Константин Шаповалов - Недремлющий глаз бога Ра

• Название: Недремлющий глаз бога Ра
• Автор: Константин Шаповалов
• Жанр: Юмористическая проза

Живо, весело, авантюрно и неожиданно...

Книга первая заняла заслуженное первое место на интернет конкурсе Русский переплет, но по неизвестным причинам опубликована была только в рамках конкурса по адресу http://www.pereplet.ru/ohay/shapoval.html.

Книга вторая, являющаяся прямым продолжением первой, публиковалась отдельными главами в интернет-журнале "Вечерний гондольер" http://gondola.zamok.net. Было опубликовано 12 глав, но кажется это не всё…

---

— Какую бумагу? Когда? — удивился я.

Мне продемонстрировали верхний, синий как небо лист.

— Ну, и зачем вы ейной мордой другому человеку в харю тычете? Ничего я не брал.

Де Садур застонал:

— Убить мало косоглазую тварь!

— Да ты о чем?! — я не понял, что произошло, но уже почувствовал противный холодок в животе.

— Об уравнении Засранского, о чем же еще!

— Но ты же его выкинул, этот лист…

— Смотри! — он развернул кубик ребром и провел ногтем по разноцветным корешкам. — Зеленый, желтый, красный, синий, зеленый, желтый, красный, синий. А у нас — синий. А уравнение было на желтом!

— Может, заводской брак?

Веник написал что-то на провинившемся листе, оторвал его от остальных и показал мне поверхность следующего — зеленого.

Покрутив кубик под разными углами, я нашел там едва заметный, прерывистый след, оставленный неровными краями обломанного грифеля.

— Так где, ты говорил, прячется спирт?

Глава тринадцатая

Ожидание скорой и неминуемой расплаты подвигло нас на лихорадочные, но бесплодные поиски алкоголя — Мизантроп Кастратыч перерыл все закоулки, но ничего съедобного там не оказалось. Со злости я сам сел за рычаги и чувствительно грохнул бедолагу о кислородный баллон, что навело на крамольную мысль — теоретически баллоны взрывались.

Хотел поделиться открытием с партнером, но тот был серьезно занят творчеством: изображал на злосчастных листках сцены казней и расклеивал по стенам. Картины назывались соответственно: “Утопление Хунхузы”, “Побитие Хунхузы каменьями”, “Отравление Хунхузы ядовитыми газами”, и так далее…

Рисовать он не умел, отчего пытки выглядели особо жуткими.

Ужинать мы, естественно, не пошли. Аппетита не было. Но к этому времени забрезжила надежда, что план Клистирного-Трубникова может остаться нераскрытым — мой почерк не был таким безнадежным, как у маркиза, но тоже достаточно отвратительным. Что бы там ни было, а показательный спуск нас на воду, против ожиданий, не состоялся.

Наконец к нам заглянула одна из Ларисок и каркнула:

— End of time!

Тоже не лингвист, судя по произношению. И мускулатуре.

— Моя-твоя не понимать. Русский говорить, — Веник беспомощно развел руками.

Та досадливо зашипела и указательным пальцем постучала по запястью:

— End of time! Finish! Limit!

— Limit? — радостно переспросил Липский.

— Yes, limit. Job is over!

— Видишь — они лимитчицы, — растолковал маркиз, — За прописку трудятся. Славные, в сущности, девчонки.

— Пойдем, пока они нам головы не оторвали! Лимитчики иногда хуже чем налетчики.

Тут мы разошлись. Веник отправился искать бар, где за ним должна была присмотреть подруга Лисы, а я душ принимать. Обломится или нет неизвестно, но на всякий случай нужно быть чистым — на этом мы с голосом сошлись.

Лично я к предстоящему визиту Лисы относился скептически: или не придет вообще, или придет, но по другому поводу. Голос же наоборот, был настроен излишне самоуверенно — не знаю, кем он себя вообразил, но уверял, что заявятся обе: и инфанта и бандитка.

И оказался ближе к истине!

Возле самой двери нос к носу сталкиваюсь с Хунхузой — словно из под земли она выскочила. Я посторониться хотел, но не удалось: я вправо — она влево, я влево — она вправо. И уперлась в меня.

Второй раз за день мой организм отозвался всепроникающей вибрацией, будто к массажеру подключили каждую клетку. И душа на крылышках: бяк-бяк-бяк…

В смысле — было у неё чем упереться.

— Зяблик, — прочувствованно шепчет голос, — ты понял? Все флаги в гости к нам! Я балдею.

А Хунхуза поднимает глазки и спрашивает: “Anyone for tennis?”

Душа бяк-бяк-бяк…

— Волоки её в каюту, — хозяйственно говорит голос, — надо успеть до прихода Лиски!

По-свойски так: типа Лиска — жена, а Хунхузка — любовница. Придурок.

“Why not?” — отвечаю.

Стараюсь выглядеть как можно развязнее: вроде бы для меня это обычное дело. Хотя, на самом деле, после вознесения душа начала вполне серьезно труситься. Поскольку прежде видела таких только по телевизору.

“Follow me!” — говорит Хунхуза и тянет за руку. Мимо каюты, в прекрасное далеко.

