Анна Бильченко - Полет над грозой

• Название: Полет над грозой
• Автор: Анна Бильченко
• Жанр: Научная Фантастика

Когда борец за свою планету оказывается перед лицом не подвластных ему сил, его единственным оружием становится человечность. Она — не лучший путь к победе, но без нее победа невозможна.

---

— И погоны ваши вам тоже не пригодятся, — посмеиваясь, сказал министр. — Что, дослужились, О'Хара? Ну, идите… подождите меня в кабинете…

Глава оборонного ведомства триумфально прошествовал в коридор. Майкл хмыкнул. По правде говоря, будут на нем погоны или костюм арестанта, не имело особого значения для седьмого, умевшего проходить сквозь стены. С другой стороны, покидать поле боя ему ужасно не хотелось — тем более сейчас, когда вместо Шонга у него появился гораздо худший враг.

Кабинет министра переживал не лучшие времена. На столе возвышались горы документов; все это лежало вперемешку с десятками таблеток успокоительного и пятью-шестью стаканами воды. Майкл неспешно прошелся по мягкому ковру, бросая небрежные взгляды на картины, которыми изобиловали стены. Одно из внушительных полотен, посвященное событиям Гражданской войны, заставило его улыбнуться: центральный персонаж, с остервенением вцепившийся в древко знамени, был удивительно похож на министра, а в нижнем правом углу красовалась подпись известного художника, по совместительству его племянника.

— И вы здесь, Майкл?

Голос заставил Майкла вздрогнуть: он был уверен, что кабинет пуст.

— Вижу, и вас не пощадили, — усмехнулся Эксман, чуть приподнявшись в кресле.

— Рад вас видеть. Как вы?

— Бывало и хуже, — слабо улыбнулся генерал. — Как видите, цена победы была слегка завышена.

— Победы? — осторожно спросил Майкл.

— Ричардс нас больше не побеспокоит, — ответил Эксман, поглаживая локоть правой руки.

— И как вам удалось свалить вину на него?

— Свалить?..

— Вряд ли адмирал сам выкрутил у "Шторма" пару гаек… Вдобавок, он нагло заявлял, что никого и ничего не боится.

— Адмирал собственноручно лишил себя всех козырных карт. Он знал, что я ничего не могу с ним сделать, — так сложилась моя жизнь, но рисковать жизнями моих людей я бы этой сволочи не позволил. Вместо этого вашими жизнями рискнул я сам. Ни вы, ни Хокинс не могли представить, на что способен этот кретин. Я знал, чем все может закончиться, и подставить себя под удар было единственным способом спасти ситуацию. Иногда даже таким, как я, приходиться быть благородными.

— Вы поступили смело.

— Я поступил ужасно глупо, — ответил Эксман, подтвердив свои слова болезненной улыбкой. — Правда, благодаря моему ходу Ричардс сам дал мне шанс победить его. В подобных делах я всегда полагаюсь на одну маленькую хитрость: если у меня нет доказательств против моего врага, я делаю так, чтобы он сам признал свою вину.

— И он признал?

— Нет, конечно. Я сразу сказал, что во всем виноват только я один. Министр тут же принялся меня защищать, а Ричардс — обвинять. Вот здесь он и ошибся. Наш министр — очень упрямый человек. Ему бесполезно что-либо доказывать, а тем более, в таком наглом тоне, как это делал адмирал. Все кончилось тем, что министр стал обвинять его в том же, в чем я обвинял себя. Ричардс разозлился еще больше и перешел все дозволенные границы, после чего министр окончательно расстроился и сделал несколько радикальных кадровых перестановок.

— Каких именно?

Эксман одарил Майкла долгим взглядом.

— А таких, — ответил он, — что я больше не начальник штаба.

— Как?.. — только и смог произнести Майкл.

Секунду спустя ему уже было не до шепота.

— Да как он посмел? — выкрикнул генерал О'Хара, изумляясь абсурдности решения. — Этот психопат готов был всех перестрелять, лишь бы никто не испортил его чертову посудину!

— Вы можете не кричать так громко? — произнес Эксман с несчастным видом. — Вы когда-нибудь слышали, как скандалит наш министр? Если слышали, то поймете, о чем я.

— Извините…

— А вы, я смотрю, не рады, — заметил Эксман, пристально посмотрев на него.

— Чему не рад?

Эксман бледно улыбнулся.

— Если бы вы потрудились дослушать меня до конца, то узнали бы, что я действительно больше не начальник штаба. Я начальник объединенного комитета штабов. И, кстати, вижу перед собой человека, который займет мою прежнюю должность.

— Можно вопрос? — шепнул Майкл, чье лицо мгновенно стало таким же бледным, как и у Эксмана.

Генерал кивнул, бросив в стакан таблетку аспирина.

— Это вы рекомендовали меня на должность начальника штаба ВВС?

