Лауро Мартинес - Лоредана

• Название: Лоредана
• Автор: Лауро Мартинес
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01600-5

Впервые на русском – история любви прекрасной вдовы Лоредапы и доминиканского мистика-революционера Орсо, разворачивающаяся в начале XVI века в существующей на двух уровнях Венеции – воплощенном идеальном городе Леонардо да Винчи.

---

36. [Орсо. Дополнение к исповеди:]

Достопочтенный отец Клеменс, я мучился от стыда эти два дня, что прошли после того, как я закончил свою исповедь; посему я приписываю это дополнение, которое мадонна Икс не увидит, потому что я не смогу ей его передать. Оно будет доставлено вам в ваше обычное место, не знаю когда.

Я в ужасе оттого, что написал о Третьем Городе. Поскольку вы и Икс будете единственными читателями этого документа, я бесстыдно вовлек вас в заговор, и я молюсь, чтобы вы простили меня. Я запутался в страхах и жестоких противоречиях, и это свершилось не по моей воле. Моя" собственная слабость одержала верх надо мной.

Поскольку все выходы из города сейчас находятся под наблюдением Десяти, я ищу какую-нибудь тайную лазейку, но к тому времени, как вы прочтете эти слова, я, безусловно, буду уже где-то далеко. Так позвольте мне сейчас поклясться в том, что я отрекаюсь от Икс, чтобы она и я могли с полным правом надеяться на небесное блаженство. И я отрекаюсь от нее, чтобы отдать себя целиком тому, что осталось от Третьего Города. Этот город будет перестроен. Несколько дней я пытался отказаться от решения разорвать все связи с Икс. Я старался преодолеть доводы рассудка, но если мы побеждаем рассудок, то что остается от нас?

Теперь, когда пролилась кровь, наша кровь, я понимаю, что был глуп, когда верил, что Третий Город может опереться на что-либо, помимо борьбы и огня. Да, конечно, я противостоял опасности каждый день и знал, что будет кровопролитие, но то знание – только теория, абстракция, слова. Теперь это знание сидит у меня в печенках, и это меняет и мои взгляды, и всю мою сущность.

Правящие семьи станут сражаться насмерть, чтобы помешать нам получить обратно то, что в равной степени принадлежит и нам, – солнце. Мой долг – заботиться о душах, но мне приходится исполнять этот долг в таком месте, где душа может влачить лишь жалкое существование, в месте, которому нужен крестовый поход за светом, теплом и надеждой. Древний мир знал, как низвергать тиранов. Десять хотят убить всех людей, принесших клятву Третьему Городу. Мы вынуждены защищаться, делая с ними то, что они сделали бы с нами, и помните, что они, при всей своей неправедности, обладают весом и достоинством правительства. Любое требование – исходит оно от нас или от них – должно быть объявлено открыто. Я сожалею, что вынужден стать на этот путь. Да простит меня Бог. Шлю вам свою любовь во Христе. Венеция, 26 сентября. Орсо.

37. [Лоредана. Исповедь:]

Мои прегрешения с братом Орсо. Вы прочитали исповедь Орсо, вы знаете всю историю, теперь я расскажу вам о своей грешной роли, и я буду звать его Орсо, потому что знаю его под этим именем и не стану притворяться и называть его брат Орсо или отец Орсо, все это было бы ложью.

Орсо был связан с приходской церковью Лореданов, и мой отец или может быть, кто-то другой позвал его прийти и утешить мою умирающую сестру Квирину, так мы и познакомились, и хотя он уже приходил в дом неделю или две, я не знала, как он выглядит, потому что, как я сказала, я не смотрю на лица мужчин, таков был мой обет, но Квирина заставила меня посмотреть на него, потому что однажды ночью, когда она была в горячке и у нее начались видения, она стала говорить, что он один из нас, что он похож на братьев нашего отца и на кузена Леонардо. Я не обратила внимания на ее бессвязные речи, но она продолжала твердить одно и то же, и каждый раз, когда я провожала его в ее спальню, она поднимала на него свои воспаленные глаза, она не спускала с него взгляда, это было удивительно, и она тянула руку, чтобы дотронуться до него. В конце концов они уже держались за руки, поэтому, когда однажды я открывала ему дверь, на меня что-то нашло и я решила внимательно на него посмотреть – и Квирина оказалась права. Я видела сильное сходство, у него были грустные глаза и твердый подбородок мужчин из нашего рода (наверное, Бог послал его!), но его молодость удивила меня, потому что я слышала, как он разговаривал с Квириной, и его голос был глубоким и очень уверенным, не таким, как у молодого человека. Послушайте, отец Клеменс, тогда случилось нечто, что я не могу объяснить, а потому не буду и пытаться. Землетрясение? Когда его невинные глаза заглянули в мои, а я ответила на этот взгляд, меня словно – не знаю, как сказать, – оторвало от самой себя, я не могла отвести взгляда и чувствовала, что связь между нами становится все сильнее с каждым разом, как я его видела. Я не знаю, почему почувствовала жалость, но я жалела его, это была глубокая печаль, мне хотелось защитить его, хотя он и был священником, я почувствовала, что он весь изранен, и затем его лицо проникло в мою душу и завладело ею, лицо, которое я уже знала, не могу сказать иначе. Я дала обет против мужчин, но я не давала обета против него, – вот что внезапно пришло мне в голову, и однажды, когда он вышел из спальни Квирины и остановил на мне свой глубокий медленный взгляд, я поняла, что должна дотронуться до его лица, приложить ладони к его щекам. Прошу вас, не требуйте у меня объяснения, у меня его нет, я должна была это сделать, и я знала, что он меня не оттолкнет, я видела это в его глазах (вы понимаете?), и он словно бы не был для меня мужчиной, не был плотским и порочным.

