Вилис Лацис - К новому берегу

• Название: К новому берегу
• Автор: Вилис Лацис
• Издательство: Известия
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1959

В романе «К новому берегу» показан путь латышского народа к социализму. В 1950-к годы Лацис написал эту книгу, в которой пытался объективно показать судьбу латышского крестьянства в сложных условиях советских социально-экономических экспериментов. Роман был встречен враждебно советскими ортодоксальными критиками, обвинившими Лациса в «сочувствии к кулачеству». Однако в 1952 году в «Правде» было опубликовано «Письмо группы советских читателей», инспирированное И. В. Сталиным и бравшее писателя под защиту, хотя сам вождь, по словам К. М. Симонова, этот роман не любил, но считал его выход нужным по политическим мотивам. Постановлением Совета Министров СССР Лацису Вилису за роман «К новому берегу» была присуждена Сталинская премия первой степени за 1951 год.

---

Айвар и его попутчики шли молча, с плотно сжатыми губами, шли по земле, над которой сияло июльское солнце. В одном месте на краю дороги стояло что-то вроде монумента — каменный столб с надписью. Здесь кончалась земля Латвии и начиналась Эстония, и здесь, на границе, Айвара вдруг охватило странное смятение. Его попутчикам, советской молодежи, все было ясно — в их сознании советская Родина не кончалась у пограничного столба Латвии. Айвару же казалось, что он стоит у порога чужой земли и что там, по ту сторону границы, он будет для всех лишним и чужим.

Попутчики Айвара, сделавшие в том месте короткий привал, не знали, какую душевную борьбу пришлось юноше пережить, пока чувства его не подчинились разуму. Он все же взял с собой горсть латвийской земли.

6

На происходившем зимой IX съезде Коммунистической партии Латвии Яна Лидума избрали в члены Центрального Комитета. Незадолго до начала войны он участвовал в работе пленума ЦК. Здесь Лидум с радостью рассказал, как слаженно действовала уездная партийная организация при осуществлении всех начинаний. Н-ский уезд, как говорится, был на хорошем счету, в ближайшее время никаких особенных кампаний не предстояло, поэтому Ян Лидум решил впервые за всю свою жизнь взять отпуск и провести июль на Черноморском побережье. В Центральном Комитете он получил две путевки в Сочи — одну себе, другую Ильзе: они заранее договорились провести отпуск вместе.

По дороге к себе в уезд Ян завернул к Ильзе, и они условились о дне отъезда — сразу же после Янова дня, который Ян хотел отпраздновать среди старых товарищей-подпольщиков.

— Надо испробовать, не разучился ли я петь песни Лиго… — шутил он. — К тому же около двадцати лет не видел я ни Яновых огней, ни дубовых венков — так можно все позабыть.

Но из этого у Яна и Ильзы ничего не вышло: утро 22 июня перечеркнуло все их планы…

Переход от одного состояния к другому был так резок, что некоторые, более слабые, люди растерялись. И тогда такой человек, как Ян Лидум, своим хладнокровием и спокойствием оказывал благотворное влияние на окружающих, подавлял панику в самом начале и успокаивал разгоряченные головы.

— Паники и растерянности не должно быть! — говорил он секретарям партийных организаций, собравшимся в первый день войны. — Надо быть готовым к величайшим трудностям. Нужно позаботиться, чтобы каждому была ясна его задача и чтобы каждый выполнял ее как следует.

Как и повсюду, Лидум организовал в своем уезде сильные группы истребителей, которые боролись со шпионами и диверсантами, пока активисты готовили к эвакуации учреждения и предприятия. Еще до вступления врага на территорию уезда было отправлено в восточные области страны самое важное: ценности Государственного банка, основное оборудование и материалы предприятий, тракторы МТС, документы учреждений и все средства механического транспорта. Когда больше нельзя было оставаться, уездный актив организованно ушел из города. Он отходил на северо-восток, как вооруженный отряд, в необходимых случаях обеспечивая свою сохранность, вступая в жаркие короткие бои с врагом. Так они почти без потерь достигли ближайшей русской области, сели в поезд и добрались до Поволжья.

Когда стало известно о создании Латышской стрелковой дивизии, Ян Лидум, живший в то время в центре одного приволжского района, собрал всех мужчин латышей, способных держать в руках оружие. Организованно, как единый коллектив, они направились к месту формирования дивизии. Среди них было много таких, которые, подобно Яну Лидуму, еще в первую мировую войну воевали в рядах латышских стрелковых полков.

— Воевать так воевать, — сказал им Лидум. — Провоюем и эту войну и покажем, что наш порох еще сух. Пусть не думает Гитлер, что ему больше повезет, чем Вильгельму Последнему.

Об Ильзе и Артуре Ян ничего не знал — ему не удалось связаться с ними перед уходом. Но он был уверен: они-то будут знать, что им делать. Если по каким-либо причинам они не успеют эвакуироваться, то все равно найдут свое место в великой борьбе, будут знать, как лучше всего служить в это грязное время народу.