— Конечно, — ответил Эксман, вложив в свои слова немало душевной теплоты. — Я знал, что вы будете рады. Согласитесь: нельзя быть вечно чьим-то заместителем.

— Подождите… — проговорил Майкл, вдруг вспомнив, что из всех вопросов он забыл задать самый важный. — Вы ведь раскрыли планы Стила еще до того, как попали на авианосец?

Эксман кивнул.

— И…

Голос Майкла дрогнул.

— …и вы отлично знали, что Стил сделал со "Штормом"? Знали, что истребитель и пилот обречены?

Губ Эксмана коснулась улыбка.

— Не здесь, Майкл, — ответил он, бросив хитрый взгляд на полотно с двойником министра. — Если вы согласитесь подбросить меня за город, я отвечу на все ваши вопросы.

Отголоски бури, настигшей "Химмельсбоген", прошлись над столицей слабым дождем. Серые капли уныло били об асфальт, терялись в мелких лужицах и съеживались полупрозрачными точками на лобовом стекле.

— Боитесь, что вас выследят? — усмехнулся Эксман, кивнув на номерные знаки. Слой грязи, покрывавший таблички, делал их почти неразличимыми.

— У нас опасная работа, — отшутился Майкл.

— Мне ли не знать…

— Про выстрел вы тоже промолчали?

— Ни мне, ни Ричардсу, не было выгодно вспоминать этот эпизод.

— Неужели министр не поинтересовался, что с вами случилось?

Эксман скромно улыбнулся.

— Сказал, что повредил плечо, когда играл в настольный теннис.

Время нанизывало петли дорог на размеренное мерцание светофоров, служивших маяками в свинцово-сером море сырости. Майкл не стремился продолжать разговор: запоздалое осознание того, что невысокий брюнет, чьи пальцы медленно перелистывали записную книжку, с таким же мягким спокойствием послал Хокинса на верную гибель, засело в нем терпкой злостью.

— Вы и меня хотели спровадить в кабину пилота? — наконец, спросил он. — Идея найти другую жертву слишком поздно к вам пришла?

— Нет, — ответил Эксман. — Когда я спрашивал ваше согласие на полет, то не знал, что именно планирует Эшли. Сначала я хотел использовать вас как гаранта нашего с ним договора, но правда о планах генерала заставила меня переиграть всю партию. Почему я привез Хокинса? У вас было бы больше шансов выжить, если бы дело касалось только Стила и меня, но меньше, если бы в игру вступил идиот Ричардс. Хокинс был нейтральной фигурой: Стил не пошевелил бы и пальцем, чтобы спасти его, но к вам адмирал отнесся бы с двойной жестокостью.

— Мне слабо верится в ваши благие намерения.

— Что вы хотите доказать? — улыбнулся Эксман. — Я должен был сам лезть в кабину "Шторма"?

— Почему бы и нет? По крайней мере, это было бы справедливо.

Майкл пожалел, что произнес светлое слово "справедливость", как только генерал задал свой вопрос:

— Думаете, я бы ни за что не согласился рискнуть своей жизнью ради другого человека?

— Давайте не будем переходить в разряд фантастики. Вы же летчик, что вам мешало решиться?

— Благодаря адмиралу Ричардсу, — спокойно улыбнулся Эксман, — моя карьера пилота закончилась двенадцать лет назад.

— Но… почему?

— Вам жизненно важно это знать?

— Нет, но…

— Вот скажите: в чем главное отличие обратной стороны медали?

— Мне сложно уследить за вашей гениальной мыслью, — съязвил Майкл.

— Все очень просто: она ближе к сердцу.

Майкл понимающе кивнул, хотя понял он очень и очень мало.

— Вы всегда стараетесь докопаться до первопричины. Иногда это оправдано, иногда нет. Я видел смерть на расстоянии руки; через секунду это расстояние сократилось до нуля, и всякий раз, когда я открывал глаза, мне хотелось ослепнуть от боли. Если в вашей жизни случалось нечто подобное, попробуйте рассказать об этом с улыбкой, а уж потом требовать этого от других.

Майкл бросил на Эксмана короткий взгляд. Тот действительно улыбался, балансируя между внешним спокойствием и ледяным блеском глаз.

— Поверните налево, — усмехнулся генерал, мгновенно вернувшись к себе прежнему. — Не будем вспоминать о тех вещах, которые и так не дают о себе забыть.

На матово-черный капот машины изредка падали листья, сбитые ударами дождя. За невысокими деревьями медленно проплывали аккуратные домики. Мягкий свет, струившийся из окон, до последнего боролся с давящей серостью.

— Приехали, — сказал Эксман, указав на один из домов.

— Вы здесь живете?

— Стараюсь. В напряженные времена здесь становится небезопасно. Прошлой осенью, когда я на несколько дней оказался в больнице, кто-то сообразил послать наемника, чтобы обыскать мой дом. К счастью, моя жена нокаутировала его табуреткой.