Жак-Ив Кусто - Жизнь и смерть кораллов

• Название: Жизнь и смерть кораллов
• Автор: Жак-Ив Кусто
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1975

Всемирно известный изобретатель акваланга, один из пионеров подводных исследований, Жак-Ив Кусто в содружестве с Филиппом Диоле увлекательно рассказывает о своих наблюдениях над флорой и фауной коралловых рифов и островов в Индийском океане и Красном море. Однако Кусто, человек, открывший миру красоту подводного царства, не может остаться равнодушным к губительному влиянию цивилизации XX века на жизнь моря. «Современное общество ответственно за необратимые перемены, происшедшие в природе коралловых рифов», — говорит он и призывает к спасению моря ради «наших внуков».

---

Мостик нам очень пригодился, и мы всякий раз радуемся тому, что у нас прекрасный обзор. Это сооружение позволяет "Калипсо" маневрировать даже в узкостях. В особенно сложной обстановке на мостике находятся сразу несколько наблюдателей, зачастую я и сам поднимаюсь туда. И не просто изучать гамму оттенков зеленого и синего цвета воды. Мы получаем представление о глубинах, причем довольно точное. Если вода темно-синяя — это добрый признак: глубина значительная. Если темно-зеленая — пройти можно. Зеленый бутылочный оттенок указывает на риф. Светло-зеленый, почти желтый цвет воды означает опасность: глубина ничтожна, близко песчаное дно. Положение солнца относительно курса судна, его высота — все это довольно часто ухудшает видимость. Так что необходимо еще и чутье.

Коралловые джунгли

Нам волей-неволей приходится как можно глубже проникать в эту ловушку для судов, простирающуюся на несколько сотен миль и до сих пор неисследованную. Одним из пунктов нашей программы было изучение кораллов Красного моря, исследование банок и барьерных рифов, тянущихся с севера на юг как вдоль аравийского, так и вдоль африканского побережья.

Коралловые рифы с лабиринтами, зубчатыми башнями, отвесными стенами и гротами служат местом обитания множества рыб, ведущих оседлый образ жизни. Весьма сложная жизнь этого мира подчинена своим законам, в ней есть свои радости, разыгрываются свои трагедии, а время от времени в этом вечном круговороте случается смерть.

О своем утреннем погружении рассказывает Делуар: "Плато заканчивалось крутым склоном высотой 25 метров. Склон великолепен. На коралловых плато множество всевозможных рыб: рыбы-бабочки, "радио-рыбы" с "антеннами", рыбы-попугаи… Вдруг я заметил акулу, которая, как бешеная, набросилась на косяк ставрид и, разинув пасть, стала направо и налево наносить удары головой. Я впервые видел такое. Но эпизод этот закончился так быстро, что я не заметил, поймала ли акула хоть одну рыбу".

Для самозащиты многие виды рифовых рыб объединяются в группы. Способ довольно эффективный, потому что хищнику легче расправиться с изолированными, отдельными особями. Компактная же, движущаяся лавина рыб ошеломляет его, подавляет своей массой.

Коралловые массивы представляют собой четко ограниченную среду, некий микромир, в котором обитают различные виды рыб, не встречающиеся более нигде. Эти рыбы превосходно приспособлены к жизни на рифе. Они сплюснутые, часто округлые, с весьма подвижными плавниками, позволяющими быстро поворачиваться в любом направлении и двигаться назад, когда требуется укрыться в углублениях кораллов, что жизненно важно. Расцветка, узоры, зачастую великолепные, делают этих рыб самыми живописными представителями своего класса. Внешность их может значительно изменяться в зависимости от возраста, времени года, пола. Недаром ученые ихтиологи в прошлые времена нередко принимали последовательные стадии развития одного и того же вида за различные виды рыб.

Но к чему же такое кричащее изобилие красок у обитателей кораллового рифа? Этот вопрос удалось разрешить лишь частично. Возможно, расцветка является способом защиты от врагов. Полосы и пятна отвлекают внимание врага и позволяют рыбе в случае опасности как бы слиться с фоном кораллового рифа.

Объяснение это, правда, не очень убедительно: рыба в золотых и голубых полосах едва ли останется незамеченной, и ее яркий наряд вряд ли следует считать камуфляжем даже в пестром мире кораллов.

Не так давно известный зоолог Конрад Лоренц выдвинул любопытную гипотезу. По его мнению, обитатели кораллов наделены определенной расцветкой для того, чтобы в бою их узнавали сородичи. Таким образом, окраска служит не столько для защиты от чужих, сколько для опознавания своими. Ведь на рифе каждая особь имеет свою территорию (Мы увидим важность существования таких "территорий" на примере опытов с мероу. Речь идет о жизненном пространстве, которое морские обитатели защищают с таким же упорством, как и сухопутные животные ), границы которой она охраняет от себе подобных. А изменение окраски, связанной с признаками пола, не что иное, как предупреждение соперникам того же вида.

