Рэй Брэдбери - О скитаньях вечных и о Земле

• Название: О скитаньях вечных и о Земле
• Автор: Рэй Брэдбери
• Жанр: Фэнтези

---

– Сказали мне что?

Джо Кларенс, вернувшийся, стоял в дверях, и щеки его попрежнему пылали.

– Да то, что он только что сказал мне, – спокойно повернулся к нему мистер Гласе. – Очень трогательная история.

– Я слушаю!

– Мистер Кларенс. – Старый юрист тщательно взвешивал каждое свое слово. – Фильмом, который вы только что видели, мистер Тервиллиджер выразил уважение и восхищение, которые вы в нем вызываете.

– Выразил что?! – крикнул Кларенс.

У обоих, и у Кларенса и у Тервиллиджера, отвисла челюсть.

Устремив взгляд в стену и, если судить по голосу, робея, старый юрист спросил: – Я… могу продолжать?

Рот Тервиллиджера закрылся.

– Как хотите.

– Этот фильм, – юрист встал и взмахом руки показал в сторону просмотрового зала, – родился из чувства глубокого уважения и дружбы к вам, Джо Кларенс. За своим письменным столом, невоспетый герой кинопромышленности, невидимый, никому не известный, вы влачите свою незаметную одинокую жизнь, а кому достается слава? Звездам. Часто ли бывает, что где-нибудь в Атаванда Спрингс, штат Айдахо, человек говорит жене: "Знаешь, вчера вечером я думал о Джо Кларенсе – замечательный все-таки он продюсер?" Скажите, часто? Хотите, чтобы я сам сказал? Да никогда вообще! И Тервиллиджер стал думать: как представить миру настоящего Кларенса? Он посмотрел на динозавра, и – бах! – Тервиллиджера озарило! Да вот же оно, то, что надо, подумал он, у мира поджилки затрясутся от ужаса; вот одинокий, гордый, удивительный, страшный символ независимости, могущества, силы, животной хватки, истинный демократ, индивидуальность на вершине своего развития – сверкает молния, гремит гром. Динозавр: Джо Кларенс. Джо Кларенс: динозавр. Человек, воплотившийся в Ящера-Тирана!

Дыша тихо и прерывисто, мистер Гласе сел.

Тервиллиджер хранил молчание.

Наконец Кларенс двинулся с места, пересек мастерскую, медленно обошел вокруг Гласса, потом, бледный, остановился перед Тервиллиджером. По высокой, худой как скелет фигуре взгляд его прополз вверх, и глаза говорили о неловкости, которую он испытывает.

– Ты так сказал? – спросил он чуть слышно.

Казалось, что Тервиллиджер пытается что-то проглотить.

– Сказал мне. Он страшно застенчивый, – бойко заговорил мистер Гласе. Слышали вы когда-нибудь, чтобы он много разговаривал, огрызался, ругался? Или что-нибудь подобное? Он не утверждает, что очень любит людей. Но увековечить? Это пожалуйста!

– Увековечить? – переспросил Кларенс.

– А что же еще? – сказал старик. – Воздвигнуть памятник, только движущийся. Пройдет много лет, а люди будут говорить: "Помните тот фильм, "Чудовище из плейстоцена"?" И другие ответят: "Ну конечно! А что?" – "А то, – скажут первые, – что только это чудовище, только этот зверь, один за всю историю Голливуда, был по-настоящему крепок духом, по-настоящему мужествен". Почему? Да потому, что у одного гения хватило гениальности взять прообразом этой твари подлинного, хваткого, умного бизнесмена самого крупного калибра. Вы войдете в историю, мистер Кларенс. Будете широко представлены во всех фильмотеках. Киноклубы будут заказывать вас без Конца. Чей успех мог бы сравниться с вашим? Иммануэлю Глассу, юристу, такого не дождаться. Каждый день в ближайшие двести, пятьсот лет где-то на земле будет идти фильм, в котором главная роль – ваша!

– Каждый день? – переспросил Кларенс. – В ближайшие…

– Может, даже восемьсот, почему бы и нет?

– Я никогда об этом не думал.

– Так подумайте!

Кларенс подошел к окну и устремил взгляд на холмы Голливуда; наконец он кивнул.

– Боже, Тервиллиджер, – сказал он. – Я и в самом деле так вам нравлюсь?

– Трудно выразить словами, – ответил, запинаясь, Тервиллиджер.

– Ну, так создадим мы или нет это потрясающее зрелище? – спросил Гласе. – Зрелище, где в главной роли, шагай по земле и повергая всех в дрожь, выступает Его Величество Ужас – сам мистер Джозеф Дж. Кларенс!

– Да. Конечно. – Кларенс побрел к двери, около нее заговорил снова: Знаете что? Я всегда хотел быть актером!

Он вышел в коридор и неслышно закрыл за собой дверь.

Тервиллиджер и Гласе стукнулись друг о друга, когда, кинувшись к письменному столу, вцепились жадными пальцами в один и тот же ящик.

