А ты ездишь на нем верхом и бьешь плеткой?

— Я никогда не бью его плеткой!

— А другие бьют?

— Тебе не понять, — сказал он безнадежно. Из его воспаленных глаз катились слезы. Он их даже не смахивал.

— Скажи, — начал я. — То, что он говорил… Он, мол, не убивал тогда йолльцев, а только делал вид… Неужели это правда?

Аррф кивнул. Я перевел взгляд на немолодого, грузного, мертвого человека, лежащего на голых камнях, на обочине.

— Зачем же он… ходил с нами? Мог ведь отказаться?

— Мог ли?

— Да… Его сочли бы трусом. Но его никто бы и пальцем… Зачем он это делал? Зачем бегал за нами? Еще боялся опоздать…

Дождь полил сильнее.

— Далеко ближайший поселок? — отрешенно спросил маг.

— Ближайший поселок — Холмы… Здесь место дикое, неплодородное, никто не селится.

— Крикун… то есть Усач… не убивал барона, — сказал Аррф. — Это значит… что в Холмах живет еще один тайный веснар. Сколько вас?

Я ухмыльнулся:

— Это Цветущая, мясоед. Это земля, принадлежащая веснарам.

* * *

Родник нашелся в часе пешей ходьбы от места гибели Усача. Круглое озерцо, обложенное белыми камушками. Источник — ключ, облачко глины на дне, — и сток, размывающий склон, без следа исчезающий в глубоченных земных трещинах.

Мы напились сами и дали напиться лошадям. Они едва касались мордами прозрачной водной поверхности и фыркали почти как люди.

— А ты в самом деле работал в конторе «Фолс»? — ни с того ни с сего спросил Аррф.

— Я и сейчас там работаю… Пока жив.

— Торговец?

— Нотариус, немного архитектор. Оцениваю старые здания… Оценивал.

Дождь прекратился и снова пошел. По поверхности озерца расходились круги, пересекаясь, образовывая орнамент. Ни маг, ни я не сдвинулись с места. Лошади стояли под дождем, покорно опустив головы.

Дождь хлынул, как из ведра. Озерцо захлебнулось. Сток превратился в ручей, трещины переполнились. Размывая землю и глину, вода устремилась вниз, к дороге — грязный, пенистый поток.

Я сунул руку в карман куртки. Полпригоршни разных семян и еловая шишка. Я вывернул подкладку, вытряхивая семена, песчинки и давно засохшие крошки.

Оглядел каменистую пустыню вокруг. Островки жесткой травы… Колючие кусты…

— Что ты делаешь?!

Мне уже было все равно.

В рост. В жизнь. В смерть и снова в жизнь. В складках голой земли, в трещинах хранились семена и споры, занесенные ветром, невесть как сюда попавшие. Почва здесь была скудной, зато воды — сейчас — хватало.

Из разбухшей глины выстрелили первые ростки. Трава, вездесущий осот, еловые побеги. Акация. Подорожник. Рожь. Лезут и лезут, раздвигая глину, и вот в зеленых зарослях распускаются первые цветы — маки. Роняют листья, превращаясь в круглые коробочки, трескаются, вываливая новую порцию семян…

Я забыл о присутствии Аррфа.

Дождь бил по белым шапкам одуванчиков, но они все равно разлетались и проникали, шаг за шагом, все дальше и дальше, на соседние склоны. Увядали, возрождались, желтели, белели, разлетались и возрождались опять. Мелкие приземистые елочки водили корнями в поисках опоры. Рвалась к небу сосна, созревали шишки. Трава поднималась почти по колено, блеклая из-за недостатка солнца, но упругая и жесткая. Склоны вокруг то наливались алым цветом маков, то бледнели, покрываясь белыми одуванчиками, вспыхивали ярко-желтым, переходящим в красный, и снова зеленели. А потом вступили васильки, и будто в ответ им на посветлевшем небе вспыхнули ярко-синие, чистые прогалины…

Дождь прекратился. Вышло солнце. Я сидел в траве на берегу источника-озерца, а вокруг буйно, надрывно, с невозможной яркостью цвели холмы.

Елки сплелись корнями, преграждая путь оврагу.

И стояла тишина.

Кони, отойдя в сторонку, ели траву, глубоко погрузив морды в зеленое море. Аррф сидел ко мне спиной, сидел на земле, обеими руками вцепившись в листья подорожника.

— Извини, — сказал я. — Просто не удержался… напоследок.

Он не желал оборачиваться. Не хотел смотреть на меня.

— Поедем, — сказал я. — Ведь мы на пороге смерти, мясоед. И мы до сих пор не знаем, кто убил барона.

Маг молчал.

— Аррф?

Он помотал головой, не оборачиваясь.

* * *

Он молчал всю дорогу обратно. Мы ехали то шагом, ты рысью, меня мутило. Аррф молчал.

— Я говорил тебе — это не дар смерти. Это дар жизни…

Он молчал. У него подергивался уголок века.

Я думал о Крикуне… об Усаче, которого мы оставили на обочине. Которого, вольно или невольно, погубили. О веснаре, который стоял рядом с нами на тех холмах, но ни разу не убил ни одного врага. Как мы не заметили? Как мы с дедом могли не заметить, что он ничего не делает?!

Пусть мне, мальчишке, и не дано было этого понять. А дед? Впрочем, разве дед был убийцей со стажем? Мы стояли на холме, на нас шла армия, и мы думали только о том, чтобы остановить ее. Чтобы эти вооруженные люди никогда не добрались до Светлых Холмов. А Усач, выходит, тогда боялся убивать…

Боялся за свои корни?

Смотрел, как убивает семилетний мальчишка, и просто стоял рядом?

— Застава, — хрипло сказал Аррф.

— Что?

— Я вижу заставу. Мы почти приехали.

* * *

На въезде в поселок нас встретила черноволосая Роза. Рядом с ней, понурившись, втянув голову в плечи, стоял Кноф — тот самый подросток, что показал мне язык на станции «Светлые Холмы».

Я сошел — почти свалился — с седла. Никогда в жизни больше не буду офорлом… Впрочем, жизни моей осталось совсем чуть-чуть.

— Сын вернулся, — голос Розы позвякивал от напряжения. — И хочет сказать господину магу… Что ты хочешь сказать, Кноф?

— Я не убивал отца, — проговорил мальчишка голосом крупного хриплого петуха. — Я… уехал. Потом передумал. Спрыгнул с поезда за поворотом… И я видел, с кем он встречался в лесу.

— С кем? — наши с Аррфом голоса слились в один.