Я лично полагаю, что яркие узоры и броская окраска обусловливаются рядом причин. Многие рыбы носят отличительные знаки скорее затем, чтобы заставить себя узнавать и уважать, а не затем, чтобы слиться с окружающей средой. Именно поэтому они часто принимают устрашающие позы.

Так, крылатка в случае опасности ощетинивается всеми своими шипами, расправляет все плавники. Наверняка жест этот другими рыбами должен восприниматься, как угроза или предупреждение о воинственном настроении. Определенные узоры и окраска, свойственные рыбам — обитателям рифов, служат определенным сигналом, предназначенным для особей как того же вида, так и других видов. С одной стороны, они способствуют общению представителей разных полов, с другой — отпугивают возможных претендентов на место кормежки, уже захваченное, обозначая, что территория занята.

В групповой жизни рифа человеку еще многое предстоит открыть и понять. Но вряд ли мы преуспеем в этом, если будем изучать ее не в комплексе. Ведь тайные убежища, обособленные территории, установившаяся иерархия, соперничество особей — все это элементы изменчивой системы взаимозависимости, которая создавалась в течение миллионов лет. И в этом заключается неоценимое значение этой системы… Но человек лишь едва начал приоткрывать вековую тайну.

Я подозреваю, что повседневная жизнь самой незначительной рыбки, обитающей среди кораллов, например рыбы-флажка (Heniochus acuminatus), или pennant coralfish (англ.), столь же сложна, как жизнь служащего какого-нибудь учреждения, которому приходится считаться с честолюбивыми коллегами, с шефом, неприятной, но влиятельной секретаршей, со своим профсоюзом и руководителем. Такому клерку приходится прибегать к целому арсеналу средств — запугиванию, спорам, иногда к потасовкам; но, кроме того, он еще вынужден изворачиваться и в чем-то уступать. В конце концов это жизнь, и она требует от всех, в том числе и от рыб, немало ума и сообразительности.

Возвращение на "Преконтинент-II"

1 июня заходим в Порт-Судан. Там снова встречаем "Эспадон", сверкающий как новый.

Порт-Судан и поныне единственный в Красном море порт, где обслуживание судов фактически не отличается от европейского. Здесь есть судоремонтный завод, суда могут получить необходимое снабжение. Лоцманы, торговый, отчасти технический персонал — англичане.

Сам город, по правде говоря, не представляет особого интереса.

Порт-Судан расположен вблизи обширных поселений кораллов, на широте, наиболее благоприятной для наших работ. К северу, вплоть до острова Сент-Джон, вдоль побережья тянется целая цепь окаймляющих рифов. В десяти милях от них, в сторону моря, проходит вторая полоса барьерных рифов. Между полосами рифов глубины достигают 300 метров. Плавание по такому естественному каналу вполне безопасно.

К югу от Порт-Судана находится другой коралловый лабиринт — архипелаг Суакин.

Можно сказать, Порт-Судан является столицей кораллового царства, примыкающего к африканскому побережью; на аравийском же берегу такой столицей является Лит.

2 июня, 4 часа. Снимаемся с якоря, берем курс на Шаб-Руми. В 6.45 "Калипсо" подходит к огромной великолепной лагуне. Тут мы производили работы в подводной лаборатории "Преконтинент-II". В течение 6 недель мы обеспечивали жизнь людей под водой. Вспоминаются все наши труды, успех операции и еще — тяжесть 4000 свинцовых слитков, которые нам пришлось перетащить на себе, чтобы закрепить подводные сооружения… Именно здесь снимался фильм "Мир без солнца". Этот коралловый риф изолирован от других, причем значительная его часть едва возвышается над уровнем моря.

Мы засорили море

На этот раз мы без груза, который в период работ с "Преконтинентом-II" привез "Розальдо" с его сицилийским экипажем. Установленные нами на рифе металлические мостки, получившие название "мост через реку Квай", рухнули в море. Испытываем и грусть и удовлетворение одновременно от того, что великолепное наше приключение позади, от того, что море стирает следы прошлого.

Правда, все не совсем так. Вместе с Бебером и Делуаром отправляемся вплавь, к месту, где в 1963 году находился наш подводный дом. Вид не очень-то утешающий. Но ангар для "ныряющего блюдца" в неплохом состоянии. Желтая краска, которой он был выкрашен, в достаточной мере сохранилась. Ангар мог бы еще послужить: он незначительно тронут коррозией. Помещение для инструментов в таком же состоянии. Что же касается подводного убежища, в котором жили океанавты, то по окончании работ мы его демонтировали и увезли с собой.

Но дно и склон кораллового рифа буквально усеяны обрывками кабеля, полосами и листами железа, "рыбьими жилищами". Безобразный вид! Такое впечатление, что находишься где-нибудь в предместье во дворе торговца старым железом. Рыбы попадаются редко. Спинороги, оставаясь равнодушными, словно не замечают нас. А где же наши прежние знакомые, мероу, луцианы? Несомненно, аквалангисты, приезжающие из Порт-Судана, чтобы повидать, что осталось от "Преконтинента-II", чересчур часто захватывают с собой ружья для подводной охоты.