Андрей Яхонтов - Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2

• Название: Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2
• Автор: Андрей Яхонтов
• Издательство: МИК
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-87902-016-9

«Теория глупости» — фундаментальный труд, продолжающий и развивающий основные положения романа «Учебник Жизни для Дураков», в котором содержатся первые, правда, весьма сжатые сведения о носителях недомыслия. Именно вам, остолопы и недотепы, эта книга нужна как никому.

Вас воспитывают, а вы не умнеете. Вас обманывают, а вы продолжаете верить. Вас обштопывают на каждом шагу и углу, а вы все равно упрямо остаетесь хранителями самой действенной и эффективной формы существования живых существ на планете — безумной ползучести. Что с вами делать? Как с вами быть? Возможна ли победа над недоразвитостью? Об этом размышляет автор в своем спорном, наверняка скандальном и провоцирующем разнотолки и кривотолки произведении.

Книга может быть также использована как методическая разработка для проведения избирательных кампаний и как инструкция-руководство для выстраивания избирательных технологий.

---

Прилетая в Россию и мча из аэропорта в город, я не мог не поражаться развернувшемуся по обе стороны дороги строительству. Коттеджи росли как грибы после дождя. (Таких сравнений вы себе позволять не должны!) Однако на центральной улице я видел: трое милиционеров, посмеиваясь, курочат (другого слова не подберешь) несчастного приезжего. Просматривая его документы, они вымогали у бесправного паренька деньги. Когда я попробовал за провинциала вступиться, стражи порядка начали цепляться уже ко мне.

Меня чуть не сбила машина, выехавшая на тротуар. За рулем сидели опять-таки ухмылявшиеся постовые.

Фраза из путеводителя для иностранцев по России. "Полное бессилие — вот что всегда ощущал и ощущает человек в этой державе."

В аэропортах всего мира тележки для подвоза багажа присутствуют на прилете и отлете в тех количествах, которые удовлетворят любой спросЮ и никто не просит за них плату. В России — нонсенс, бред не извлечь выгод из трудностей ближнего. Поэтому трудности привносят или создают. Учреждают цены на прокат телег и на туалеты. Припрет — заплатишь. Все устроено так, чтобы кто-то, не желающий заняться действительно общественно-полезным трудом, мог нажиться на вашем больном сердце или преклонном возрасте, непрочном мочевом пузыре или травме, не позволяющей тяжести таскать.

Фраза из путеводителя. "Это страна, где не хватает нервов."

Да, я не собирался привыкать к тому, что на дорогах, если по трассе мчал важный государственный чин, всех неважных и негосударственных сгоняли на обочину или мариновали в пробках часами. Почему я (и другие) должны были расходовать жизнь на ожидание? Кто мог и собирался мне это время возместить?

И если бы речь шла только о времени.

Нет, дело касалось уже и принципов.

Да, я буквально изводил себя претензиями к собственному несовершенству, но столь же высокие требования предъявлял остальным. Что я мог, однако, исправить и предложить — ради улучшения ситуации? Что мой крохотный умишко мог измыслить, если Спиноза и Ларошфуко, бившиеся над теми же проблемами, так и не придумали ничего путного?

А вот Маркофьев же смог! Он твердил:

— В отношении лицедеев и лгунов, воров и преступников возможны и оправданы любые действия, любые поступки.

ПОСЛЕ БЕССОННОЙ НОЧИ

После очередной ночи, полной дум и сомнений, я, пришел к Маркофьеву и сказал:

— Я понял, в чем задача. После всего, что увидел и пережил… Перечувствовал и перестрадал… Я должен вступиться за обездоленных и угнетенных! Я превращу нашу страну в европейски цивилизованную державу!

Маркофьев смотрел с недоумением.

— Что имеешь в виду? — озадаченно спросил он.

— Если все эти депутаты, министры, госчиновники заботятся о себе, а не о населении, тогда… — воскликнул я.

— Что в связи с этим намерен делать?

— …я попытаюсь занять максимально высокое положение в вертикали власти! Потому что помощь обездоленным можно оказывать, лишь вписавшись в эту гребаную иерархию… Я буду сражаться…

Маркофьев сочувственно скривился. С его губ сорвалось:

— Ты хоть понимаешь, что говоришь? Неужели думаешь, те, кто хотят блага народу, идут в политику? В политику идут те, которые желают урвать побольш! Честному в политике не место! Его разжуют и выплюнут! — Он ткнул в свежий номер газеты, лежавший на столе. — Фотография переговоров… Этот, якобы проводящий демократические преобразования, ручкается с этим, припрятавшим партийные деньги… И они еще делают вид, что заботятся о ком-то! Да разве им есть дело до пенсионеров или врачей из Ужопинска? Нет, — он гордо воздел голову. — Не унижай себя!

РЕФОРМЫ

Он сказал:

— Проведение реформ в человеческом обществе сравнимо с проведением реформ в саду. Вместо подорожника, чертополоха, лебеды, полыни — высаживают кусты роз, георгинов, фруктовые деревья. Выполотая трава, разумеется, погибает. А культурные растения торжествуют победу. Надолго ли? Нет, лишь пока человек их холит и оберегает от нашествия сорняков… Стоит садовнику ослабить усилия — и что мы видим? Прежние хозяева угодий вновь захватили позиции, а инфанты под натиском дикого разнотравья хиреют, чахнут, сдают позиции… Лишь редкие страны являют собой выхоленный оазис искусственно наведенного порядка… Грядочки и газончики… Но со всех сторон их обступают такие полчища бурьяна…

МОТЫГА

И продолжил:

— Конечно, до поры, пока у человека в руках мотыга, бурьян постарается с ним поладить… Не станет лезть на рожон. Но стоит лишь на минуточку задремать… Или отложить садовый инвентарь…

ВОЗБУЖДЕНИЕ

Он заключил, пребывая в сильнейшем возбуждении:

— За место в вертикали власти буду сражаться я! Я буду избираться в Думу. Или прорываться в министры.

