Яков Свет - За кормой сто тысяч ли

• Название: За кормой сто тысяч ли
• Автор: Яков Свет
• Издательство: Государственное издательство географической литературы
• Жанр: История
• Год: 1960

500 с лишним лет назад великий китайский мореплаватель Чжэи Хэ семь раз возглавлял флотилии, бороздившие воды южных морей; в каждой его экспедиции принимали участие десятки кораблей с экипажами, насчитывавшими, около 30 тыс. человек. За восемь десятилетий до Васко да Гамы Чжэн Хэ открыл восточные берега Африки; его корабли бросали якоря в гаванях Вьетнама, Явы, Суматры, Индии, Ирана, Аравии, «Восточного рога» Африки — Сомалийского полуострова. Китайские моряки бродили среди храмов и дворцов Цейлона и в непролазных чащобах суматранских джунглей, они видели шумные базары Каликута и Хормуза, они побывали в знойном Малинди, откуда караваны шли в Эфиопию и за Лунные горы, в самое сердце Африки.

«Мы посетили, — писал Чжэн Хэ, — более 30 стран, пересекли свыше ста тысяч ли необозримых водных пространств…»

Чжэн Хэ, его плаваниям и этим тридцати странам посвящена книга Я. М. Света.

---

Каликут продавал все, что рождала земля в странах южных морей, он владел ключами к этим морям, он был истинным сосредоточием торговли, всеазиатским базаром. Не надо было совершать дальних, утомительных и опасных поездок в джунгли Бенгалии, в горы Гиндукуша и Памира, в пустыни Аравии; находясь в Каликуте, можно было купить и бенгальские ткани, и бадахшанскую ляпис-лазурь, и ароматические зелья из Йемена и Хадра-маута.

Не было на столбовой муссонной дороге места, столь удобного и выгодного для большой торговли, и не мудрено, что именно в это скрещение торговых путей послал свою первую заморскую экспедицию Чэн-цзу.

Это был ответ на визит каликутского посольства, которое в 1403 году посетило Китай, и ответ весьма убедительный.

Когда 92 года спустя длиннобородый посланец португальского короля Мануэла явился ко двору «саморина»— властителя Каликута, на трех не очень больших кораблях, когда он вручил сановникам «царя моря» четыре красные шапки, шесть шляп, двенадцать кусков полосатой материи и прочие жалкие дары, недостойные даже привратника саморинского дворца, весь Каликут преисполнился презрением к незваным «франкским» гостям.

И совсем иначе встретил город посла из могущественной восточной державы, явившегося на шестидесяти двух кораблях-левиафанах, кораблях, каждый из которых нес на борту больше людей, чем вся флотилия Васко да Гамы, и наводнившего рынки Каликута первостатейным китайским товаром.

«Царь моря» принял Чжэн Хэ с величайшим почетом; вероятно, иначе и не мог он принять китайского гостя, пришедшего в Каликут с тридцатитысячной свитой.

Каликутцы в порыве ярости и гнева уничтожили в 1498 году памятные столбы — «надраны», которыми Васко да Гама пытался увековечить свой первый визит в Индию.

Но ничего, кроме почтительного любопытства, не вызвала у них стела, которую с согласия «Повелителя моря» водрузил в Каликуте китайский гость Чжэн Хэ, — каменный китайский «надран» с символической надписью:

«Пришли из Китая, отстоящего на сто с лишним тысяч ли. Повидали все народы и познали многое и разное. Пусть же земля и небо будут благосклонны к нам».

Забытая империя

Не случайно, видимо, на мореходные карты Чжэн Хэ Каликут и прочие города Малабара положены были в виде островов. Действительно, если не в географическом, то в политическом отношении города Малабара были островами. За грядой Западных Гат лежало могущественное царство Виджаянагар, которое владело всей южной частью Декана, а к северу от него располагалось не менее обширное царство Бахманидов, которое спустя 60 с лишним лет после первой экспедиции Чжэн Хэ посетил Афанасий Никитин. Виджаянагар, лежащий в вершине индостанского клина, с востока и с запада омываемый морем, был, как это ни странно, державой континентальной, очень слабо связанной с морем. Торговые города, рассеянные вдоль Малабарского и Коромандельского побережья, были воротами в это царство, но каликутские или кочинские «привратники» вели себя по отношению к махараджам Виджаянагара как независимые властители. В Виджая-нагаре правящий класс кормился за счет эксплуатации многомиллионных масс крестьян-общинников. Чтобы сбыть земные плоды, изъятые у их производителей, ви-джаянагарский феодал вступал в сношения с купцом. Торговцы-ростовщики — «шетти» — сидели и в самой столице царства, и во всех его больших и малых городах, и они незримыми нитями были связаны со своими собратьями в Каликуте, Кочине и Куилоне, где все было идеально приспособлено для бесперебойного сбыта виджаянагарских товаров. Поэтому между колоссальной внутридеканской феодальной деспотией и карликовыми приморскими княжествами устанавливались примерно такие же отношения, как между китом и рыбой-прилипало. Такой симбиоз был равно выгодным для обеих стран. И весьма показательно, что о Виджаянагаре стране и Виджаянагаре городе (буквально Виджаянагар — это «град победы»), семистенной столице огромного царства, городе, в котором было свыше ста тысяч жителей, Ма Хуань и Фэй Синь говорят очень глухо, хотя они подробно описывают города Кулам, Куилон, Кочин и Фандарину на Малабарском берегу. Ведь все, что могло дать Виджаянагарское царство — пряности, драгоценные камни, дорогие ткани, плоды, рис, пшеницу, китайские гости имели возможность купить в малабарских городах, не утруждая себя переездом через Западные Гаты.