– Уступи дорогу старшему, – оказал юрист и сам извлек из стола бутылку виски.

В полночь, после того, как кончился закрытый просмотр "Чудовища из плейстоцена", мистер Гласе вернулся в студию, где все должны были собраться, чтобы отпраздновать выпуск фильма, и обнаружил Тервиллиджера в его мастерской – он сидел один, и динозавтр лежал у него на коленях.

– Вас там не было? – изумился мистер Гласе.

– Я не решился. Скандал был грандиозный?

– Скандал?! В восторге, все до единого! Чудовища прелестней не видел никто и никогда! Уже говорилось о новых сериях. Джо Кларенс – Ящер-Тиран в "Возвращении чудовища каменного века", Джо Кларенс – тираннозавр в… ну, скажем, "Звере давно минувших веков", и…

Зазвонил телефон. Тервиллиджер взял трубку.

– Тервиллиджер, это Кларенс! Буду через пять минут! Замечательно! Твой зверюга великолепен! Потрясающий! Теперь он мой? То есть к черту контракты, просто как любезность с твоей стороны, могу я получить его и поставить к себе на камин?

– Мистер Кларенс, чудовище ваше.

– Награда лучше "Оскара"! Пока!

Тервиллиджер смотрел на умерший телефон.

– "Благослови нас всех господь, – сказал малютка Тим".

Он смеется, он в истерике от радости.

– Возможно, я знаю почему, – сказал мистер Гласе. – После просмотра девочка попросила у него автограф.

– Автограф?

– Сразу как он вышел, прямо на улице. Заставила его подписать свое имя. Первый автограф в его жизни. Он смеялся, когда писал. Его узнали! Вот он, перед кинотеатром, Rex собственной персоной, в натуральную величину, так пусть подписывается! Он и подписался.

– Подождите, – медленно проговорил Тервиллиджер, наливая виски себе и Глассу. – Эта девочка…

– …Моя младшая дочь, – сказал Гласе. – Так что… кто узнает? И кто расскажет?

Они выпили.

– Только не я, – сказал Тервиллиджер.

Потом они вышли к воротам студии ждать, когда появятся лимузины – в фейерверке огней, гудков и радостных вестей.

Рэй Брэдбери Ветер из Геттисберга От автора

Идея рассказа «Ветер из Геттисберга» впервые появилась у меня после посещения диснеевской фабрики по изготовлению игрушечных роботов в Глендайле. Я смотрел, как собирают на конвейере механического Линкольна, и вдруг представил себе убийцу Бутса и театр Форда в тот апрельский вечер 1865 года… И я написал рассказ. Это очень «личное» произведение. Мой герой во многом передает мысли, переживания и смятение, которые я испытывал после покушений на Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди.

* * *

В 10:15 вечера он услышал резкий, похожий на выстрел звук, эхом отдавшийся по театральным помещениям.

«Выхлоп газа, – подумал он. – Нет. Выстрел».

Секундой позже он услышал взрыв людских голосов, и затем все стихло, как затихает океанская волна, удивленно накатываясь на пологий берег. С шумом хлопнула дверь. Топот бегущих ног.

Бледный, как смерть, в комнату ворвался билетер, словно слепой, скользнул вокруг невидящим взглядом, в смятении выдавил из себя:

– Линкольн… Линкольн…

Байес оторвался от стола:

– Что с Линкольном?

– В него… Он убит!

– Весьма остроумно…

– Убит. Понимаете? Убит. Действительно убит. Убит вторично!

Билетер вышел, пошатываясь и держась за стену.

Байес непроизвольно встал со ступа. «Ради бога, только не это…»

Он побежал, обогнал билетера, который, чувствуя, что его обгоняют, тоже побежал рядом с ним.

«Нет, нет, – подумал Байес. – Только не это. Этого не было. Не могло быть. Не было, не могло быть».

– Убит, – сказал билетер.

Сразу за поворотом коридора с треском распахнулись театральные двери, и толпа – кричащее, вопящее, ревущее, оглушающее, дикое сборище – зашумела, забурлила: «Где он?», «Там!», «Это он?», «Где?», «Кто стрелял?», «Он?», «Держи его!», «Берегись!», «Стоп!»

Спотыкаясь, расталкивая толпу, прокладывая там и тут себе дорогу, показались два охранника и между ними человек, изворачивающийся, пытающийся оторваться от вцепившихся рук, увернуться от вздымающихся и падающих на него кулаков. Его хватали, щипали, били свертками и хрупкими солнечными зонтиками, которые разлетались в щепки, как воздушные змеи в сильный шторм. Женщины в панике закружились по фойе, разыскивая потерявшихся спутников. Мужчины с криками отталкивали их в сторону и бросались в центр этого водоворота, туда, где охранники расталкивали толпу и где человек, стоявший между ними, обхватил руками низко опущенную голову.

«О, боже – Байес застыл от ужаса, начиная верить. – Боже мой!» Он взглянул на сцену, потом бросился вперед: