Вилис Лацис - К новому берегу

• Название: К новому берегу
• Автор: Вилис Лацис
• Издательство: Известия
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1959

В романе «К новому берегу» показан путь латышского народа к социализму. В 1950-к годы Лацис написал эту книгу, в которой пытался объективно показать судьбу латышского крестьянства в сложных условиях советских социально-экономических экспериментов. Роман был встречен враждебно советскими ортодоксальными критиками, обвинившими Лациса в «сочувствии к кулачеству». Однако в 1952 году в «Правде» было опубликовано «Письмо группы советских читателей», инспирированное И. В. Сталиным и бравшее писателя под защиту, хотя сам вождь, по словам К. М. Симонова, этот роман не любил, но считал его выход нужным по политическим мотивам. Постановлением Совета Министров СССР Лацису Вилису за роман «К новому берегу» была присуждена Сталинская премия первой степени за 1951 год.

---

Убедившись, что от Земдега более точных указаний не получишь, Лидум начал самостоятельно знакомиться с людьми и предприятиями. Он побеседовал с секретарем партийной организации, побывал на нескольких предприятиях, говорил с директорами, инженерами и старыми рабочими. И не так уж много времени понадобилось закаленному большевику, чтобы увидеть в основных чертах слабые и сильные стороны в работе наркомата.

Везде в центре внимания было выполнение плана, а все остальное считалось второстепенным. Управляющие трестами не знали, с какими людьми они работают и каковы резервы их кадров. Партийная работа в жизни почти не чувствовалась, и Лидум напрасно искал то организующее ядро, которое на каждом предприятии, в каждой системе составляет актив. Земдег работал не покладая рук, но все свое внимание сосредоточивал лишь на хозяйственной стороне дела. Он и не подумал о том, чтобы сколотить актив. Поэтому в работе было много лихорадочной суеты, штурмовщины и нервозности.

— Партия послала меня сюда, чтобы внести в жизнь высокий деловой накал, — говорил себе Лидум. — Если не добьюсь этого, обману надежды партии. За работу!

Он знал, что в один день всего не добьешься, понимал, что предстоит долгая борьба на месяцы и годы, которая потребует много труда и терпения, но разве вся прожитая жизнь не подготовила его как раз для такой работы? Загоревшись сам, он умел зажигать и людей: так было раньше — в подполье, в Н-ском уезде, на фронте, — так будет и сейчас. В этом не могло быть ни малейших сомнений.

…Однажды в воскресенье Лидума навестил Айвар. Он еще не демобилизовался, но собирался в ближайшее время сменить мундир на штатскую одежду.

— Что мне делать после демобилизации? — спросил Айвар.

— А тебе чего бы хотелось? — в свою очередь задал вопрос Лидум.

— Я хотел бы еще поучиться, но жить на твой счет не могу, значит — надо подумать о работе.

— Поступай на работу — я думаю, что в сельском хозяйстве ты найдешь что-нибудь подходящее, — и заодно устраивайся на заочное отделение Сельскохозяйственной академии. В твои годы это вполне возможно.

— Один мой товарищ демобилизовался вместе с тобой, сейчас он работает в Управлении мелиорации. Он зовет меня к себе. Меня интересует эта область.

— Вот и хорошо. Много не раздумывай, сразу принимайся за дело. Когда-то ты мне рассказывал о Змеином болоте, какие беды оно причиняет крестьянам и что виноваты в этом несколько поколений Тауриней. Вот тебе большая и прекрасная цель, Айвар…

— Одолеть Змеиное болото! — у Айвара заискрились глаза. — Возможно, сейчас это нам по плечу.

— Конечно. Сделай это сообща с другими советскими людьми, искорени зло, которое Тауринь оставил в наследство пурвайским крестьянам. Подумай, что это будет, когда на месте теперешнего Змеиного болота заколосятся поля, поднимутся новые постройки, зацветут сады. Стоит над этим поработать, а?

— Конечно стоит. Я об этом подумаю, отец… Мне сдается, у меня хватит сил и терпения, если ты мне немножко поможешь — вот как в последние два года на фронте.

Лидум улыбнулся, вспомнив, как ему на первых порах трудно приходилось с воспитанием Айвара. Нелегко было отучить сына от спешки и механического зазубривания готовых формулировок, приучить его добираться до самой сущности вопроса. У Айвара в то время еще сохранились иллюзии о возможности примирения различных классов. Яну Лидуму пришлось запастись терпением и постоянно помнить, в какой среде рос и воспитывался его сын. Заблуждения Айвара нельзя было вытравить суровыми замечаниями и нотациями: их надо было выжечь жарким огнем фактов, наглядными примерами, уничтожить мудростью непреложной жизненной правды. До окончания войны Ян Лидум достиг многого в этом направлении, но еще многое оставалось сделать, поэтому и сейчас, после демобилизации, он продолжал заниматься политическим воспитанием сына. В последние месяцы войны Айвар был уже капитаном и командовал батальоном, но отец по-прежнему считал, что ему еще рано вступать в партию.

— Я помогу тебе, как умею, — сказал Лидум. — Но сейчас пора тебе самому крепко стать на ноги и уяснить свою цель в жизни.

— Она мне уже ясна, — ответил Айвар. — Твои цели давно стали моими. От них я никогда не откажусь.

Почти такой же разговор вел Ян Лидум и с Анной Пацеплис, когда пришел срок ее демобилизации. Боевые подруги — снайперы и санитарки — уговаривали ее не возвращаться к родным.

— Останься, Анныня, в Риге… — советовали они. — Мы поможем тебе найти квартиру и подходящую работу. Здесь ты сможешь учиться, а что там, в своей трущобе, станешь делать? Там и без тебя обойдутся.

Когда Анна рассказала Лидуму об этих советах, он покачал головой и посоветовал совсем другое.

— Здесь, в Риге, обойдутся и без тебя, а вот в той трущобе ты нужна, как воздух. Там нельзя оставлять все по-старому. Кто же будет перестраивать жизнь в твоей волости, если все пурвайские коммунисты и комсомольцы захотят остаться в городе? Тебе и надо заняться этим — за войну партия подготовила тебя к такой работе, и ты вполне с нею справишься. Стыдно будет, если в Пурвайскую волость придется посылать людей из Риги. Ты как думаешь?

— Ты прав… — сказала Анна. — Мне самой очень хочется вернуться домой и работать в родных местах.

— Вот и прекрасно.

Пробыв несколько дней в Риге, Анна уехала в Пурвайскую волость.

За советом к Яну Лидуму обратился и Артур. Он был вторым секретарем укома партии в том же уезде, где работал и до войны. Ильзу недавно назначили заместителем председателя уездного исполкома, и она жила вместе с сыном. За них Ян давно перестал беспокоиться: они стояли на правильном пути и с него не свернут. Навестив их как-то во время служебной командировки, он убедился, что здесь его совет не нужен, и когда племянник заговорил о своих планах, Ян прервал его.

— Расти для коммунизма! — сказал он. — Учись, учись и еще раз учись, Артур, — нам нужны мудрые и образованные люди. Постарайся вобрать в себя все, что дает наука. Я бы на твоем месте стал ученым, чтобы с большей пользой участвовать в строительстве коммунизма. Но мои годы…

Странно звучали слова Яна о его годах: трудно было представить, что этот человек — живое воплощение неустанного труда и творческого порыва — когда-нибудь может состариться.

…В Риге, в одной из редакций газет, работала чудесная девушка Валентина Сафронова — боевой товарищ Артура по партизанским дням. В последние годы войны партизанское соединение получило небольшую типографию и выпускало газету; ее распространяли в оккупированной гитлеровцами Видземе. Участвуя в этом подпольном издании, Валентина приобщилась к журналистике, и эта работа так пришлась ей по душе, что она полюбила ее на всю жизнь. Этой осенью девушка поступила в двухгодичную школу партийно-советских работников.

Каждую неделю Артур и Валентина писали друг другу, а раз в месяц встречались. Им совершенно ясно было их настоящее и будущее: когда Валентина окончит партшколу, они поженятся. Свои мечты они пока держали в тайне, но люди ведь не слепые: Ильзе нетрудно было заметить, что конверты писем и фотография, которая стояла на столе Артура, надписаны одной рукой и что в сердце сына, рядом с матерью, заняла место еще одна женщина, с которой придется делить любовь Артура. Ильза приняла это спокойно, как естественное и неотвратимое событие в жизни сына, и не досаждала ему любопытством, пока Артур сам не заговорил об этом.

Отношения Артура и Валентины выяснились в тот день, когда партизанский полк встретился с частями Красной Армии и им пришлось расстаться.

— Теперь ты уедешь в Москву, и я больше никогда не увижу тебя… — сказал Артур. — А без тебя мне везде будет неуютно и холодно.

— Ты хочешь, чтобы я вернулась к тебе? — спросила Валентина.

— Да, очень… Ведь я люблю тебя.

Валентина положила руку на голову Артура и долго гладила волосы, щеки Артура, потом поцеловала в губы и крепко прижалась щекой к его щеке.

— Смешной ты… как же я могу уйти от тебя? Ведь ты же мой, и никому я тебя не отдам.

В Москве Валентина узнала, что отец погиб в великой битве под Сталинградом. Из Лиепаи ему удалось уйти в последнюю ночь перед занятием города гитлеровцами. Получив свидетельство об окончании десятилетки и захватив веши, сохранившиеся в квартире, она уехала в Ригу и поступила на работу в редакцию газеты.

В середине лета Валентина приехала в гости к Артуру. Знакомя ее с матерью, он сказал:

— Это Валя. Я был бы очень рад, мама, если бы ты полюбила ее, как меня, потому что… я сам ее очень люблю.

Ильзе понравилась эта ясноглазая стройная девушка, и между ними быстро установились простые, дружеские отношения.

— Осмотрись хорошенько, — говорил Артур Валентине, знакомя ее во время прогулки с уездным городом, — сможешь ли ты жить здесь круглый год?