Карлос Сафон - Игра ангела

• Название: Игра ангела
• Автор: Карлос Сафон
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064664-7, 978-5-271-28718-3, 978-5-4215-1015-4

Три тайны. Три загадки.

Тайна Барселоны — города, в котором возможно все…

Тайна Давида — молодого журналиста, сумевшего уйти от карающего меча судьбы…

Тайна Книги, у которой есть начало, но нет и, возможно, не будет финала…

Светлый, прозрачный, полный загадок роман-лабиринт, который можно читать и перечитывать, не уставая восхищаться и открывая в нем все новые глубины.

---

— Обо всем позаботился сеньор Видаль, — добавил Пеп. — Не считаясь с расходами.

Видаль никогда не оставлял в беде слуг, не без горечи подумал я.

— Она попросила передать вам это лично в руки. И никому ничего не говорить.

Юноша вручил мне посылку, радуясь, что избавился от загадочного предмета.

— Она оставила какой-нибудь адрес, чтобы связаться с ней, если потребуется?

— Нет, сеньор Мартин. Я знаю только, что отец сеньориты Кристины лечится в больнице под названием «Вилла Сан-Антонио».

Несколько дней спустя Видаль нанес мне один из своих импровизированных визитов и просидел у меня весь вечер, потягивая мой анис, покуривая мои папиросы и рассказывая о несчастье, постигшем его шофера.

— Невозможно поверить. Мужчина крепкий, как дуб, и вдруг в одно мгновение падает замертво и уже даже не помнит, кто он есть.

— Как Кристина?

— Можешь представить. Ее мать умерла много лет назад, и Мануэль — единственный близкий ей человек. Она взяла с собой альбом с семейными фотографиями и показывает их бедняге в надежде, что память вернется к нему.

Видаль разглагольствовал, а тем временем его роман (а правильнее было бы сказать, мой роман) лежал стопкой на кофейном столе в галерее, перевернутый лицевой стороной вниз, в каком-то полуметре от его рук. Он сообщил, что остался без шофера из-за болезни Мануэля и настоял, чтобы Пеп овладел искусством вождения. Пеп считался неплохим наездником, но за рулем юноша в настоящий момент был сущей катастрофой.

— Дайте ему время. Автомобиль не лошадь. Секрет науки в практике.

— Коли ты об этом упомянул… Мануэль ведь научил тебя водить, не так ли?

— Чуть-чуть, — признался я. — И это не так просто, как кажется.

— Если твой новый роман не будет продаваться, ты всегда сможешь поступить ко мне шофером.

— Мы еще не похоронили несчастного Мануэля, дон Педро.

— Неудачное замечание, — согласился Видаль. — Прошу прощения.

— А как продвигается ваш роман, дон Педро?

— Полным ходом. Кристина увезла в Пуигсерду окончательный вариант, чтобы откорректировать и привести его в божеский вид, пока ухаживает за отцом.

— Приятно слышать, что вы довольны.

Видаль торжествующе улыбнулся.

— Кажется, это будет нечто грандиозное, — сказал он. — Я столько месяцев мучился оттого, что все ужасно, а недавно перечитал первые пятьдесят страниц, которые Кристина перепечатала набело, и сам себе поразился. Думаю, тебя книга тоже удивит. Все-таки я еще могу тебя кое-чему научить.

— Никогда в том не сомневался, дон Педро.

В тот вечер Видаль пил больше обычного. За много лет я научился распознавать все оттенки его настроения, замечать внутреннее беспокойство и безошибочно угадывал, когда он старался о чем-то умолчать. Мне показалось, он пришел неспроста. Когда запасы аниса были исчерпаны, я налил ему изрядную порцию бренди и стал ждать.

— Давид, есть вещи, о которых мы с тобой никогда не говорили…

— О футболе, например.

— Я серьезно.

— Я вас слушаю.

Он одарил меня долгим взглядом, словно его одолевали сомнения.

— Я всегда старался быть тебе добрым другом, Давид. Ты ведь это понимаешь, правда?

— Вы давали мне намного больше, дон Педро. Я это знаю, и вы тоже знаете.

— Порой я задумываюсь, может, мне следовало вести с тобой более честную игру.

— В каком смысле?

Видаль принялся рассматривать дно бокала с бренди.

— Существуют обстоятельства, о которых я тебе не рассказывал, Давид. И о них мне, наверное, стоило сообщить тебе много лет назад…

Я выдержал паузу, короткую паузу, длившуюся вечность. О чем бы Видаль ни порывался мне рассказать, было ясно, что все бренди на свете не способно склонить его к исповеди.

— Не беспокойтесь, дон Педро. Дело вытерпело годы, значит, до завтра терпит точно.

— Завтра у меня, возможно, не хватит мужества сказать тебе.

Я вдруг сообразил, что впервые он предстает передо мной таким испуганным и потерянным. Что-то терзало его, лежало камнем на душе, и мне стало тягостно видеть его в столь мучительном затруднении.