«Нет, за них мне не придется краснеть… — думал Ян Лидум, отводя свою группу добровольцев в лагерь дивизии, — Мне самому надо сделать все, чтобы потом не стыдно было смотреть в глаза людям».

Глава десятая

1

Прибыв со своими истребителями в город, Артур Лидум сразу направился в уком партии. Там он два часа беседовал с представителем ГДК Коммунистической партии Латвии и секретарем укома Карклинем. Представитель Центрального Комитета, пожилой человек — по выправке в нем угадывался бывший военный, — сначала расспросил Артура, как он подготовил к эвакуации комсомольцев уезда и как показали себя в боях с диверсантами истребители, затем сел рядом с Артуром и, понизив голос, продолжал беседу.

— Не исключена возможность, что территория нашей республики на время попадет в руки врага, тогда партийному и советскому активу придется эвакуироваться. Это означает, что большинство коммунистов Латвии — и как раз самые опытные, закаленные подпольной работой, — уже не будут находиться здесь, когда враг со своими подручными начнет хозяйничать в нашей стране. Красная Армия разгромит захватчиков, выметет их с Советской земли. Но необходимо, чтобы борьба с гитлеровцами развернулась и по эту сторону фронта — в тылу врага. Само собою это не произойдет. Нам надо взять это дело в свои руки. Товарищ Лидум, согласен ли ты остаться на месте и организовать по поручению партии партизанское движение в этой области? Работа трудная и опасная. Если у тебя есть хоть малейшее сомнение, мы принуждать тебя не будем. По правде говоря, за эту задачу должен взяться он… — председатель ЦК кивнул в сторону первого секретаря, — но здоровье его так плохо, что оставлять его работать в подполье нельзя. Здесь нужны сильные, здоровые люди, способные вынести самые трудные условия — мокнуть в болотах, мерзнуть в зимнюю стужу под открытым небом, переносить голод и жажду. Как ты смотришь на это предложение?

— Сейчас для меня не может быть большей чести, чем получить от партии такое задание, — ответил Артур. — Доверие партии оправдаю делами.

— Значит, договорились?

— Договорились.

Представитель ЦК крепко пожал руку Артуру. Затем они обсудили практические вопросы: о пригодных для этого дела людях, о материальной базе и связи. Представитель ЦК дал Артуру много ценных советов по тактике партизанской борьбы, познакомил с разными приемами подпольной работы — в гражданскую войну в Сибири он руководил большим партизанским соединением.

Артур должен был сейчас же скрыться из города, не дожидаясь прихода немецких войск. Из своих истребителей он выбрал только самых крепких, проверенных и надежных, — всего человек пятнадцать. С каждым из них Артур поговорил с глазу на глаз. В результате образовалось ядро будущей партизанской части. Для главной базы Артур выбрал большие Айзупские леса. Аурский бор, непроходимое Змеиное болото могли служить опорными пунктами и резервными базами.

Времени оставалось так мало, что нельзя было терять ни часа. Сдав дела укома комсомола второму секретарю, Артур ночью вместе со своими боевыми товарищами исчез из города. В Айзупские леса доставили на грузовике оружие, взрывчатку и продовольствие. С матерью Артуру не удалось встретиться. Ильза уехала по заданию уисполкома в одну из ближайших волостей проверить, как идет эвакуация детского дома.

Несколько дней партизаны просидели в чаще леса, наблюдая за событиями и отлучаясь лишь в небольшие разведки. Почти в каждой волости у них было по наблюдателю и связисту, от которых Артур получал информацию о передвижении немецких войск, о местопребывании вооруженных фашистских групп, комендатур и учреждений, а также о деятельности местных предателей. С первых дней немецкой оккупации ему стало известно о преступной деятельности некоторых старых знакомых. Рейниса Тауриня назначили старостой Пурвайской волости, и он сейчас же составил длинный список советских активистов и «подозрительных» лиц.

Артур не удивлялся рассказам о кровожадности Тауриня — от этого «культурного» кулака всего можно было ожидать. Артур не удивился и тому, что Анна Пацеплис ушла из дому вместе с пурвайскими активистами, хотя ему больше хотелось, чтобы она осталась: пригодилась бы как связная между отдельными партизанскими группами.

Бруно Пацеплис стал во главе одной из карательных команд и действовал, как настоящий палач. С благосклонного разрешения оккупационных властей он расстреливал евреев и устраивал облавы на своих соплеменников, которых Тауринь занес в черные списки. Не проходило дня, чтобы наследник Мелдеров не убил самолично человека. В уездном городе у него был настоящий конкурент в лице Лудиса Трея. Сын мясника, почти весь год прятавшийся у знакомых отца и своих друзей, сейчас носился с видом триумфатора на полицейском мотоцикле по улицам города и северной части уезда, которую ему поручили очистить от «вредных и нелояльных элементов». После удачной операции оба «героя» обыкновенно встречались и отмечали свои «подвиги» шумной оргией. Всему уезду стала известна циничная фраза Лудиса Трея, что у него болит голова в те дни, когда не удается убить ни одного красного.