В Каликут корабли флотилии Чжэн Хэ шли долго, вероятно не менее 10–11 месяцев. На первый взгляд кажется, что эти сроки противоречат данным И Цзина и арабских авторов IX–X веков, которые писали, что из Индии в Китай пути всего 60 дней. Но противоречие это лишь кажущееся. Как И Цзин, так и арабы принимали во внимание лишь «чистый путь», время пребывания в плавании, тогда как Чжэн Хэ не только плавал, но и подолгу останавливался в гаванях, лежащих на Южноазиатской морской трассе.

Царство беглого каторжника

На обратном пути Чжэн Хэ задержался на Суматре, и для этого у него были основательные причины. По всей вероятности, те акции, которые он предпринял здесь, были заранее предусмотрены при отправке флотилии в Западный океан.

По крайней мере сам Чжэн Хэ, упоминая в люцзяган-ской надписи о первом своем походе, ставит в один ряд посещение Каликуты и суматранские дела.

«В третий год Юнлэ [1405 год], командуя флотом, мы посетили Гули и другие страны. В это время пират Чэнь Цзу-и и его сообщники сидели в Саньфоци, где они грабили местных купцов. Мы взяли живьем этого пирата и возвратились в пятом году Юнлэ [1407 год]».

Напомним, что Саньфоци это китайское название суматранского царства Шривиджая, которое приказало долго жить еще в первой половине XIV века. На развалинах этой некогда могучей державы возникали различные княжества, в которых власть принадлежала и местным и яванским выходцам.

В конце XIV века в этих краях появился беглый китайский каторжник Чэнь Цзу-и, который стал правителем впавшей в ничтожество страны Саньфоци. Чэнь Цзу-и безнаказанно грабил все проходящие суда, в том числе и китайские. Чжэн Хэ пришел в его владения, очень быстро навел там порядок, захватил в плен и казнил Чэнь Цзу-и и посадил в Саньфоци другого китайского выходца, уроженца Гуанчжоу, который не только не покушался на проходящие мимо суматранских берегов китайские суда, но и оказывал впредь своим соотечественникам важные услуги. Видимо, в устье реки Муси Чжэн Хэ основал базу, которая стала ядром китайской колонии на северо-восточной Суматре и важным опорным пунктом на Южноазиатском морском пути. В связи с этими событиями на Суматре выясняются любопытные подробности. Оказывается, что в начале XV века немало китайцев проживало в странах южных морей. То были главным образом выходцы из трех провинций Южного Китая — Гуандуна, Фуцзяни и Чжэ-цзяна, и по традиции, присущей жителям этих областей, большинство из них занималось торговлей и морскими промыслами. Особенно много китайских поселенцев было на северо-восточных берегах Суматры и на Яве, где они основали несколько городов.

Суматранская операция Чжэн Хэ дала Китаю ключ к Южноазиатскому морскому пути. Теперь китайские мореплаватели располагали базой у входа в Малаккский пролив, у ворот в Индийский океан, хотя эта база не во всех отношениях удовлетворяла Чжэн Хэ.

Для всех семи плаваний Чжэн Хэ маршруты на участке от Тайпинской гавани в Фуцзяни до Каликута изменялись незначительно. Кроме того, и Ма Хуань и Фэй Синь описывают различные страны, не указывая, в каком именно заморском походе их посетили флотилии Чжэн Хэ.

Поэтому все земли на трассе Китай — Индия (за исключением Малакки и Цейлона, с которыми теснейшим образом связаны события последующих плаваний) мы посетим с первой экспедицией Чжэн Хэ. Фэй Синь писал: [27]«Выйдя в море из Уху [Мэня], что в Фуцзяни, и поставив двенадцать парусов, через 10 дней при попутном ветре дошли мы до страны Чжаньчэн».

Страна низких дверей

Чжаньчэн — китайское название царства Тьямпы, которое в начале нашей эры возникло на землях тямских племен и заняло южную часть Вьетнама. Выше упоминалось, что царство это, так же как и соседняя Камбоджа, находилось в сфере индийского влияния.

Религии, нравы, обычаи и одежды народов Индии воспринимала тямская культура, питаемая неиссякаемыми родниками народного творчества. В итоге эта страна с индийским названием, поклонявшаяся индийским богам, черпавшая высшую мудрость из древних индийских книг, создала свою, вьетнамскую культуру, законную наследницу древних традиций индийской и тямской цивилизаций. Санскрит, язык жрецов Вишну и Шивы и авторов многотомных шастр, истинных энциклопедий древней Индии, стал языком религии и науки, в живой же жизни его вытеснили народные говоры Южного Вьетнама, которые развивались из тямских диалектов и жадно впитывали в себя индийские, малайские и кхмерские термины и обороты.