— Давайте поступим так, дон Педро. Когда опубликуют и вашу книгу, и мою, мы встретимся, чтобы выпить за это, и вы расскажете мне все, что сочтете нужным. Вы пригласите меня в какой-нибудь дорогой изысканный ресторан, куда меня не пустили бы без вас, и вы сделаете любые признания, какие вам захочется. Идет?

Ближе к ночи я проводил Видаля до бульвара Борн. Там, опираясь на крыло «испано-суисы», его дожидался Пеп, облаченный в униформу Мануэля, которая была ему велика размеров на пять, как и сам автомобиль. Кузов представлял собой печальное зрелище, испещренный царапинами и вмятинами, по виду совсем свежими.

— Облегченной рысью, да, Пеп? — посоветовал я. — Ни в коем случае не галопом. Медленно, но верно, как будто на першероне.

— Так точно, сеньор Мартин. Медленно, но верно.

На прощание Видаль крепко обнял меня. Когда он садился в машину, мне показалось, что он несет на плечах тяжесть земного шара.

16

Наконец я поставил точку в романе Видаля и одновременно закончил собственный. Через несколько дней ко мне домой без предупреждения явился Пеп. В униформе, унаследованной от Мануэля, он выглядел ребенком в маршальском мундире. В первый миг я вообразил, что он принес мне весточку от Видаля или даже от Кристины. Но я отверг эту мысль, как только наши взгляды встретились. Судя по его мрачному виду, он был чем-то очень встревожен.

— Плохие новости, сеньор Мартин.

— Что случилось?

— Это сеньор Мануэль.

Голос у него несколько раз срывался, пока он говорил, и когда я предложил ему воды, Пеп едва не разрыдался. Мануэль Сагниер скончался три дня назад в санатории Пуигсерды после продолжительной агонии. По желанию дочери он был похоронен накануне на маленьком кладбище у подножия Пиренеев.

— Боже мой, — прошептал я.

Вместо воды я дал Пепу рюмку выдержанного бренди и усадил в кресло на галерее. Немного успокоившись, Пеп объяснил, что Видаль послал его встретить Кристину. Она возвращалась сегодня днем на поезде, прибывавшем по расписанию в пять часов.

— Представляете, в каком состоянии сеньорита Кристина… — пробормотал он. Его удручала необходимость выступить в роли человека, которому придется выражать ей соболезнования и утешать по пути в маленькую квартирку над каретным сараем виллы «Гелиос», где она с детства жила с отцом.

— Пеп, мне кажется, тебе не стоит ехать на вокзал встречать сеньориту Сагниер.

— Приказ дона Педро…

— Передай дону Педро, что я беру ответственность на себя.

Порция бренди и красноречие помогли. Он уехал, предоставив действовать мне. Я пообещал сам встретить Кристину и привезти на виллу «Гелиос» на такси.

— Спасибо вам, сеньор Мартин. Уж вам-то лучше знать, как успокоить бедняжку.

Без четверти пять я шагал по направлению к новому зданию Французского вокзала. Его недавно открыли с большой помпой. Всемирная выставка,[22] обогатила город россыпью чудес. Но лично мне больше всех нравился этот свод из стекла и стали, похожий на купол кафедрального собора. Возможно, правда, дело было лишь в том, что он находился недалеко от моего дома и я любовался им из окна кабинета в башне. На небе в тот день теснились черные тучи, набегавшие с моря и зависавшие над городом. Отдаленные раскаты грома, зарницы на горизонте и горячий ветер, пропитанный запахом пыли и насыщенный электричеством, предвещали сильную летнюю грозу. Когда я подошел к вокзалу, на землю упали первые капли дождя, крупные, сверкающие, словно с неба посыпались серебряные монеты. Не успел я выйти на перрон, чтобы встретить поезд, как на сводчатую крышу платформы обрушились потоки дождя. Сгустились сумерки, будто внезапно наступила ночь. Темноту поминутно прорезали вспышки яркого света — молнии сверкали над городом под аккомпанемент громовых разрядов, отголосков неистовой ярости стихии.

Локомотив прибыл почти с часовым опозданием. Змеей стелился по земле пар, с трудом проползая сквозь бурю. Я занял позицию в голове состава, чтобы не прозевать Кристину в толпе путешественников, уже начавших выходить на платформу. Через десять минут все пассажиры разошлись, а она так и не появилась. Я уже готов был возвратиться домой, подумав, что Кристина не приехала этим поездом, но в последний момент решил на всякий случай проверить, прогулявшись по перрону и внимательно заглядывая в окна купе. Я нашел ее в предпоследнем вагоне. Она сидела, прислонившись головой к стеклу, с отсутствующим взглядом. Я забрался в вагон и остановился на пороге купе. Услышав шаги, Кристина повернулась и посмотрела на меня без удивления, слабо улыбнувшись. Потом встала и молча обняла.

— С приездом, — сказал я.

Багажа у Кристины было не много — всего один чемоданчик. Я взял ее за руку, и мы вышли на опустевший перрон. По пути к залу ожидания никто из нас не произнес ни слова. У выхода мы остановились. Дождь лил как из ведра, и вереница такси у здания вокзала, которую я видел час назад, растаяла бесследно.