Я знаю, что вы не поверите мне, но я пишу это в исповеди и должна говорить правду, или душа моя погибнет. А я этого не могу позволить, не так ли? Поэтому я хочу повторить, что в тот день, в день, когда я в первый раз прикоснулась к нему, я не думала о нем как о мужчине, я думала о нем как не знаю о ком, он будил во мне самые лучшие и добрые чувства, и когда я прикасалась к нему, я ни о чем не тревожилась, все произошло неожиданно, само собой. Я вспоминала Марко и те проклятые дни, когда я была за ним замужем, и я думала об этом лице прямо передо мной, и глаза мои наполнялись слезами, а я не убирала рук. Что я знаю об этом мире? Я прихожу и ухожу, я встаю по утрам, делаю каждый день одни и те же вещи, я перебегаю от одной мысли к другой, а потом случается нечто удивительное, и я не могу и не хочу это остановить, словно приходит необычный новый день, но когда это случается с людьми (а этого почти никогда не случается), они радуются. И когда я прикасалась к лицу Орсо, начался мой новый день, мое сердце было в этом прикосновении, я вся была в нем и вся – в своем сердце, и это изменило саму природу прикосновения. Могу ли я сказать, что это прикосновение не имело никакого отношения к реальности, оно не было прикосновением плоти к плоти? Я должна написать слово «любовь», это была она, она охватила нас мгновенно, она была словно свет, который заливает темную комнату в тот момент, когда открываешь ставни, и это слово выражает все, что я могу сказать о том, что произошло, и о том, что я чувствую. Это была любовь, и сколько бы я ни теребила свою совесть, это и по сей день любовь. Я знаю об этом чувстве из речей священников, и то, что я чувствую к Орсо, идет вслед за моими чувствами к Христу и Богородице, я хочу сказать, это близкое, очень близкое чувство, потому что это нежное, высокое и доброе чувство. Я не знаю, как по-другому описать его, и если это кощунство (это кощунство?), я прошу прощения, но утверждаю, что мое чувство к Орсо стало знаменем моих молитв. Я знаю, что попала в беду, что не должна любить доминиканца, я знаю, что он один из рыцарей Божьих, вот о чем я должна говорить. Да помогут мне Небеса.

Я хотела здесь остановиться, но я продолжу. Сначала о грехе. Все началось через день после того, как я дотронулась до Орсо, мы стали мужем и женой в доме моего отца, и в этом не было ни капли стыда, была только глубокая радость. Эти слова запечатлены у меня в душе, я только переписываю их на бумагу. В моем сердце Орсо и я были связаны узами тех чувств, которые бывают между мужем и женой, но вы скажете, что это грех из-за обетов Орсо и моего нецеломудрия, и я не знаю, какие возражения привести, но это не было грехом. Вы называете это прелюбодеянием, но для меня это было в сто раз менее греховно, чем просто находиться в одной комнате с Марко, не говоря уже о том, чтобы ощущать на себе его прикосновения.

Позвольте мне начать заново, я не пробуждала своих чувств, они родились сами. Конечно, далеко не все из того, к чему меня подталкивают чувства, я готова совершить, никто так не поступает, иначе я бы убила Марко, Агостино и капитана. Я не искала Орсо, я никого не искала, он пришел в наш дом, он встал в дверях, он поднимался и спускался по нашей большой лестнице, он проходил через комнаты, где я выросла, тот же свет и тени падали на его лицо, я видела его тень на наших стенах, его юность повеяла на меня, как нежный ветерок, – о Небо, он даже выглядел как мы, как сказала Квирина, очень похож на нас, не только лицом, но и плечами, и манерой держаться. Так был ли он послан Богом? Послушайте, в нем я увидела саму себя молодой, но не погубленной, это было горькое и нежное чувство, и когда я обнимала его, мне казалось, что я растворяюсь, растворяюсь и в конце концов исчезаю совсем. И это еще не все. Орсо думал, что он примерно одних со мной лет, но когда он назвал свой возраст, я сказала, что почти гожусь ему в матери, и это правда, но он все равно остался со мной. Я была так счастлива по этому поводу, мне почти хотелось, чтобы он и вправду был моим ребенком, чтобы я могла защищать его. Я отклонилась от той линии, которой должна бы придерживаться, я знаю, и еще мне кажется, что я не отвечаю на ваши вопросы, на те вопросы, которые вы бы задали, если бы были рядом, но я дойду и до них.