Светлана Ягупова - Феникс

• Название: Феникс
• Автор: Светлана Ягупова
• Издательство: Молодь
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1988
• ISBN: 5-7720-0068-3

---

Таир вошел с девочкой в круг детей, терпеливо ожидающих его. Растянулся на траве, подпирая щеки ладонями, и внимательно осмотрел присутствующих.

— Итак, час воспоминаний?

— Час воспоминаний, — хором отозвались дети.

Воспитательница, прислонившись к стволу баньяна, прикрыла глаза, готовясь к лучшему восприятию того, что всегда считалось священным, — беседе о Земле. Работая с детьми-репликантами, Эна как бы постоянно держала в руках нить, тянущуюся от планеты ее дальних предков, так что порой чудилось, что и сама когда-то была там.

— Мне нравится Эсперейя, ее люди и природа, — начал Таир. — Здесь больше порядка и целесообразности, чем где-либо. Небольшие города естественно вливаются в природную среду, биотехника не коптит воздух и не оскорбляет глаз. Жители планеты подчинили свою жизнь самому благородному делу во вселенной — оживлению безвременно ушедших. Я преклоняюсь перед людьми, бросившими вызов хаосу и разрушению. Каждый из них помнит, что является потомком землян, что там, на Земле, — древняя память человечества, которую необходимо восстановить и сохранить. Вы, сидящие здесь, — частица этой памяти. Многие из вас жили в неспокойные, порою страшные времена, когда один человек мог поднять руку на другого, когда род шел на род, небо застилали пожары и лилась кровь. Но вот человеку удалось сбросить оковы всех рабств, он оставил поле битвы и улетел к звездам. На том поле нынче растут цветы, шелестит дикая пшеница, шумят леса. И только пустынные города навевают печаль музейной тишиной. Но придет час, когда сыны и дочери Земли вернутся туда и улицы наполнятся их голосами. Словами трудно передать, чем Земля отличается от Эсперейи и других аналогов. Это надо прочувствовать сердцем и душой. Относитесь сознательно к своим снам — они вам поведают о многом. Вроде бы такое же солнце, как здесь, светит над Землею, такие же закаты и восходы, снегопады и грозы, такие же могучие горы и густая тайга. И все же есть нечто, чего не найдешь нигде — это воздух родного края, где каждая былинка — твоя сестра, где в журчанье ручьев и рек звучат голоса твоих друзей и близких. И эхом в скалах отдается: "На забудь, будь, будь!" А каждый шаг напоминает: они где-то здесь, рядом, и твой долг — вернуть их из забытья.

На одной поляне ко мне под ноги подкатился еж — он совсем не боялся, фыркал и как бы приглашал в чащобу, откуда вынырнул. Я пошел за ним. Где-то сбоку мелькнул рыжий хвост лисицы, по сосне бойко барабанил дятел, с дерева на дерево летали белки. Лес был живым и веселым. Я шел, продирался сквозь сухой валежник по узким тропкам, усыпанным прошлогодней хвоей, но помнил, что меня ждет корабль, что лучше далеко не забредать. И вот тут… Вы, наверное, ждете сейчас какого-нибудь происшествия. Нет, на меня не напали ни волк, ни зубр. Я шел, когда под ногами пистолетным выстрелом хрустнула сухая ветка. И я подумал: даже в этой глухомани где-то совсем рядом, за стеной небытия, томятся те, кого я, Таир Дегарт, обязан возродить. А это значит, что никогда не будет мне покоя, потому что для этого великого дела еще так не хватает человеческих рук. Подрастайте скорее и помогайте взрослым приближать час гармонии!

— Дяденька Таир, возьмите меня в полет, — тихо, почти шепотом, проговорила Фатима. Ее черные глаза блестели, руки теребили майку. — Честное слово, я буду хорошо себя вести. Мамка так и не знает, что я не нарочно провалилась в ту пещеру.

Таир погладил девочку по голове.

— Я уверен в тебе, Фатима, но из-за плохого поведения меня пока отлучили от полетов.

— Ты нахулиганил? — так и подпрыгнул вихрастый. Дети весело загалдели. А Эна с укоризной взглянула на Таира.

— Дети, погуляйте по парку, — предложила она и, когда все разбежались, обернулась к Таиру: — По ночам они зовут своих мам и пап. Им жилось бы гораздо легче, если бы их лишили памяти о прошлом. Но это безнравственно. Даже самый младший из них помнит, как мать наказывала старшим братьям и сестрам не обижать его, а отец катал на плечах. Когда они вдруг один за другим вспоминают историю своей гибели, сердце замирает. Один убежал на каникулах из дому и замерз в степи, другой попал под автомобиль, третий в каком-то незапамятном веке был засечен розгой свирепым хозяином, а в руках у четвертого разорвалась граната. Вихрастый, который все время улыбается, погиб при землетрясении, негритенок умер с голоду. Хорошо, что каждый из них, как и вы, может переключаться на регистр эсперейца, они жадно впитывают знания и, по сути, стали не совсем такие, какими их знали родители. Но это не мешает им оставаться земными детьми, озорными и упрямыми. Вон, полюбуйтесь, что вытворяют сорванцы, — кивнула она в сторону мальчишек. Признайтесь, Таир, в полную ли меру вы довольны, что обрели жизнь?

