Андрей Хазарин - Союз обворованных

• Название: Союз обворованных
• Автор: Андрей Хазарин
• Жанр: Детектив

Фирма АСДИК получает стандартный для частных детективов заказ разоблачить неверного мужчину. Неожиданно этот банальный розыск переплетается с более важными событиями — выборами губернатора и попытками вернуть деньги людям, пострадавшим от жульнических трастовых компаний, причем и в том, и в другом мероприятии активно участвует местный воротила Слон.

Как и в предыдущих романах («Живой товар» и «Товар для Слона»), автор рассказывает очередную историю о жизни города Чураева сочным языком, с легкой иронией и нескрываемой симпатией к своим персонажам — обычным людям, таким, как мы с вами.

---

— Ага, я туда уже второй раз захожу. Курс у них неплохой, а народу мало — точка новая, ещё не разобрались люди. И кассирша спокойная девочка, не хамит. И от дома близко — я ж рядом живу, прямо над «Лознюковским», на четвертом этаже.

* * *

— Объявление я услышал по радио ещё давно — дней несколько назад. Да пока собрался, пока приехал… Короче, только сегодня выбрался. Оно хоть и ехать недалеко, но под ногами то лед, то слякоть. Все ждал, может, получше погода станет. А тут жена — все пилит и пилит. Надо поехать, мол.

Зал небольшой, но удобный. И не душно. Лектор на возвышении таком, вроде как ступенька одна. Ну да что я рассказываю, сами там были. А все же хорошо — нам его видно, и слышно нормально, хоть он и негромко говорил. Лекция уже к концу шла. Я, честно говоря, чуть припоздал, сидел далеко…

* * *

— Ну, так вот. Зашла я, поменяла восемь… нет, сперва хотела восемь, а потом целую десятку отдала. В кошелек положила, а кошелек в карман сунула. Тут дверь распахнулась настежь и ка-ак грохнет по стене. Ввалились… Обломы такие… Двое вроде, или, может, трое… Не, точно не скажу. Помещение-то махонькое, а они здоровые! Лиц не видно, шапочки такие вязаные, по самую шею натянуты, только для глаз и рта дырки. Один как стукнет меня — я аж в угол отлетела. Спиной о стену ударилась. А потом, наверное, в обморок упала. Потому что ничего не помню…

* * *

— …как тут раздались выстрелы. «Калаш», сразу понял. А больше это ни на что не похоже. Я ж ещё с войны звуки эти научился различать. С какой войны? Как это «c какой»? А с той самой, где мы не воевали, как вам сказало советское радио… И две пули в ногу я на той войне получил, на которой только американцы воевали… Вот я и говорю, за стенкой «калаш» строчит, я тут же к стене спиной прижался и кричу: «Ложись! Ложись!» А эти бараны только оглядываются по сторонам. Оглянулся и я. В дверях стоит один из тех, бандитов… Откуда знаю? А что бы ты, лейтенант, подумал, если б увидел амбала в кожаной куртке, на морде подшлемник с прорезями вместо глаз, в руках автомат?.. Вот и я говорю, бандюга. Стоит он, молча стоит, на стадо это мечущееся смотрит. Хотя не так уж они и метались, если по-честному. Только умные к стене отходить начали, да и то — не спеша, робко, стесняются дураками показаться. А те, что не самые умные, так и остались сидеть, рты пораззявляли. Что этот в дверях делал? Поначалу стоял просто, ничего не делал. Смотрел только. Я ещё подумал, что это он нас охранять поставлен. Потом прикинул — нет. Не охранять. Это он следит, чтобы мы к дверям не бросились и лишнего чего не увидели…

* * *

— Пришла я в себя довольно быстро. Только не сразу поняла, что со мной. Лежу я, значит, на полу… Он, конечно, ещё не очень грязный, не успели натоптать. Но все равно, у меня ж лосинки теплые беленькие были, и я прямо ими в луже сижу, и на шубке пятна грязи. Но тогда я расстроиться не успела, я вообще ничего не успела, только рукой кошелек в кармане нащупала и держу. И вдруг как начали стрелять! Громко так… Страшно… Я и закричала… Он рядом со мной упал и бледный такой. А лицом прямо мне в сапоги уткнулся.

Свидетельница высморкалась.

— Это я сейчас опять вспомнила. Молодой совсем. Беленький такой. Тот, второй, поздоровее был, покрупнее. Мне показалось, что в него тоже попали. Но он точно жив был. Я ж видела — упал, потом посмотрел так на меня… Молчи, мол, не ори, только я уже и не орала…

* * *

— Сколько выстрелов было? Две очереди, пожалуй, точнее не опишу, в помещении сами знаете как — от стенок эхо накладывается… Потом ещё одна, патрона на три или четыре… Тут женщина закричала, завизжала даже. Можно понять. Мне, бывалому, страшно, а ей каково?