Я не поверил ушам.

— Но ведь тем, кто истинно хочет счастья людям, нельзя идти в политику! Ты сам мне об этом говорил.

Маркофьев нахмурился.

— Плевать, — сказал он. — Пожертвую собой. Мне не привыкать. Болит, болит душа за Россию, ей нужны достойные подражания примеры, настоящие лидеры.

Я увидел: он загорается жаждой победы.

— Жуткая страна, дикая страна, — говорил он. — И она стремительно катится в пропасть. Но я могу остановить это падение и спасти ее!

МОСКВА

Да, он принял решение — ехать. Сердце звало его в Россию. Возвращение делалось настоятельной потребностью. Когда я возвращался из командировок, то видел, как сморит на меня Маркофьев. Он завидовал и не скрывал своих чувств!

— В Москву, в Москву! — цитировал Маркофьев полюбившегося ему Антона Павловича.

Решению этому, повторюсь, предшествовал долгий период размышлений, на протяжении которого Маркофьев не раз делился со мной возникавшими сомнениями.

— Как будет правильнее сказать, — спрашивал он. — "Ехай" или "едь"?

НАДО СПЕШИТЬ

И еще он говорил:

— Надо спешить, иначе доразворуют все. Ух, какой урожай сняли предшественники. Грабили, гребли, загребали миллионами, сундуками, трюмами… Едва одна команда, насытившись, отваливалась, ее сменяла следующая. Саранчиное войско…

СЛЕДСТВИЕ И ПРИЧИНА

Он рассуждал:

— Может быть, следствие мы принимаем за причину. Кажется, если бы не произошло Октябрьской революции, которая тех, кто был ничем, возвеличила в собственных глазах до равенства Богу, то не произошло бы и истребления работящей, мыслящей части общества. На самом деле все случившиеся в нашей истории катаклизмы: бомба народовольцев под карету государя-вольнодумца, войны, в которых Россия терпела поражения и потери (даже несмотря на внешние выигрыши) живой силой и истощением национальных богатств — все это цепь болезней, начавших подкашивать некогда могучий организм. Как и отдельные индивиды, страны и государства проходят в своем развитии пору детства, юности, зрелости, а затем дряхления. Мы имеем дело с уже начавшей разлагаться тушей, над которой радостно жужжа, кружат мухи. Их жужжание воспринимаем как умные речи, их суетливость — как хлопоты о судьбе отечества, их поблескивающие позолоченные брюшки — как знак высокой отмеченности или даже отмеченности свыше…

НЕХВАТКА УМОВ

— Фантастическая нехватка умов! Кроме себя никого не вижу! — говорил он.

— Но тебя же нет! Ты погиб! Убит и похоронен! — напоминал ему я.

Он подмигивал мне и расплывался в улыбке.

— Я все продумал.

УМИРАЙТЕ КАК МОЖНО ЧАЩЕ! НО И ВОСКРЕСАЙТЕ НЕ РЕЖЕ, ЧЕМ ПОГИБАЕТЕ! Иначе вас и вправду зароют.

— Да, — вдохновенно продолжал Маркофьев. — Я лежал в госпитале, заграницей, чтобы избежать повторного покушения на свою жизнь. Логично? Сходится? А теперь возвращаюсь, чтобы подарить людям счастливую жизнь, которую они заслужили…

РОЗЫСК

— Но ты в розыске, — спустя некоторое время несмело напомнил я.

— Ну и что? — беспечно возразил он. — Глупо прятаться от правоохранительных органов. Надо смело идти им навстречу.

ВСЕМ, ВСЕМ НАДО ИДТИ НАВСТРЕЧУ, А НЕ УЛЕПЕТЫВАТЬ НА МАНЕР ЗАЙЦА. Собаки не трогают стоящего и преследуют убегающего. Это — закон природы.

КОГО ЛОВЯТ?

Он сказал:

— Кого ловят, ты сам подумай… Тех, кто не хочет сотрудничать и делиться. А я — готов. — И объяснил мне, великовозрастному несмышленышу. — На самом деле не ловят никого. Устраивают показательные налеты на притоны и таможенные терминалы… Это же цирковое представление для дураков. А как еще прикажешь руководить этим сбродом, этой толпой оглоедов? Иначе не удержишь их в узде. Только враньем, только уверениями, что в стране все хорошо, полный порядок и тишь да гладь, а с преступностью развернута борьба не на жизнь, а на смерть…

РАЗВОД

На фон второстепенных перед ним маячили и серьезные проблемы.

— На родной земле меня ожидает туча прежних жен… И детей. Ух, раздербанят меня на части… Разорвут на куски… Если я появлюсь… — говорил Маркофьев. — С кем-то я разведусь. Кого-то убью… Как мы с тобой и договаривались… Но я выдюжу… Слажу с ситуацией…