Валерио Эванджелисти - Падение в бездну

• Название: Падение в бездну
• Автор: Валерио Эванджелисти
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32735-5

XVI век. В Европе бесчинствуют четыре всадника Апокалипсиса, неся с собой ужасы войны, чумы, голода и братоубийственной ненависти. Кажется, что грядет конец света.

И только Мишель Нострадамус знает, сколько еще испытаний выпадет на долю человечества. Его имя окружено пеленой тайны. Он видит сквозь барьеры времени, предсказания его с пугающей точностью сбываются и в XXI веке.

«Падение в бездну» — третья книга романа В. Эванджелисти «Маг», в которой Мишель Нострадамус попадает ко двору французских королей и проходит до конца свой жизненный путь, окруженный богатством и славой. Правда, за гранью жизни и смерти Мишеля ждет поединок с темными силами. Но это не страшит его, ведь он Маг, творец и хозяин миров.

---

— Если бы не герцогиня де Берри, одетая в черное с головы до ног, и не приказ толпе соблюдать тишину, никто и не догадался бы, что Франция оплакивает своего короля.

Кардинал тонко улыбнулся.

— Ну, теперь у вас другой король, Франциск Второй. Он еще ребенок, но имеет право на трон, даже если гугеноты и оспаривают это право.

— Гугеноты выступают не против него, а в пользу истинного короля.

Улыбка Алессандро Фарнезе стала шире и обрела саркастический оттенок.

— Ну же, произнесите имя, тем более что мы оба его знаем.

Падре Михаэлис раздраженно поджат губы.

— Если мы оба его знаем, то нет нужды его произносить.

— Вы, иезуиты, всегда осторожны, верно?

Алессандро Фарнезе расхохотался.

— Ладно, его назову я. Сейчас во Франции правит кардинал де Лорена, покровитель Гизов. Подозреваю, что орден иезуитов против этого не возражает. Или я ошибаюсь?

Теперь пришла очередь падре Михаэлиса улыбаться.

— Это правда. Мы не возражаем.

Он сразу же снова стал серьезен.

— Меня беспокоит то, что кардинал собирается все траты на мирный договор в Шато-Камбрезис переложить на младшее дворянство. Именно среди младшего дворянства гугеноты и вербуют своих сторонников. Вооруженные конфликты уже вспыхнули в разных районах Франции. Если малая аристократия повернется к реформатам, вся страна рискует превратиться в поле сражения.

— Совершенно верно, — ответил Алессандро Фарнезе.

Он хотел еще что-то сказать, но тут сильный толчок возвестил о том, что экипаж прибыл на место. Кардинал выглянул в окно и сразу же отпрянул внутрь кареты.

— Эммануэле Филиберто уже в ложе на помосте, в окружении консулов. Я не хочу, чтобы меня узнали, здесь вам проще. Посмотрите-ка сами.

Михаэлис послушно высунул голову и тут же, с гримасой на лице, снова откинулся на сиденье.

— Что за дурновкусица! — воскликнул он. — Они оставили висеть на соседней улице трупы четверых гугенотов. Есть риск, что герцогиня их увидит.

— И здесь тоже истребляют гугенотов? Это хороший признак.

— Парламент Экса выполняет свой долг и уже арестовал многих реформатов. В Салоне отловили только мелкую рыбешку. В ложе сидит Марк Паламед, первый консул. Его подозревают в кальвинизме, а его брат Антуан Паламед, по прозванию Триполи, скрывается.

— То, что гугеноты вынуждены скрываться, тоже хороший признак.

Михаэлис нахмурился.

— На первый взгляд — да. Жаль только, что тут мы имеем дело с попустительством. Граф Танде, правитель Прованса, палец о палец не ударил, чтобы схватить тех, кого разыскивают. Подозреваю, что в данный момент Триполи спокойно скачет в Нант, где реформаты созывают свои генеральные штаты.

— Вам и это известно? — восхищенно прошептал кардинал Фарнезе. — Я полагал, что секретными сведениями располагают только силы полиции.

Михаэлис сложил губы трубочкой.

— Вы забываете, что мы вездесущи и у нас есть штат мирских осведомителей. А я являюсь провинциалом Парижа и Северной Франции. Моих ушей достигают все исповеди и доносы.

Колокола Салона сменили погребальный звон на праздничный. По толпе, молчавшей до сей поры по причине траура, прошел гул.

— Ну вот, — сказал кардинал. — Церемония началась. Выйдите посмотрите, а потом расскажете.

Михаэлис спрыгнул на землю и смешался с толпой, которую солдаты из эскорта безуспешно пытались удержать по краям улицы. Отсюда, с возвышения, был хорошо виден медленно и важно движущийся кортеж: десятки экипажей, сверкающие яркими нарядами пажи, фрейлины и придворные. С ними шло местное население, от честных работяг до девочек из борделя и грузчиков, собиравшихся воспользоваться случаем и выпить на дармовщинку. Но больше всех было батраков из окрестных деревень. Целая армия ребятишек бежала за экипажами и развлекалась тем, что кидалась песком, часто добираясь и до более глубокого слоя уличной грязи.

Михаэлис увидел, как Маргарита, вся в черном, направилась навстречу герцогу Савойскому в белых одеждах. Она была высока ростом и горбата, он — почти карлик. И все же впечатление от встречи супругов, ставших супругами по статье мирного договора, было так сильно, что почти все женщины плакали, а мужчины еле скрывали волнение.