А потом выстрелы ближе раздались. Только, по звуку судя, стреляли не в нашу сторону. Нет, вру, это те же три или четыре выстрела были. Женщина уже не кричала. Теперь уже и до тех баранов, что в зале были, доходить стало, кто-то за стул прячется, какая-то женщина зовет: «Витя! Витя!» А одна дура даже голову в коридор высунуть пыталась. Думала, наверное, что это кино и тут можно за бесплатно зрителем стать. А может, просто хотела выскользнуть незаметно. Этот, с автоматом, её так отпихнул, резко… Я подумал, что он с отвращением… А потом один раз стрельнул в потолок. Штукатурка так и посыпалась. Какой тут крик начался! А этот, что в дверях, даже не шелохнулся. Как стоял, так и остался, к нам лицом. Только показалось мне, что опасается он, как бы нам спину не показать. Мне в голову пришло, что на нем броник не надет… Что, броник? А, бронежилет. Я прижался ближе к стене, хотя куда уж ближе…

* * *

— Потом смотрю, сначала один в коридор выбежал. Да ещё по дороге этого, что лежал, ногой ка-ак ударит. Тот как-то покачнулся, с боку на бок… Я подумала, что он и не живой уже. Тот, что первым выбежал, кричит: «Шарый! Сюда!» Это я так подумала, что тот, сама не видела и точно не разобрала, как он его назвал, показалось мне, что «Шарый». В общем, один из тех, что в комнате оставались, к двери бросился… А? Ага, ещё один, как стоял, так и стоит возле самого окошечка кассы. Наверное, эту девочку, кассиршу, караулил… Не знаю. Только её я не видела и не слышала… Опознать? А что опознавать-то? Разве что ноги только… Здоровенные такие башмаки у них всех. Подошва толстая, трактор, одни, вроде, темно-коричневые. А может, просто промокли… на улице-то грязно, раскисло все… Я помню только, что эти ботинки, темные, какие-то неаккуратные были, в потеках… Что ещё могу добавить? Ну, ещё стреляли, только не в менке. Может, в других комнатах, может, в коридоре. Сколько выстрелов? А я откуда знаю? Я ж не эксперт какой. Много. Точнее не помню. Может четыре выстрела, может шесть…

* * *

— Вот я и говорю. Стоял он, значит, в дверях. Всего один раз стрельнул, это стадо и притихло…. В смысле, потом притихло, сначала-то вопило. А потом уже нет. А там, за дверями, кто-то куда-то побежал. А ещё я слышал что-то вроде такого: «Сюда!» Вроде так. Этот, в дверях, морду в коридор повернул, но не сильно, так, чтобы нас всех тоже видеть. А тут ещё одна очередь. Он вдруг покачнулся так неловко и падать начал. Тут и у нас падать начали: очередь эту, похоже, в нашу сторону запустили… Может, специально, может так, для острастки… Но только двое или трое кричат, и лектор тоже корежиться начал. Да не помню я, сколько раз стреляли. Мне ж не двадцать лет, и сердечко от всех этих делов так прихватило — все отдышаться пытался. Поэтому не очень хорошо я помню. Что, всего час прошел? А мне показалось, что неделя. Да понимаю я, что по свежим следам. Понимаю. Ладно. Тогда я ещё таблетку приму и попытаюсь вспомнить.

* * *

— Ага, я ещё помню! В коридоре кто-то крикнул: «Посол! Ходу!» И тогда этот, который кассиршу караулил, сразу выбежал. Двери хлопнули, нет, те, входные… Ну, точно не скажу, но, по-моему, «Посол», так послышалось… Потом кассирша сначала из своего окошка выглянула. Потом из закутка выскочила. А потом уже милицию побежала звать… А больше я ничего не помню. Только шубу жалко очень. Ее теперь же ничем не отстирать…

* * *

— А что потом? Потом ваши налетели. Раненые стонут, пока их погрузили в «Скорую»… Много кто просто сбежал, чтоб свидетелем не становиться. Ну понятно же! Натерпелись страху, а тут ещё вы мариновать будете… Я почему остался? А я не остался, я отсиживался, в себя приходил. Показалось? Мне показалось, что эти бандиты того, что у нас в дверях, нарочно положили, чтобы ваших можно было обвинить и потом убить. Как это называется, «необходимая самооборона», да? А Бог их знает, сколько их было… Своими глазами видел только этого, который нас сторожил. А все остальные… А по военному опыту если, то максимум трое. А на фига четвертый? Смотри: один у входа и контролирует коридор. Второй нас контролирует. А если, по твоим словам, лейтенант, они менку грабили, то третий и грабит. Я думаю, трое их было… Кто-то говорит, четверо, да? Ну, не знаю. Разве что специально балласт с собой брали, чтобы убить. Смешно даже… Прости, лейтенант, но если по-военному судить, глупость это. А если по-бандитскому, то не знаю. Не-а, ничего больше сказать не могу. Ладно, давай, где подписать надо…

* * *

— Я кассиром уже больше года работаю. Нет, не здесь, вообще. И никогда у меня ничего… Ни одного замечания… Да что там говорить, счастье, что жива-здорова… Так и сидела на своем месте, за стеночкой с окошком. Напал? Ну, никто не напал. А-а, этот? Он мне в окошко пистолетом грозил. Пока они там стреляли, я весь выторг отдала. А сколько там было… считай, ничего. Шестьсот долларов. Двести тысяч с чем-то рублей и двадцать немецких марок. Наших? Не помню… Тоже мало… Может, ещё на пару сотен зеленых. Ну какой выторг с утра? Не деньги им нужны были… Нет, не деньги…

* * *

О происшествии на Хазарской больше говорили в метро, чем в прессе. Количество трупов множилось с каждой секундой. Уже никто не помнил, сколько их было всего. Говорили о трех милиционерах, о павшем в неравной борьбе с применением холодного оружия самом Дубове, организаторе «СООБа». Кроме того, в перестрелке, по словам «очевидцев», пострадали руководящие работники областного, городского, районного уровня. Вот только об убитом лекторе Мироненко не вспомнил никто.