— Эна, я бы мог сказать «да», если бы не тоска по прошлому. И не так по нему, как по людям оттуда. На днях я встречусь с одним из них, сейчас он отдыхает в Зизоро.

Вдруг лицо девушки вытянулось, она вскочила с травы.

— Смотрите, опять играют в войну!

Мальчишки палили из-за кустов воображаемыми автоматами, бросали дротики и рогатками сбивали цветы с тюльпанных деревьев.

Земля была влажной, травы и цветы после теплого дождя так благоухали, что кружилась голова. Крупные золотистые капли скатывались по листьям и стеблям на голову и курточку маленького Юка, и он промок до нитки, однако это нисколько не испортило ему настроение. Зажав в руке гладкие ветки с лиловыми колокольчиками, он шагал по мягкому настилу из прошлогодних листьев, и душа его восторженно пела: лес, настоящий лес! С огромными деревьями, верхушки которых теряются почти в облаках, с гигантскими зверями, притаившимися в чащобе. Но почему совсем не страшно, а даже весело и хорошо? Где они, эти чащобы, когда вокруг столько света и солнца, и даже стволы деревьев — белые, светящиеся?

Юк не знал, куда он идет и как долго еще будет шагать по лесу. За плечами висела учебная сумка, набитая консервами, и лишь мысль об отце, который уже, вероятно, прочел его письмо, омрачала. Старался не думать о том, что может заблудиться, попасть в когти хищника. Он ждал Айку и был уверен, что она поможет ему выйти из любого положения. Эта безоглядная уверенность и подвела. На третий день сумка значительно полегчала, а конца лесу не было видно.

По ночам он разводил костер, чтобы отпугнуть лесную тьму с ее непонятными шорохами, чьими-то вздохами и писком. С малых лет наставники внушали ему, что лес — исчадие ада, и Юк поверил бы в это, если бы отец не веселил его рассказами о том, какой многообразный мир таится под каждым лесным кустиком. В том, что это так. Юк убедился в первый же день бегства из дому. Как только ему удалось незаметно проскользнуть мимо городской охраны, проползти открытое пространство и углубиться в лесное царство, он на каждом шагу сталкивался с неожиданностями. Из-под ног вспархивали громадные птицы, обдавая лицо ветром. Бабочки кружили перед ним, похожие на городские желтые флаги на здании Управления, а стрекозы были похожи на вертолеты. Одну стрекозу с синими крыльями он все же принял за вертолет, испугавшись, что за ним снарядили погоню, метнулся в кусты и, упав на какой-то колючий цветок, изодрал в кровь ладони и коленки.

Утром следующего дня на тропку выбежал заяц. Шагах в ста от Юка он поднялся на задние лапы, застыл, рассматривая его и возбужденно двигая усиками. Ростом заяц был с самого высокого альфантца, но не показался Юку страшным: его большие глаза смотрели на него с доброжелательным любопытством, а серая шерстка казалась такой мягкой, что хотелось её погладить. С минуту постояв, заяц дернул ушами и стремглав ринулся в глубь леса. Юк рассмеялся: кто кого боится?

Дорогу ему переползали гигантские дождевые черви, лягушки величиной с собаку прыгали вокруг лесного озера, на берегу которого росли необыкновенно душистые мохнатые цветы, и Юк сорвал один из них, чтобы защититься от солнца. Вскоре его стало клонить ко сну. Он лег в тени раскидистого куста с красными ягодами и прикрыл лицо шляпкой того же цветка. Да так и проспал до глубокой ночи. Очнулся от чьего-то тяжелого влажного дыхания в лицо, открыл глаза и обомлел: два зеленых фонаря склонились над ним и пристально вглядывались в его лицо. Оцепеневший, он лежал на земле. Из огромной, с длинными зубами пасти вывалился длинный язык. "Волк!" — пронзила мысль. Юк в ужасе закрыл глаза. Зверь осторожно потрогал его лапой, рыкнул и, оглушительно чихнув, с шумом и треском ушел куда-то вправо.

Зуб не попадал на зуб. Юк лежал, все так же не шевелясь и глядя сквозь крону деревьев в далекое звездное небо, мысленно призывая Айку. Потом заставил себя встать и забрался в чащу колючего лесного куста, что тоже было небезопасно — неизвестно с кем можно столкнуться. Но хищник вряд ли туда полезет. До рассвета не сомкнул глаз, когда же небо стало бледнеть, а потом золотиться солнцем, под звуки птичьего оркестра вновь тронулся в путь.