— Стой, стой! — всполошился голос. — Лиска пошикарнее этой, межпроч.

Ненавижу! Ещё он говорит “собстно” — в его исполнении это звучит особенно мерзко.

— Придет, а нас нету! — это он беспокоится, чтоб не упустить добычу.

— И что теперь? — спрашиваю.

— В каюту волоки, дятел! Скажи: “Come on, baby!” и тащи. Только решительно!

— А они это любят, как думаешь?

— Ха! Эту отпустишь, как раз та придет!

Эта, в сравнении с роскошной ассирийкой, выглядела воробышком, но глаза — глаза у неё были…

— С глаз воду не пить, — авторитетно заявлет голос, — а смотри лучше — попка какая! Глянь, как играет!

Хунхуза как раз поднималась по лестнице, на шаг впереди меня. А я тащился как примагниченный — иду и слежу за обтягивающими её тело лосинами, колготками или велосипедками — не знаю, как это правильно называется. Действительно, попка играет.

— Собстно, Лиска от нас никуда не денется, — заключает голос, с интонациями матерого ловеласа.

Тут каратистка сворачивает в какой-то закоулок, открывает неприметную дверь в стене, и мы попадаем в полутемную кладовую.

Вдоль стен стоят стеллажи, уставленные картонными ящиками, в проходе бухты толстых канатов, а прямо возле двери живописное нагромождение плетеных матов, прикрытое куском парусины.

Сюда меня и уложили, двумя ловкими приемами вытряхнув из кимоно.

Душа опять встрепенулась — Хунхуза легла рядом.

Без одежды легла, но с такой примерно страстностью, как фригидная жена к импотенту мужу накануне золотой свадьбы.

— В чем дело, зяблик? — удивиляется голос.

— Три года же в рейсе, сам говорил! Наверное, забыла, — успокаиваю.

— Возбуждай, дятел! — рекомендует эксперт. — Сам-то помнишь как?

Отыскав грудь, я приподнялся и собрался возбуждать остальное, но тут в меня уперлась крепкая, маленькая ладонь:

— Wait, wait a minute! I've got a message for you. From the best friend of mine.

— I'm…, I'm…, I don't know! — от неожиданности промычал я. И тут же возненавидел себя за тупость.

— Тьфу, дятел! — ругнулся голос. — Надо было сказать: “later!” После, мол, пообщаемся.

— Nice guy, — одобрила она мою тронную речь, и отклеила руку.

— Обожди-обожди! — засуетился голос. — Сообщение у неё от лучшего друга, а лучший друг — кто? Не Лиска ли?! Блин, она её гонцом послала, чтоб нас подготовить! Поал?

— Which message? From whom? — спрашиваю.

— Прально, зяблик — отрицай! Типа, Лиска нам никто, и звать её никак. В данной ситуации…

— Спасительный плот, — вдруг сказала она по-русски.

С диким акцентом, но вполне понятно.

— Что?! — поразился я.

— Их нет имьюнити, — охотно объяснила Хунхуза, — сам делать ваксин, другой сдохнуть. Первый групп пэтэлоджикл инфекшн, right? Wise guy!

— У-у-у… — завыл голос.

А я стал лихорадочно вспоминать — не лежало ли поблизости что-нибудь тяжелое.

— Even don't think! — строго предупредила Хунхуза, тут же прочитав мои мысли.

Кроме нас с маркизом на этом пароходе все были телепатами.

— What do you want from us?

— Лежать тихо. Слушать. Нас поймать — мы делать секс. Севен манс я не делать секс. Do you read my lips?!

На сленге это означало, что она собирается выругаться. Но не выругалась — закрыла мне рот и принялась рассказывать, забавно смешивая английские фразы с русскими, путаясь и перескакивая с пятого на десятое.

Оратором она была никаким, однако картинка всё-таки вырисовалась. Называлась эта пасмурная живопись величественно: “Волобуев, вот вам меч!”

Оказывается, наш гостеприимный хозяин в свое время был одним из высших иракских офицеров, близких к Саддаму. После военных неудач и введения международных санкций, среди родовой знати созрел заговор — нечего и говорить, что его пестовали и лелеяли американцы.

В период подготовки переворота "господин Президент" и получил свое прозвище.

Заговор, как известно, провалился и участники были казнены, но заводила не только уцелел, но еще и технично прикарманил американские денежки.

После чего, тщательно скрыв следы, открыл собственный бизнес.

Американские и дружественные им спецслужбы сбились с ног, отыскивая должника по всей земле, а тот преспокойно бороздил океанские просторы. Снюхался, по ходу, с религиозной корпорацией "Аум Синрике" и другими подобными организациями, и выполнял для них спецзаказы. А те обеспечивали прикрытие.

На русских он "положил глаз" в 1994 году, когда учитель Секо Асахара читал свои лекции в ведущих московских вузах. Видимо тогда же завязалась и историческая дружба со Сперанским.

В Москве, помнится, Секу принимали на высшем уровне. В Кремле он побывал, в Доме Правительства, и ещё в какой-то элитной дивизии: то ли танковой, то ли парашютно-десантной.