Но прежде чем они встретились, между ними появился человек в квадратной шапочке, с длинной седой бородой. В руке он держал какой-то листок.

Михаэлис обернулся к стоящему рядом парню в переднике мясника и спросил:

— Кто это?

— Это Нострадамус, великий пророк! — с воодушевлением ответил парень. — Он написал поздравление, которое начертано на стенах, видите? «Sanguine Trojano, Trojana stripe…» Это означает: «Троянской крови, троянского рода, станет королевой по велению Венеры…» Как вам известно, наш королевский дом по прямой линии происходит от Франка, сына Гектора Троянского.

— Ну да, ну да… — рассеянно пробормотал Михаэлис.

Нострадамус начал читать торжественную речь, в которой толпа не поняла ни слова. Иезуит воспользовался моментом, чтобы разглядеть своего врага. Он не виделся с ним с самого придворного обеда. Мишель де Нотрдам был чуть ниже среднего роста и выглядел старше своих лет. Может, так казалось из-за длииной, совершенно седой бороды, покрывавшей всю грудь. Его крепко сбитое тело окутывал черный плащ, куртка и панталоны тоже были черные.

Внешность ничем не примечательная. Единственное, что бросалось в глаза в его облике, — это необычайно красный цвет лица и особенно носа. С такого расстояния судить было трудно, но он показался Михаэлису скорее изрядным любителем выпить, чем провидцем и аскетом.

Пока Нострадамус читал приветствие, супруги исподтишка наблюдали друг за другом, похоже, без особого энтузиазма. Михаэлис поискал глазами мясника.

— А вы уверены, что он пророк? Он больше похож на пьяницу.

Тот возмутился:

— Сударь… простите, я хотел сказать — падре… доктор Нострадамус известен во всем мире своими предсказаниями. Он даже был принят при дворе королевы. Говорят, он предсказал ее троим сыновьям, что править будут все трое. А это значит, что двое из них умрут молодыми.

— Ну, это еще неизвестно, — улыбнулся Михаэлис.

— Даю руку на отсечение, что так оно и будет. Нострадамус никогда не ошибается.

— Вижу, что в Салоне он пользуется большим уважением.

— Да, но не все к нему так относятся. Некоторые подозревают, что он гугенот. Но это неправда. Он всегда ходит к мессе и щедро раздает милостыню. Гугеноты так себя не ведут. Многие из них поклоняются Магомету, и почти все, притворяясь, что молятся, проклинают Господа. Да еще к тому же кровосмесительно совокупляются.

— Это правда, — согласился Михаэлис.

Потом ни с того ни с сего спросил:

— Не знаете, где гостиница «Белая Лошадь»?

— О, это недалеко.

Мясник указал на боковую улицу, вдоль которой висели останки повешенных.

— Пойдете вниз, потом свернете налево.

— Спасибо.

Падре Михаэлис бросил последний взгляд на помост. Нострадамус кончил читать приветствие и исчез непонятно куда. Теперь говорил Марк Паламед, который громовым голосом изрекал банальности. Жених с невестой с подозрением наблюдали друг за другом.

Михаэлис вернулся в экипаж.

— Гостиница «Белая Лошадь» в двух шагах отсюда, — сказал он кардиналу Фарнезе. — Там меня должна ожидать дама, с которой вы хотели познакомиться. Возможно, она уже там.

— Думаете пойти пешком?

— Да, вас никто не узнает. Достаточно снять кардинальскую шапочку и поменяться со мной плащами: ваш красный на мой черный. Все увлечены церемонией, к тому же скоро пойдет дождь.

— Согласен.

Вскоре падре Михаэлис, в одной рясе, локтями пробивал кардиналу дорогу в толпе. Когда они миновали давку, Алессандро Фарнезе догнал иезуита.

— Зачем вы велели вашей подопечной прийти сюда?

— Остров Ситэ, где она укрывалась до сих нор, теперь ненадежен. Квартал Сен-Жермен, что напротив Ситэ, называют «маленькой Женевой», настолько он наводнен реформатами. Наш орден был вынужден временно отказаться от открытия коллежа на улице Сен-Жак: студенты рисковали жизнью.

Кардинал указал на четырех повешенных, висевших у них над головами.

— В этих краях ситуация получше.

— Только отчасти. В Париже к Кальвину переметнулись аристократия и интеллигенция, а народ и буржуазия с нами. А здесь, на юге, наоборот, буржуа начинают симпатизировать гугенотам, особенно в городах. Почти все лионские купцы — кальвинисты. И знаете почему?

— Нет, скажите.

— Потому что иезуиты еще не пустили корней в Провансе. Наверное, вам кажется, что я пристрастен, но это правда.

Алессандро Фарнезе промолчал. Едва они завернули за угол, как увидели ряд безымянных домиков. Над одним из них, который был чуть выше остальных, висела поперек улицы длинная деревянная вывеска, окантованная по краям железными полосками. На ней красовалась грубо намалеванная белая лошадиная голова. Такие вывески терпеть не могли кучеры, потому что им частенько доводилось расшибать об них лбы. Мостовая перед домом не была посыпана песком, и на ней не наблюдалось ароматических трав. Мутный желтоватый ручеек, отдающий человеческой и конской мочой, весело бежал к центральному каналу.